24.10.2016 | Марина Войтенко

Устойчивый рост – корректировка ожиданий?

Во второй декаде октября в заявлениях официальных лиц и констатациях экспертов довольно четко стал проявляться некий общий знаменатель – российская экономика наконец-то начинает давать поводы для сдержанного оптимизма. Действительно, с одной стороны, наметившиеся «позитивные тенденции в ряде секторов и отраслей экономики», на что, например, справедливо обратил внимание Президент РФ Владимир Путин (18 октября, совещание по экономическим вопросам) – это объективная реальность. В то же время, ее тренды порой сбиваются в реверс, излучаемые ими позитивные сигналы носят откровенно дозированный характер, а заверщающаяся (по всем самым строгим критериям) рецессия все более погружает всех сопричастных экономико-политическим решениям в глубокие размышления о ближайших и отдаленных перспективах.

Экономические итоги сентября (опубликованы Росстатом 19 октября) дали немало оснований для корректировки ожиданий в отношении перспектив восстановительных процессов. Наибольшим «сюрпризом» стало падение промпроизводства на 0,8% год к году, перекрывшее августовский рост на 0,4% и оказавшееся максимальным за последние восемь месяцев, между тем, консенсус-прогнозы аналитиков предполагали плюсовые значения – «Интерфакс» – +0,4%, Reuters – +0,6%. Главный вклад в такое «проседание» внесла обработка: -1,6% против +0,1% в августе. Добывающие отрасли выросли на 2,1% (в конце лета – +1,8%), производство и распределение электроэнергии, газа и воды прибавило 1,4%, сохранив августовский темп.

В МЭР констатируют: обрабатывающий сектор потянули вниз нефтепереработка, металлургия, производство стройматериалов и машиностроение. Тем не менее, уверены в министерстве, ухудшение фундаментальных факторов, определяющих предложение и спрос в промышленности, не произошло. По итогам января-сентября индекс производства вырос на 0,3% год к году. Конечный результат-2016 прогнозируется в 0,4%.

По экспертным оценкам, его достижение остается высоковероятным. Вместе с тем, сентябрьская динамика лишь подтверждает общий вывод – среднемесячные слабоотрицательные (со снятой сезонностью) темпы выпуска^[1] свидетельствуют о его продолжающейся стагнации. При этом, похоже, намечается тренд к «потере качества» наблюдаемых процессов: оживление в секторах, ориентированных на инвестиционный спрос, отмечавшееся в начале и середине третьего квартала, сошло на нет. Почти перестал расти импорт машин и оборудования, сократилось их производство для внутреннего рынка, продолжается слабое снижение выпуска стройматериалов. Препятствует торможению спада в капвложениях и ситуация в строительстве – минус 4,2% в сентябре против минус 2% в августе (оценка ЦМАКП).

Динамика банковского сектора за девять месяцев также подтверждает опасения того, что восстановительные процессы в промышленности займут больше времени, чем ожидалось ранее, и будут иметь более умеренную скорость. По данным ЦБ РФ, объемы кредитов нефинансовым организациям в январе-сентябре сжались на 6,8% (с учетом валютной переоценки – на 2,0%), в первый месяц осени – на 1,3% (-0,4%). При этом объем депозитов и средств на счетах организаций сократились на 10,1% (-4,1%) и 0,8% (+0,4%) соответственно. Учитывая же, что рассчитываемый Центром конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ на основе опросов Росстата индекс предпринимательской уверенности в сентябре шестой месяц подряд оставался на уровне «-5%» (то есть, ситуация «замерла» без развития^[2]), 66% руководителей крупных и средних предприятий не предполагают каких-либо принципиальных изменений в ближайшие 3-4 месяца, ожидать бурного роста корпоративного кредитования не приходится, что, несомненно, скажется и на динамике макропоказателей.

Официальные данные указывают на некоторое улучшение показателей потребления. Оборот розничной торговли в сентябре замедлил падение до 3,6% год к году после 5,1% в конце лета (за девять месяцев сокращение насчитывает 5,4%). До 2,8% г/г против 8,3% в августе притормозил спад реальных располагаемых доходов населения (за январь-сентябрь их снижение составило 5,3%). Решающий вклад в это внесла динамика реальной заработной платы, выросшей в первый осенний месяц на 2,8% (на 0,4% в январе-сентябре).

Такой рост, бесспорно, поддерживается снижающейся инфляцией (с начала года по 17 октября до 4,4%). Однако сыграл роль и пересмотр Росстатом итогов августа – с 1% падения на 2,7% роста. Выводы экспертов, впрочем, не столь оптимистичны. Так, в Институте социального анализа и прогнозирования РАНХиГС отмечают беспрецедентное падение реальных располагаемых доходов населения в третьем квартале^[3]. За июль-сентябрь 2016-го показатель потерял 6,1% год к году, тогда как в том же периоде кризисного 2009-го показатель демонстрировал почти в два раз меньшее снижение – на 3,3% год к году. Эксперты подчеркивают, что такое резкое сокращения произошло впервые за 17 лет.

Позитивная же траектория реальных зарплат остается неустойчивой. Месячные темпы их роста с учетом сезонного фактора, согласно расчетам ЦМАКП, в третьем квартале обнулились (после стагнации в апреле-июле и роста на 1,2% в январе-марте).

Результаты сентября подвигли финансовых аналитиков (см., например, обзор Sberbank Investment Research) к выводу: риски, связанные с более вялой экономической динамикой, усиливаются. Квартальные темпы ВВП в июле-сентябре могут остаться слабоотрицательными. Между тем, сводный опережающий индекс (рассчитывается Центром развития НИУ ВШЭ) именно в сентябре – впервые с февраля 2013 года – оказался выше нуля (+0,2%). Эксперты подчеркивают: выход СОИ в положительную область обязан, прежде всего, финансовым индикаторам (объему денежного предложения, ценам на акции, доходностям ОФЗ и корпоративных бондов и т.п.). Если участники рынков действительно улавливают «подспудные процессы» и тренд получит продолжение, тогда «можно ожидать скорого завершения спада и перехода к стагнации или даже умеренному росту». Пока же «позитивные тенденции слишком робкие». В то же время, полагают в Центре развития, «наиболее острая фаза рецессии уже, очевидно, пройдена» и «без новых шоков резкого ухудшения не будет».

Близки к этим оценкам и настроения в правительственном экономическом блоке. Замглавы МЭР Алексей Ведев полагает, что сезонно скорректированный рост ВВП в четвертом квартале может оказаться, хотя и близким к нулю, но все же положительным. При этом есть вероятность, что спад-2016 будет несколько меньшим, чем официальные прогнозные 0,6%. Главным драйвером поправок вполне способны стать интенсивность потребительского спроса и изменения в сберегательном поведении граждан в предновогодние недели. В первом же квартале-2017 ВВП «точно выйдет в положительную область в годовом выражении».

Заметим, что прогнозная интрига следующего года, о которой на прошедшей неделе сообщали деловые СМИ – МЭР де по «директивным указаниям» повысил прогноз роста-2017 до 0,6% и проч., оказалась донельзя скоротечной. Ее медийная жизнь уложилась в сутки с небольшим. В итоге почти все осталось на позициях 13 октября (дня, когда макропрогноз был в основном одобрен кабинетом министров) – тот же рост на 0,2%, та же инфляция в 4% и то же падение инвестиций на 0,5%. Оно и понятно, при иных предположениях пришлось бы переверстывать беджетопроектные параметры по расходам, доходам, дефициту, госзаимствованиям и т.п. Тем не менее, во вновь внесенном документе и пояснениях к нему (всего около 400 страниц текста) появились дополнительные акценты. Выход экономики из инвестпаузы назначен теперь не ранее 2019 года. Чуть раньше (к концу 2018-го) возможно восстановление докризисного уровня реальных располагаемых доходов населения.

Согласно расчетам МЭР, валовый кредит экономике стабилизируется на уровне 1,35-1,5 трлн рублей в год^[4]. При удержании налогового перераспределения на отметке в 11% ВВП и ежегодном сокращении госинвестиций на 9% до 2019 года уповать остается только на вложения частного капитала и создание комфортных для них условий (детали необходимых для этого мер оставлены «за скобками»). В МЭР делают ставку на принуждение к инновациям госкомпаний. Без этого ресурса активные инвестиции вероятны лишь в агросекторе, химкомплексе и металлургии. Таков «базовый» сценарий, не включающий в себя серьезных структурных реформ.

Подобная «база», однако, плохо «бьется» с ожиданиями в самом же МЭР, где более реалистичным считают около однопроцентный темп ВВП следующего года. Впрочем, без системных усилий по преодолению структурных ограничений потенциальному выпуску это по сути возможно лишь благодаря «отрастающей» Urals – в среднем за год где-то до $48 за баррель. Оптимизма в этом сценарии («базовый +») уже поболе. Но, тревога в том, что и он угасает, хотя и предполагается 2%-й рост в 2019-ом, на более продолжительных временных горизонтах.

Так, в представленном в МЭР в правительство прогнозе-2035, по базовому варианту, экономика (опять-таки без структурных трансформаций) в ближайшие два десятилетия способна расти в среднем на 2% в год (от 1,7% до 2,6%), отставая в 1,5 раза от темпов глобального хозяйства в целом. ВВП РФ за этот период увеличится тоже только в 1,5 раза. Реальные доходы населения (прибавляя ежегодно на 1,4%) в 2035-ом превысят докризисный уровень примерно на 30%. Динамика инвестиций столь же малоудовлетворительная – 3,3% в год. Численность занятых останется стабильной. Темпы импорта (4%) будут вдвое опережать прирост экспорта (2%). Удел торгового баланса и счета текущих операций – постепенное, но последовательное сжатие. Отток капитала, правда, сократится до нуля.

Так называемый консервативный сценарий (при нефти в среднем по $40 за весь период) разбирать подробно нет смысла в силу его малореалистичности, тем более что основные результаты, в нем заложенные, еще хуже. Много интересней третий, «целевой» вариант. Исходные предпосылки те же, что и в «базовом», но средние темпы 2016-2035 годов вровень с ожидаемыми общемировыми – 3,6% в год. Причем уже в 2019-ом ВВП может подняться более чем на 4%. Достичь этого предполагается за счет перехода экономики на новую модель развития (комфортный инвестклимат, эффективные институты, несырьевой экспорт и т.п.). В этом случае должна быть проведена и полная перезагрузка институционально-регулятивной среды на основе реализации структурной повестки, обязательной для всех органов госуправления (естественно, что оно само должно быть отформатировано заново сверху до низу).

Перспективы послекризисного развития российского хозяйства, таким образом, многовариантны. Инерционная динамика с сохранением де-факто статус-кво не может никого удовлетворить. Как справедливо подчеркивает председатель совета Центра стратегических разработок Алексей Кудрин, «С 2010 года мы работаем со средним темпом экономического роста в 1%. Это сверхмало, для России недостаточно. Скорее всего, мы вряд ли принципиально исправим в ближайшие два года эту динамику. Но мы должны сегодня принять те решения, которые за три-четыре года обеспечат разворот к 3-4%-ым темпам ВВП».

Скорректировать ожидания слабого роста могут только реальные структурные реформы. Соответствующие проекты на основе президентских поручений и в правительстве, и в экспертном сообществе будут готовы, видимо, к маю-2017. Дальнейшие действия – вопрос политического выбора.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] Согласно оценке Росстата, с исключением сезонного фактора промпроизводство потеряло в сентябре 0,3% месяц к месяцу после роста на 0,5% в августе и снижения на 0,9% в июле. В ЦМАКП взгляд на начало осени несколько более оптимистичен – «-0,1%».

^[2] Среди факторов, лимитирующих производство, лидирующее положение продолжает занимать «неопределенность экономической ситуации» (51% респондентов), «недостаточный спрос на продукцию предприятия внутри страны» (47%). Примерно по 40% участников опроса ссылаются на финансовые проблемы – «недостаток финансовых средств» и «высокий уровень налогообложения».

^[3] Существенное снижение реальных денежных доходов населения в июле-сентябре 2016 года во многом обусловлено продолжающимся падением реального размера назначенных пенсий.

^[4] Поддержка экономики со стороны населения в прогнозе МЭР тоже выглядит довольно слабой. На трехлетнем треке чистый кредит домохозяйств будет снижаться с 4,1% до 2,9% ВВП.

Версия для печати