31.01.2006

АЛЕКСАНДР КУШНИР, ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР МУЗЫКАЛЬНОГО АГЕНТСТВА "КУШНИР ПРОДАКШН": "НЕЛЬЗЯ ВЕСТИ БИЗНЕС С ЛЮДЬМИ, КОТОРЫХ ТЫ ЛЮБИШЬ"

…Я родился в Москве, некоторое время жил в Киеве, снова в Москве, а потом несколько десятков лет прятался от армии в недрах Тверской области. Заканчивал сразу несколько высших учебных заведений - Школу Олимпийского резерва по настольному теннису, Институт современных искусств в Нью-Йорке и Московский государственный университет, механико-математический факультет.

- Ваше первое место работы?

- Первым местом работы была тюрьма. Мне надо было написать репортаж о футбольных соревнованиях в тюрьмах средней полосы России. Тогда выиграла команда Белгородской области, и я написал про это очень бойкий репортаж. Редактор газеты «Смена» города Калинина, с которой я сотрудничал, был очень доволен и сказал мне, что я молодой и талантливый журналист. Самая моя большая ошибка в том, что я ему поверил.

- Как вы попали в музыкальную среду?

- Надоело ездить по тюрьмам, и я подумал, чем можно было бы заняться чем-то еще. Политика меня никогда не интересовала, зато меня всегда интересовала рок-музыка. Все деньги я обычно тратил на фирменные диски. Постепенно дисков у меня становилось все больше и больше. И в какой-то момент захотелось поделиться этим богатством с людьми. И я стал делиться. Однажды познакомился на улице с молодым человеком. Спросил, откуда он. Он ответил: «Из Саратова». Я спросил: «Как тебя зовут?». Он ответил: «Ваня Шаповалов». Я ему сказал: «Сделай группу из двух девочек». Так «Тату» чуть не выиграли «Евровидение».

После этого я понял, что моя судьба - все время находиться в музыке.

- Почему вы решили начать собственное дело?

- У меня очень много друзей, которые сказали мне: хватит покупать пластинки, пора начинать собственное дело. Параллельно меня так увлекли наши музыканты своей неприкаянностью, что я понял: мне нужно заниматься музыкальным пиаром.

Агентство я открыл в начале 90-х, но сначала оно называлось не «Кушнир Продакшн». Это был соло-проект. Потом появилась любимая девушка, потом вторая любимая девушка, потом третья. Потихоньку я стал обрастать сотрудниками. Потом любимые девушки начали приводить своих любимых молодых людей. Где-то в конце 90-х сотрудники устроили бунт и заявили, что пора придумывать название. И где-то в конце 90-х возникло название «Кушнир Продакшн».

- Вы начинали один?

- Да. В одиночку вел пресс-конференции, писал статьи, фотографировал, записывал альбомы, продюсировал их. Иногда у меня даже возникало желание спеть за своих артистов, поскольку мне казалось, что они поют не в той тональности, не ту мелодию, не ту песню и вообще не в том стиле. Потом уже помощников набралось около полусотни человек.

- Как вы относитесь к партнерству в бизнесе? Какие здесь существуют риски?

- Когда мы читаем книги про мафию и обращаем внимание на ее структуру, то замечаем, что она всегда основана на семье. Поэтому если партнер – твой родственник, то риск меньше, а если партнер – любимая девушка, риск максимальный. Партнеры обязательно должны быть родственниками. Но ни в коем случае нельзя вести бизнес с людьми, которых ты по-настоящему любишь. Наверное, самый удачный вид бизнеса - когда выбираешь партнера, которого ты ненавидишь. Это будет самый надежный партнер. Знаете почему? Потому что не испытываешь никаких иллюзий. А поскольку у меня так получилось, что я всех люблю, то у меня и партнеров нет.

- Было ли какое-нибудь испытание в бизнесе, которое серьезно на вас повлияло?

- Каждый мой рабочий день – это серьезное испытание, включая субботу и воскресенье. Потому что в музыкальном пиаре все сотрудники чересчур креативные. Иногда получается, что креатив заносит их так далеко, что работа становится очень серьезным испытанием на деликатность, на выдержку, на мудрость, на знание психологии, на чувство юмора, на иронию. И конечно, когда мой водитель забирает меня, а точнее, мое тело, с работы, он спрашивает: «Сегодня опять было 117 стрессов?» «В первой половине дня», - добавляю я.

- Но это, разумеется, не мешает позитивной динамике развития компании?

- Мы изобрели тактику, как можно в несколько раз ускорить эту динамику относительно наших несуществующих конкурентов. Дело в том, что количество ошибок, которое делаются на работе, должно быть четным. Вспомним - математики учили нас в школе, что минус на минус дает плюс. Поэтому тактика наша состоит в том, чтобы делать четное количество ошибок, которые бы взаимоисключали друг друга. Раньше количество ошибок иногда оказывалось нечетным. В этих случаях я очень расстраивался, потому что приходилось делать еще одну ошибку.

- Риски в вашем бизнесе велики?

- Если водитель превысил скорость, его останавливает милиционер и просит дуть в трубочку. Если водитель пьян, его оштрафуют. Так вот у нас, к сожалению, порой бывает так, что артист или его продюсер дуют в трубочку с одной стороны, а мы с другой. Мы дуем в разных направлениях. Приходится включать кнопочку под названием «вековая мудрость» и объяснять продюсерам или артистам, что дуть надо в одну сторону, вследствие этого и результат будет лучше, и песни будет слушать большее количество людей, и концертов будет больше, и пластинок покупать будут больше.

Иногда это удается, иногда не очень.

- По каким критериям вы отбираете артистов, с которыми в дальнейшем будете работать?

- Когда приносят музыкальный материал, сразу можно сказать, получится что-то из этого музыкального материала или не получится. Я отбираю примерно половину из тех, кто обращается.

- Руководствуетесь музыкальным чутьем?

- Без чутья никак. Иначе нечего делать в этом бизнесе. Я знаю очень много фирм, которые на рынке шоу-бизнеса не продержались больше 2-3 лет. А раз мы на этом рынке давно, значит, какое-то чутье у нас есть. На самом деле, скажу честно, чутья у меня, конечно, нет, но у меня есть советчики. Они сидят в разных городах и странах, я им пересылаю в формате mp3 музыкальные материалы, они все между собой советуются, и мы принимаем общее решение. На то, чтобы принять решение, обычно уходит от месяца до нескольких лет. А иногда бывает настолько очевидна харизма артиста, настолько нравится его энергетика, что я говорю: «Беру! Даже слушать не буду». Потом выясняется, подвела меня интуиция или нет. По-всякому бывает.

- А как вы подбираете сотрудников в свое агентство?

- Сотрудники в агентство подбираются с помощью серии тестов, которые являются нашей гордостью. Это изобретение всего трудового коллектива, работающего с конца 90-х годов. Допустим, вы решили устроиться в «Кушнир Продакшн». Приходите на собеседование. А у вас под ногами валяется бумажка. Если вы ее подняли, мы дальше ведем разговор. А если вы ее не подняли, значит, вы человек неаккуратный, с неструктурированными мозгами. Привлекать такого человека к нашему бизнесу – большой коммерческий риск. В середине собеседования вам под ноги бросается вторая бумажка. А если эту бумажку вы тоже не поднимаете, то вас берут, потому что вы наш человек и у вас такие же неструктурированные мозги. Человеку со структурированными мозгами в шоу-бизнесе делать нечего, очень легко сойти с ума. Представьте, что вы просыпаетесь каждое утро и думаете, что для того, чтобы проект пошел хорошо, надо совершить обязательно четное количество ошибок: 8, 14, 22…

- Как насчет корпоративного духа в агентстве?

- В агентстве за счет корпоративного духа динамика развития компании и происходит. Человек, как правило, всегда разговаривает по трем телефонам. По одному он разговаривает с заказчиком, а по двум другим он разговаривает с носителями корпоративного духа.

- Тогда расскажите нам о вашей политике в области управления персоналом.

- Это политика «кнута и пряника». У меня есть хитрые способы. Например, сказать сотруднику, на которого я очень сержусь, что мы сегодня идем в кино. Я отдаю ему его и свой билет, а сам в кино не иду. Человек начинает метаться: с одной стороны, хочется пойти в кино, а с другой, идти неудобно, шеф-то не пришел. А у шефа в этот момент выключен телефон. Результат получается такой: если человек утром пересказывает мне содержание фильма, я понимаю, что это сильная личность, и он еще не безнадежен.

- Но вернемся в сферу собственно предпринимательства. Какое бы определение вы дали бизнесмену?

- Бизнесмены – это люди, которым по каким-то своим причинам не хочется идти домой. Они считают, что лучше будут до утра сидеть на работе, чем вернутся домой, где их ждет три варианта: либо их никто не ждет, либо их ждут, но это еще хуже, либо - третий вариант комбинированный - то ждут, то не ждут. И вот эти люди в паузах между походами домой занимаются предпринимательской деятельностью. Иногда эта деятельность приносит прибыль. А иногда ничего не приносит.

- Вы считаете себя бизнесменом?

- Нет, я точно не считаю себя бизнесменом. Потому что когда я выхожу из дома, мне хочется идти на работу, а когда я выхожу с работы, мне хочется идти домой. Это называется простое человеческое счастье.

- Насколько комфортно вы себя чувствуете в бизнесе?

- В этом бизнесе нет ни одного человека, который бы чувствовал себя комфортно. Потому что вокруг одни враги. Сотрудники – враги, артисты – враги, партнеры - тоже враги, потому что их нет. Но, правда, есть радостная тенденция: враги бывают большие и маленькие. С большими врагами легче, их видно. А маленьких не видно, то ли они есть, то ли их нет. Хотя, с другой стороны, они тебя постоянно держат в тонусе.

- А что вас удерживает в этой сфере, если «кругом враги»? Или такое положение вещей устраивает?

- Представьте, если бы кругом были одни друзья. Это были бы сплошные дни рождения. В месяц мы обычно работаем с 25-30 артистами. Представьте, что все они – друзья. Например, в рок-группе 5 человек, плюс осветитель, плюс звуковик, плюс продюсер, плюс менеджер. Да мы бы спились, наверное! Они же нас любят, приглашают на дни рождения. А когда враги – все нормально, ты предоставлен самому себе. Я, например, пишу книги, а враги их покупают. Как бы я себя чувствовал, если бы вокруг были бы одни друзья? Мне пришлось бы свои книги им дарить. Друзья – это очень обременительно.

- Приносит ли предпринимательство свободу? Об этом часто говорят бизнесмены.

- Был один талантливый музыкант, он уже умер, Сергей Курехин. Это человек, который переиграл со всеми питерскими группами и с большим числом западных музыкантов. Так вот, он говорил, что свободный человек – это человек, у которого никого и ничего нет, которого ничего не удерживает. У меня есть пластинки. Мне все их надо слушать, анализировать. У меня есть редкие пластинки, которых в Москве ни у кого нет, разве что у Артемия Троицкого или Максима Семеляка, который пишет в «Афишу». Поэтому я не чувствую себя свободным человеком. Я чувствую зависимость от музыки.

- Что, по-вашему, определяет траекторию успеха в бизнесе?

- В России слово «траектория» носит немного сомнамбулический характер... Что определяет успех? Успех бывает внутренний и внешний. Внутренний успех – это когда ты понял, что цель, которая вчера стояла перед тобой, достигнута. И ты себе ставишь новую цель. А завтра ты понимаешь, что и эта цель достигнута. Успех – это когда ты оказываешься на вершине, а вершины эти с каждым днем становятся все выше и выше. А внешний успех, мне кажется, это такая суета… Приведу наглядный пример. Допустим, человек, порядка 10 лет владевший империей музыкальных магазинов «Союз», несмотря на то, что часто фигурировал в рейтингах самых влиятельных людей в солидных глянцевых журналах, ни разу не фотографировался. Если это, к примеру, двадцатка самых влиятельных людей, то девятнадцать человек изображены, а у него вместо фотографии просто темный силуэт. Очень оригинально. И никто его особенно не знал. А сейчас он житель Канады. Мне посчастливилось с ним вместе работать в сфере, в которой я совершенно не разбирался. Это была авантюра, но было интересно. И вот я смотрел на него и думал, успешный он или не успешный. Когда грянул кризис 1998 года, он потерял более 8,5 млн. долларов. В тот момент, когда мы с ним стали работать - это был год 2002-2003-й - он уже вышел в плюс миллионов на одиннадцать. И где успех? Может быть, успех был в том, что он мог себе позволить не торговать своим лицом.

- Какова роль риска и удачи в бизнесе?

- Это как жить с мужем или женой. В принципе можно быть холостым. У холостых нет риска, а раз нет риска, откуда придет удача? Видимо, это тот случай, когда выходить замуж или жениться нужно по расчету. Нет людей, которые всегда рискуют, и им всегда улыбается удача. И нет людей, которые всегда рискуют, и им всегда удача не улыбается. Кто-то женится или выходит замуж за риск, кто-то женится или выходит замуж за удачу. А я, например, холостой, потому что у меня такое ощущение, что надо брать все в пакете - и риск, и удачу. А я последний раз все брал в пакете году в 1989-м, когда есть было нечего, и надо было родственников кормить. Иногда ты выбираешь риск, иногда удачу, очень редко вместе. Они не всегда сопоставимы.

- А где грань между риском и авантюрой?

- Я думаю, что это все казуистика и игра слов. Можно, конечно, сказать, что риск – это продуманная, прокалькулированная авантюра, конечным результатом которой является удача. Но, с другой стороны, как корабль назовешь, так он и поплывет. Я не авантюрный человек, я не рискую. Хотя удача иногда приходит.

- Вы сказали, что в вашей области у вас нет конкурентов. Насколько благоприятны сейчас условия для создания агентства, подобного вашему?

- Они всегда благоприятны. Задача-максимум - если вследствие этого интервью все поймут, что ошибок можно делать сколько угодно, главное, чтобы их было четное число. Задача-максимум в том, чтобы появились конкуренты и новые организации. Секрет их успеха таков: а) им надо любить музыку; б) любить людей. Остальное все придет.

- Неужто вы ждете конкурентов?

- Есть один способ создания конкуренции - говорить коллегам по шоу-бизнесу, что они полное говно. Но, как правило, подобные конкуренты не проходят испытание временем: несколько месяцев - и все.

- Вы занимаетесь сейчас преподавательской деятельностью?

- Да, ко мне приходят молодые пиарщики, продюсеры. Поскольку я очень хитрый, я им никогда не рассказываю, как делать надо. Я говорю: «Ребята, у нас есть порядка десяти астрономических часов. За это время я вас все равно ничему не научу. И так я с вашего деканата содрал колоссальные деньги, никто из преподавателей так нагло их не грабит. Поэтому единственное, что я успею рассказать - как делать не надо».

- И как вам студенты? Они способны прийти на смену «старикам»?

- Все индивидуально. Начнем с того, что я их прошу принять к себе на работу – это первая лекция. Если им удается меня принять на работу, я оцениваю их позитивно, а если не удается, то чувствую, что передо мной по-настоящему талантливый человек.

Вообще, все зависит от индивидуума. Человек может 9,5 часов просто сидеть на лекции, а я буду думать: «Боже мой, откуда ты взялся?» А последние полчаса у него проводки в голове сходятся, и он начинает такие вопросы задавать, что я начинаю думать: «Вот тебе и сказочка про Иванушку-дурачка, который напился водицы из лужицы!» Я в данном случае являюсь этой водицей.

- За последние 10-15 лет в российском шоу-бизнесе произошли какие-то изменения?

- В нем появилось больше риска и удачи, больше вложенного капитала, еще больше доходов. Оглядки на Запад стало меньше, а самобытности больше. Люди почувствовали, что если идти своим путем, то можно прийти не только на «Евровидение», но и почти на любые европейские фестивали, смотры, музыкальные рынки, где любой товар, каким бы он не был оригинальным, маргинальным или просто востребованным, всегда найдет своего покупателя. И у людей появляется чувство перспективы. Потому что вот, к примеру, 2006 год – год Чемпионата мира по футболу. Весь мир разделился на два лагеря: первый лагерь – это футболисты тех стран, которые попали в финал. Они стараются, тренируются. А те, кто не попали, не стараются, не тренируются. Вот в футболе есть расслоение на лиги высшего сорта и лиги низшего сорта. А в шоу-бизнесе это не так сильно чувствуется. Реально шанс есть у каждого.

- У российского шоу-бизнеса есть перспективы?

- Все зависит от жилищных условий. Мы ввели определение бизнесмена – это человек, который по каким-либо причинам не торопится домой. Он начинает нажимать кнопочки «авантюра», «риск», «удача». В какой-то момент мечты исполняются. Он покупает себе квартиру. В квартире есть все, что ему нравится. И что происходит? Ему хочется поскорее с работы приехать домой. Получается, что человек рос, рисковал, а потом он просто перестает быть бизнесменом, потому что ему хочется домой. Получается замкнутый круг. Поэтому я не рискую.

- Вам приходится работать с западными партнерами?

- Да, приходится. Когда я им объясняю тактику четных ошибок или выражение «загадочная русская душа», они меня никогда не понимают. Но, видимо, мы что-то такое делаем, что они обращаются к нам еще и еще раз. Видимо, их завораживает наша энергетика, громкость голоса, флюиды, вибрация, с которыми мы рассказываем им про загадочную русскую душу и четное количество ошибок. Самый главный секрет работы с западными партнерами – никогда не общаться с ними на их языке. Это значит, что ты проиграл. Поэтому я заставляю их учить русский, говорю, что Интернетом пользоваться не умею, общаюсь с ними устно. И они привыкают. Как бразильские футболисты привыкают играть в футбол в России. Они ведь работают с 9.00-17.00, их бюргерское существование, видимо, где-то этому противится, им хочется стрессов. Где они там у себя стресс возьмут? Пробок у них нет, сервис там отличный. Но у человека еще бесы в голове есть, поэтому они и едут в Россию. А там я.

- Каково их отношение к российскому бизнесу? Оно менялось за последнее время?

- Я думаю, что к российскому бизнесу они относятся как к одному большому приключению. Я не очень люблю фильмы «Особенности национальной охоты» и «Особенности национальной рыбалки», но там, хоть и на примитивном уровне, но, по сути, все объяснено.

- А каково было их отношение к нам 10-15 лет назад?

- Так получилось, что я начинал как музыкальный журналист в англоязычной прессе. Это было 15 лет назад, когда появились первые англоязычные газеты. Я вел раздел о клубной жизни. В Москве в тот момент было полтора клуба. Чтобы зарабатывать деньги, я придумывал много групп, стилистических направлений, в которых они играют. В итоге у меня в городе, где не было клубной культуры, шла совершенно сумасшедшая клубная жизнь. Потом мне на помощь пришло правительство Москвы, которое открыло 2-3 клуба. И я писал уже не полную ерунду. С другой стороны, проблема еще была в том, что хороших групп было мало, а о тех группах, которые были нехорошие, писать было неинтересно. И тут я придумал другую реальность. Я брал статью в журнале Time про ирландскую группу U2, менял Ирландию, Белфаст на Россию, Москва, вместо вокалиста Боно писал имя своего артиста, все остальное оставлял без изменений.

У меня в статье артист выходил на сцену в футболке I fuck the police, с запахом перегара от Jack Daniel’s (а у нас еще никто не знал, что такое Jack Daniel’s). Американцы были в полном восторге от моего стиля. Вообще, мне очень нравилось, что 15 лет назад у них на столе круглый год стояли фрукты, не говоря уже про овощи. А на том месте, где у нас висели фотографии Горбачева и Ельцина, у них был черно-белый Элвис Пресли. И этим они мне всегда были милы. Еще они мне были милы тем, что у них пятки всегда выше ног, когда они сидят за компьютером с ногами на столе. И тем, что в далеком 1993 году они мне пытались объяснить, что такое Интернет. Я их любил приглашать на свои рок-фестивали, которые устраивались мною в разных городах России.

- Вы считаете себя успешным человеком?

- У меня с внутренним успехом сложные отношения. Когда возникает ощущение успешности, я очень сильно нервничаю. Потому что это значит, что я структурирован в какую-то социальную инфраструктуру.

- Последний вопрос. Считаете ли Вы, что могли бы достичь большего?

- Да, я, безусловно, мог бы достичь большего, если бы перестал бросать бумажки под ноги несчастным стажерам, которые считают, что они жить без «Кушнир Продакшн» не могут. Если бы я относился к своим артистам чуть более жестко, чем я к ним отношусь, а к своим сотрудникам чуть более мягко. И если бы я, наверное, так подробно не отвечал на все вопросы интервью.

СПРАВКА

Александр Кушнир родился в 1964 году в Москве. В 1985 году окончил механико-математический факультет МГУ. С 1986 по 1989 год публиковался в альтернативных рок-изданиях Москвы, Санкт-Петербурга, Ростова, Киева и др. С 1989 по 1995 год — организатор и идеолог рок-фестивалей «Индюшата». В 90 х сотрудничал с такими изданиями, как «Огонек», «ОМ», «Известия», «Неделя», Harpers Bazaar, Fuzz, Moscow Times и др.

С 1996 года — пресс-атташе групп «Мумий Тролль», Земфиры, «Танцев Минус», «Гостей из будущего», «Ночных снайперов», а также фестивалей Maxidrom, «Нашествие», «Крылья».

С 1999 года — генеральный директор музыкально-информационного PR-агентства «Кушнир Продакшн», известного по работе со многими культовыми поп- и рок-артистами. Преподаватель продюсерского факультета Государственного университета управления. Автор книг о российской музыке: «Золотое подполье» (полная иллюстрированная энциклопедия рок самиздата с 1967 по 1994 год), «Правда о Мумиях и Троллях», «100 магнитоальбомов советского рока», «Введение в наутилусоведение», «Аквариум: сны о чем то большем».

Версия для печати