17.06.2016

Владимир Евсеев: «Для перелома в Сирии нужна прежде всего нормализация российско-турецких отношений»

За последние месяцы ситуация на сирийских фронтах значительно улучшилась – взята пальмира, готовится наступление на «столицу» ИГ Ракку. О военно-тактических и политико-дипломатических аспектах сирийской войны «Политком.RU беседует с военным экспертом, заместителем директора Института стран СНГ Владимиром Евсеевым.

- Кто получит больше выгод от взятия Ракки?

- Активизация операции по взятию этого города выгодна США для PR. Совершенно понятно, что курды не пойдут наступать на Ракку. Она населена арабами, которые воспринимают курдов как врагов. Для США важно показать, что они борются с ИГ. При этом не важно, что в реальности курды наступают не на Ракку а на западные части Сирии, чтобы пробить транспортный коридор, связывающий радикалов с Турцией.

Для РФ освобождение Ракки будет иметь серьезное значение, поскольку позволит расколоть ИГ на две части. «Исламское государство» существует и в Ираке, и в Сирии. Часть ИГ находится восточнее Алеппо. Она фактически будет отрезана от обеспечения со стороны Турции. Правда, если курды не перережут дорогу, которая является транспортным коридором в районе Алеппо. Если транспортный коридор к Турции будет уничтожен, тогда будет крайне проблематично оказывать поддержку радикалам.

Помимо этого, прекратится доставка нефтепродуктов, которая ранее имела место по этому маршруту. Скорее всего, будут освобождены нефтяные поля. Взятие Ракки также позволит лучше контролировать провинцию Хомс и спланировать наступление в район Дейр-эс-Зора.

Однако пока об освобождении говорить рано. Сейчас важно взять аэродром под Раккой, чтобы более эффективно работала армейская авиация, в том числе вертолеты. Ракка может быть взята только после окружения, а не в результате лобового штурма. Сколько потребуется времени для взятия города — точно не ясно.

Много зависит от позиции местного населения, поскольку одна половина против ИГ, другая половина — за. Они могут изнутри оказать поддержку исламистам.

Я не верю в принципиальную возможность, того что именно курды освободят Ракку. Им это не нужно. А у остальных существует нехватка сил. Плюс, у курдов это отсутствует тяжелое вооружение. В городских условиях легкого стрелкового вооружения недостаточно. Нужна артиллерия, минометы. Нужна слаженная работа ствольной и реактивной артиллерии. У курдов нет ни соответствующего вооружения, ни численности войск, ни подготовки.

Сирийская армия имеет возможности для освобождения Ракки. Но требуется значительное время, отсутствие отвлечения на Алеппо. Оттуда уже выведена часть войск, чем исламисты и воспользовались.

- Есть мнение, что наступление на Ракку – это отвлечение внимания сирийской армии от Алеппо, где действует «умеренная оппозиция», а также курдов – от уничтожения того самого транспортного коридора между исламистами и Турцией. Выгоден ли такой расклад для западной коалиции?

- Картина не совсем такая. Курды как раз и пытаются выйти южнее Алеппо. Но на саму Ракку они не наступают. Для них важно не просто выйти в район Алеппо и перерезать этот транспортный коридор, но и объединить кантоны Африн и Кобани. Сейчас турки этому всячески препятствуют.

Серьезным фактором, который до недавнего времени мешал России проводить операции в районе Алеппо — это договоренности с США о том, что не нужно воевать с умеренной оппозицией. Если Россия убедит остальных, что умеренных там нет, то возможна более масштабная помощь, в том числе иранским подразделениям, действующим на данной территории.

Есть опасения того, что Турция снова может угрожать вводом своих войск. В Алеппо основной проблемой является не столько «Джебхат-ан-Нусра», сколько наличие Турции, которая постоянно подпитывает боевиков. Как решить этот вопрос - пока неясно. Если Анкара хотя бы ослабит эту поддержку, то можно переломить ситуацию.

В последнее время наблюдается отсутствие излишней конфронтационности в российско-турецких отношения. Так, Реджеп Эрдоган поздравил Владимира Путина с Днем России. В российских СМИ стали меньше говорить о семье Эрдогана, что очень болезненно воспринималось им. То есть наблюдается смягчение информационного противостояния. Будет ли за этим следовать ослабление поддержки Турцией радикалов — открытый вопрос.

Основным мотивом сокращения присутствия России в Сирии была достоверная информация о готовящемся вводе турецких войск в Сирию. РФ сыграла на опережение и под гарантии со стороны США не допустила таким образом присутствия турецких войск в Сирии. То есть в конце марта мы были на гране войны с Турцией в Сирии.

Россия не хочет повторять подобную ситуацию. Плюс ко всему, сокращение иранского влияния в Сирии было бы наверное позитивом. В Иране многие также говорят о сокращении своего присутствия в САР, особенно на фоне больших потерь иранцев в населенном пункте Хан Туман. Это пригород Алеппо. Там погибло не менее 80 иранских военнослужащих, в том числе два бригадных генерала — один в отставке и один действующий. Были большие упреки России в отсутствии авиационного обеспечения иранских войск.

Однако мы не знаем истинных итогов встреч в Тегеране министров обороны Ирана, Сирии и России. Понятно, что РФ не нужно излишнего противостояния с Турцией в Сирии. Но как при этом оказывать поддержку иранцам — проблема.

Если Анкара все-таки ослабит поддержку радикалам, тогда возможен постепенный перелом в ситуации. Однако проблема в том, что самые боеспособные части сирийской армии забрали из-под Алеппо и перебросили под Ракку. И это ослабило группировку войск в районе Алеппо, которые продвигались успешно. Сейчас же идут серьезные контратаки со стороны «Джебат-ан-Нусры». Это же касается провинции Латакия. Так что ситуация в целом неустойчивая, хоть и нельзя теперь говорить о возможности свержения Башара Асада.

Что касается конкретных вопросов освобождения Ракки, то неясно, есть ли силы, чтобы создать там гарнизон? Если половина города поддерживает радикалов, то она никуда не денется после освобождения Ракки. Там будет «пятая колонна». Ее могут блокировать войска. Однако есть ли для этого подразделения — не уверен.

- С информационной точки зрения взятие Ракки нанесет серьезный урон по ИГ, в том числе по его колеблющимся членам и сторонникам?

- Это остановит таких людей. Будет политический и информационный успех. Но говорить об именно военной победе рано.

Военные действия в САР идут пятнами. Наступают на Ракку, но провинция Дамаск до сих пор не освобождена от радикалов. Они есть практически во всех провинциях. Нет свободной от них территории, что затрудняет возможность для перелома. Нет тыла в нормальном понимании войны. Если бы был хороший тыл, то можно наступать. А так могут перерезать коммуникации, попробовать отбить освобожденный ранее населенный пункт, причем даже в тылу. Наступление на Пальмиру это показало. Линии фронта как таковой нет. Есть контроль над крупными городами. Над дорогами. Но даже за это приходится воевать.

Значительная часть населения страны поддерживает радикалов и оппозицию. Кроме того, есть курды с собственными интересами, что не способствует сохранению САР как единого государства.

Поэтому я бы не стал преувеличивать значение взятия Ракки. Это не будет концом войны. До него далеко. И перелома пока нет.

Многое был изменилось, если закрыли бы коридор рядом с Алеппо. Даже если рассечь территорию ИГ на две части, оно будет подпитываться по этому коридору.

- На момент вывода части сил ВКС России и переговоров в Женеве создалось впечатление, что между великими державами достигнуто соглашение о разделении Сирии между Асадом, оппозицией и курдами при компромиссе по поводу уничтожения «Джебхат-ан-Нусры» и ИГ...

- Но американцы не воюют с «Джебхат-ан-Нусрой». Только с ИГ. Я встречался с представителями сирийской элиты и экспертного сообщества. Большинство населения САР выступает против федерализации и за сохранение единого государства. Поскольку есть понимание, что после федерации будет конфедерация, а затем развал страны. Особенно это касается курдского района. Он может реально отделиться, тем более что сирийские курды имеют общую границу с Иракским Курдистаном. Трудно понять, кто и о чем договорился. В чем участие в этой договоренности Турции — я не очень понимаю. Турция до сих пор носится с идеей создания буферной зоны на территории САР в результате оккупации. Это якобы нужно для переселения беженцев. Будут ли это собственно беженцы или боевики — не понятно. Американцы пытаются заигрывать с сирийскими курдами. Но неясно, насколько они готовы сдерживать Анкару. Договоренности — это некоторые условности. Будущее Сирии не определено. Сирийские курды далеко не все выступают за отделение. Только часть элиты. Там нет единой точки зрения. Есть большое расхождение между самими курдами, как и в Иракском Курдистане. Картинка очень многоплановая.

Говорить о том, что кто-то с кем-то о чем-то договорился — нельзя. РФ и США могут договориться. Но есть и сами сирийцы с собственной точкой зрения. Есть Иран. И Турция. И другие государства с собственными точками зрения. Все это очень сложно совместить.

Кроме того, даже между США и РФ нет реального военного взаимодействия. Только разграничение зон действия. Есть договоренности об инцидентах, но нет совместных боевых действий, хотя давно пора. Как в таких условиях можно договариваться по Сирии — не очень понятно.

- С учетом того что взятие Ракки — это в первую очередь пропагандистский шаг, можно ли сказать, что Запад сейчас не готов идти на масштабное военное вовлечение в борьбу с ИГ, и ситуация переходит в формат долгой, вялотекущей войны

- Победить ИГ в Сирии в принципе возможно, но на это потребуется много месяцев. Нереально сделать это в 2016 году. ИГ в Ираке носит более устойчивый характер. В Сирии они в целом зависят от внешних факторов.

Я недавно был в Эрбиле в Иракском Курдистане. Есть оценки местных представителей, что ИГ сумеет сохраниться на территории Ирака в течение ближайших 10 лет. В Сирии ИГ в течение года можно победить в случае, если Турция ослабит поддержку радикалов.

Есть проблема в том, что некоторые «умеренные оппозиционеры» продолжают воевать, а американцы этого упорно не замечают.

Курды контролируют коло 500 из 900 км границы с Турцией. Не менее 300 км контролируется радикалами. Как их пройти при поддержке радикалам со стороны Турции — неясно. У самих курдов сил нет. Ситуация несколько тупиковая.

Для Барака Обамы освобождение Ракки было бы удачей. Неважно, кто на самом деле это сделает, важно, что они припишут себе эту победу. Точнее припишет Обама. «Если бы ни американская поддержка, освободить Ракку было бы невозможно. Именно она сыграла решающую роль в этой операции» — вот такая подача информации. Хотя американцы могут и не участвовать в самой операции. Обама хочет быть «освободителем Ракки». Но пока уверенности, что город возьмут нет.

- С учетом скорой смены администрации Белого дома в США, произойдет ли переоценка американского участия в сирийском конфликте, а также уровня и характера взаимодействия США с нашими силами в САР?

- Смена администрации произойдет к весне 2017 года. Корректировка внешней политики возможна почти через год. Если победит Хиллари Клинтон, то она захочет проводить политику американского превосходства любой ценой. Нам трудно будет с ней выстраивать отношения. Трамп - прагматик. Но надо быть реалистами — его действия не обязательно будут соответствовать обещаниям. Хотя с ним, вероятно, будет легче договариваться.

Есть еще один важный фактор. Если на саммите НАТО в Варшаве в начале июля будет принято решение о размещении дополнительных подразделений стран Альянса на границах с Россией — в Балтии, Румынии, Болгарии, Польши — это будет очень серьезным шагом для отношений с Россией. Это долгосрочный процесс, не связанный с персоналией президента США. Создание военной структуры — это 5-10 лет. Мы входим в полосу серьезной конфронтации, которая может носить среднесрочный характер. Как обратно полностью отыграть этот процесс — я не представляю. Полного восстановления отношений Россией с Западом не будет. Есть масса раздражителей, в том числе Украина. Взаимодействие будет носить ограниченный характер.

Для ситуации в Сирии (с точки зрения РФ) более важно даже не взаимодействие с США. Они действуют только авиацией, без наземных сил. Мы также можем нарастить авиационную составляющую. Мы также можем поставлять оружие курдам, можем их обучать, можем отправить туда спецподразделения. То есть мы можем там заменить США. Но что делать с Турцией? Поэтому важнее восстановление российско-турецких отношений, чем выборы президента США. Если договоренности будут достигнуты, тогда ситуацию удастся переломить.

Беседовал Олег Горбунов

Версия для печати