07.11.2016 | Сергей Маркедонов

Грузия: пейзаж после выборов

Парламентскую кампанию в Грузии можно считать окончательно завершившейся. 30 октября в 50 одномандатных избирательных округах состоялся второй тур выборов.

Избрание высшего законодательного органа страны проходит по смешанной системе. Из общего числа в 150 мандатов 77 мест распределяются по партийным спискам (в том случае если политическая сила преодолевает пятипроцентный барьер), а 73 - по мажоритарной системе. Но 8 октября голосование не определило победителя в 50 одномандатных округах. И хотя уже тогда стало ясно, что в будущем составе парламента будут представлены три, а не две (как в предыдущем созыве) партии, а лидером станет правящая «Грузинская мечта», до проведения второго тура 30 октября обсуждать окончательные итоги было преждевременно. Между тем, от итогов повторного голосования зависело, получат ли «мечтатели» конституционное большинство, что в условиях парламентской республики обеспечивало бы им дополнительные ресурсы для реализации внутренних и внешнеполитических инициатив.

Второй тур расставил все точки над I. В 48 из 50 округов победу одержали представители правящей партии. Исключением стали Мтацминдский и Хашурский округа. В первом из них депутатом была избрана Саломе Зурабишвили, независимый выдвиженец. Уроженка Парижа (родилась в 1952 году в семье грузинских эмигрантов), она сделала успешную карьеру в МИД Франции (среди ее постов и должность посла в Тбилиси в 2003-2004 гг.), а после «революции роз» получила предложение от Михаила Саакашвили возглавить дипломатическую службу Грузии. Правда, «роман» Зурабишвили и «революционеров» продлился не слишком долго, в октябре 2005 года она покинула министерский пост. В Хашурском округе прошел Симон Нозадзе, представитель избирательного блока «Топадзе – Промышленники - Наша Родина». Лидер этого объединения Георгий Топадзе в мае 2010 года баллотировался на пост мэра Тбилиси, а в марте 2012 года его партия «Промышленность спасет Грузию» присоединилась к коалиции «Грузинская мечта». Топадзе не раз критически оценивал натовские перспективы своей страны и выступал за корректировку ее внешней политики. В мае 2016 года «промышленники» вышли из рядов правящей коалиции. Однако их выступление самостоятельной колонной не увенчалось успехом. В итоге всего лишь 1 депутатский мандат.

Таким образом, главными бенефициариями парламентской кампании стала «Грузинская мечта». Не как коалиция, а как партия, она получила 115 депутатских мест, что на 2 мандата больше, чем необходимо для конституционного большинства. У главной оппозиционной партии «Единое национальное движение» 27 депутатов. «Альянс патриотов Грузии», позиционирующий себя, как «правоцентристская сила», защищающая «традиционные ценности» получил в парламенте 6 представителей. Все это позволяет «мечтателям» сосредоточить ключевые властные прерогативы в своих руках, как минимум, до ближайших парламентских выборов. И если не произойдет ничего экстраординарного, то они состоятся только в 2020 году.

Имея конституционное большинство, правящая партия может изменить порядок избрания президента. До сегодняшнего дня глава государства избирался всенародно. Эта формула сохранилась и была применена в 2013 году даже после реформы Основного закона, знаменовавшей переход к парламентской модели. Не исключено, что президентский институт в скором времени будет подвергнут реформированию. Как минимум, расхождения между «Грузинской мечтой» и действующим президентом Георгием Маргвелашвили не являются ни для кого особым секретом и активно обсуждаются в СМИ. По словам президентского советника Пикрии Чихрадзе (она поделилась своими размышлениями с телеканалом «Рустави 2»), если бы глава государства «безоговорочно выполнял поручения лидеров правящей партии, и у него не было бы иной позиции, этот вопрос не встал бы на повестку дня».

Впрочем, электоральный триумф «мечтателей» не гарантирует им легкой жизни. И дело даже не в социально-экономических трудностях, которые не были преодолены за 4 года пребывания правящей партии у власти (и вряд ли у нее есть чудодейственный рецепт обретения благоденствия). У «Грузинской мечты» в нынешних условиях исчезает такой важный мобилизующий инструмент, как апелляция к доставшемуся им тяжелому наследию и опасности, исходящей от «Единого национального движения». «Мечтатели» уже сами имеют четырехлетний опыт нахождения у власти. За это время только они возглавляли правительство. Что же касается «националов», то они значительно потеряли в политическом весе по итогам выборов. 4 года назад ЕНД по пропорциональной системе получило 40, 43%, а с учетом одномандатников взяло 65 мандатов. На сегодняшний момент их представительство уменьшилось почти в 2, 5 раза. Противостоять правящей партии, имеющей конституционное большинство, будет намного труднее. Тем паче, что по ряду вопросов не исключено солидарное голосование «мечтателей» и «патриотов». В то же самое время такое положение будет выталкивать оппозицию за стены парламента, а традиции уличной политики в Грузии постсоветского периода богатые.

Пока же неудачники избирательной кампании пытаются переосмыслить причины поражения и провести реконфигурацию рядов. Внутри «Единого национального движения» идут дискуссии о новом лидере (фактическая эмиграция Михаила Саакашвили сокращает его возможности для эффективного руководства оппозиционной партией). Проблематичные перспективы у одной из старейших партий Грузии Республиканской. В 2012 году она была частью коалиции «Грузинская мечта», но 4 года спустя эта сила пошла на выборы самостоятельно. Республиканскую партию покинули ее лидер (с 2005 года) Давид Усупашвили, спикер парламента прошлого созыва и Тинатин Хидашели, экс-министр обороны. В их планах создание новой политической силы. Но будут ли у нее реальные перспективы? Сегодня ответ на этот вопрос проблематичен.

Но означает ли поражение «Единого национального движения», имеющего репутацию радикальных «западников», внешнеполитическую переориентацию Грузии? Ведь именно «Грузинская мечта» начала курс на нормализацию отношений с Россией, а прошедший в парламент «Альянс патриотов» выступает за улучшение отношений с РФ. Думается, прогнозы относительно скорых изменений грузинских приоритетов на международной арене, не обоснованы. Во-первых, «Грузинская мечта», находящаяся в жесткой внутриполитической конфронтации с Саакашвили и ЕНД, в 2012-2016 гг. продолжили курс на евроатлантическую интеграцию. И даже достигли определенного продвижения на этом пути, если считать таковым подписание Соглашения об Ассоциации Грузии и Евросоюза. В этой связи отнюдь неслучайно, что в начале ноября вице-президент США Джо Байден в телефонном разговоре поздравил главу грузинского правительства Георгия Квирикашвили с победой «Грузинской мечты» на выборах. По словам второго человека в американской администрации, этот успех «является серьезным шагом для дальнейшей интеграции Грузии в евроатлантические институты». И даже если формальное членство в Альянсе не будет Тбилиси предоставлено, кооперация между США и их закавказским союзником продолжится и после 2016 года. По словам же заместителя главы МИД РФ Григория Карасина (ответственного за постосветское направление российской внешней политики), «Россия вернулась в число ключевых внешнеэкономических партнеров Грузии, нормализовалось транспортное сообщение», но устойчивость позитивных тенденций не гарантирована. Причины очевидны. По-прежнему статус Абхазии, Южной Осетии и взаимоотношения Тбилиси и Североатлантического альянса разводят РФ и Грузию по разные стороны. И в ближайшее время вряд ли появятся инструменты для выведения половинчатой нормализации на новый уровень, какие бы расклады не определялись бы в грузинском парламенте.

Сергей Маркедонов - доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета

Версия для печати