14.12.2016 | Алексей Макаркин

Окно возможностей: почему Навального вряд ли допустят на выборы-2018

С помощью оппозиционера Кремль мог бы решить проблему явки на президентских выборах, но опасения потерять контроль над ситуацией, скорее всего, возьмут верх. Заявление Алексея Навального о намерении участвовать в президентских выборах можно рассматривать как в логике самого Навального, так и в логике власти.

Логика Навального

Логика Навального, как представляется, проста. Приговор по «делу «Кировлеса» отменен — следовательно, все электоральные ограничения в его отношении перестали действовать. Согласно действующему законодательству право быть избранным должно было вернуться к Навальному в 2028 году — суммировались пятилетний условный срок и десятилетнее «поражение в правах» после его истечения. Однако ситуация может быстро измениться — в Кирове полным ходом идет новый процесс по его делу, который вполне может завершиться обвинительным приговором. Если он вступит в силу — а это может произойти после решения суда второй инстанции, то есть уже в следующем году, — то Навальный снова превратится в «лишенца». Но пока у него есть окно возможностей, и было бы странно, если бы он его не использовал. Все же Навальный — это сильный публичный политик, который не упустит возможности повысить ставки, если это даст ему преимущество.

А сейчас повышать ставки для него особенно важно. Фактически Навальный обращается не столько к обществу (оно про 2018 год пока не думает), сколько к власти. Он дает ей понять, что если новый приговор будет обвинительным, то будет вынесен в отношении не просто лидера незарегистрированной маленькой Партии прогресса, не просто главы Фонда борьбы с коррупцией, а кандидата в президенты России. Пусть не только не зарегистрированного, но никем еще и не выдвинутого официально. Главное, что заявление сделано и оно быстро распространилось по интернету.

Причем сделал Навальный это заявление в тот момент, когда демократическая оппозиция еще не оправилась от поражения на думских выборах. «Яблоко» и ПАРНАС в сумме получили менее 3%. Выборы показали, что ни Григорий Явлинский, ни Михаил Касьянов не способны вдохновить избирателей, вызвать в них сильную эмоцию и, как следствие, побудить их прийти на избирательные участки. Даже те, кто не испытывают к этим политикам неприязни, зачастую не верят в их успех. Кризис лидерства в демократическом движении проявился на этих выборах в очередной раз.

А Навальному, можно сказать, даже повезло: он как «лишенец» в этой кампании прямо не участвовал. Да и косвенная его роль не была особенно заметной: первоначально он сотрудничал с ПАРНАС, но затем разошелся с ней. С учетом невысокого общественного интереса к кампании партии Касьянова эти действия Навального большого внимания не привлекли. И за поражение ПАРНАС он не отвечает.

Логика власти: разрешить?

Что касается власти, она от участия Навального в выборах может получить даже некоторую выгоду. Президентские выборы приобретут хоть какую-то интригу. До прошлого месяца подобие интриги заключалось в том, чтобы сделать виртуальным противником Путина Хиллари Клинтон. В ходе кампании все основные телеканалы могли продвигать простую идею: голосуя за Путина, избиратели выполняют свой патриотический долг, демонстрируя сплоченность перед лицом врага, мечтающего уничтожить Россию. А враг этот должен был персонифицироваться во вновь избранном президенте США — неудивительно, что Клинтон последовательно создавался почти демонический образ этакой «Киллери» и «Гитлери». Причем на фоне рубахи-парня Трампа, которого антироссийские элиты никогда не пустят в Белый дом.

И вдруг этот сценарий утратил актуальность. Делать врага из рубахи-парня, почти «нашего человека в Америке», как-то затруднительно. Тем более что с ним есть желание всерьез договориться, тем более что среди кандидатов в состав трамповской администрации есть люди, которых в Москве неплохо знают и негативных чувств к ним не испытывают. Другой же интриги не видно. Давно привычные Зюганов — Жириновский — Миронов ее не создадут. О Явлинском уже говорилось выше. Можно, конечно, поискать политиков второго ряда из парламентских партий, но результат будет еще более грустным. Вспомним выборы 2004 года, когда по настоятельной просьбе из Кремля Зюганова заменили Харитоновым, а Жириновского — Малышкиным, чтобы не было и намека на возможность второго тура. «Новые лица» вызвали разные чувства, от недоумения до сарказма. Воодушевления не было.

А интрига выборам нужна. Депрессия, в которую впало общество в условиях экономической стагнации, приводит к снижению электоральной активности. На парламентских выборах явка уменьшилась по сравнению с 2011 годом сразу с 60 до 48%, причем это нельзя объяснить только переносом голосования с декабря на сентябрь. Явка упала, несмотря на вполне реальные изменения, повысившие избирательную конкуренцию, — и увеличение вдвое количества участвовавших в выборах партий, и восстановление одномандатных округов, вернувшее в электоральную сферу политиков, принудительно исключенных из нее в нулевые годы, от Руцкого до Рыжкова. Допустить низкую явку на президентских выборах власть не может.

В то же время и Навальный стал куда более уязвимым для критики, чем в 2011–2013 годах — времени его наибольшей популярности. Избиратели напуганы украинским Майданом, который они воспринимают в большинстве своем как кровавую смуту в сочетании с вражеским заговором. Кроме того, хотя действие «крымского эффекта» существенно уменьшилось, любые сомнения в принадлежности Крыма России подавляющее большинство избирателей решительно отвергают. И поэтому позиция Навального, признающего Крым российским де-факто, для них мало отличается от украинской точки зрения.

Так что участие Навального в выборах может вызвать две мобилизации. Либералы пойдут голосовать за надежду российской демократии, а консерваторы — против иностранного агента из Йеля. Так явка и поднимется.

Логика власти: запретить?

Но у власти есть и другие аргументы, которые обосновывают противоположное решение — не допустить Навального к выборам. И, как представляется, они носят более весомый для нее характер.

Первый аргумент связан с неизбежным в таком случае появлением Навального на телеэкранах не в качестве объекта для битья из пропагандистских фильмов, а как харизматичного политика, обличающего коррупционеров. Сейчас Навальный для большинства россиян «расчеловечен» — в их восприятии это не столько живой человек, сколько инструмент западного влияния. На выборах ситуация может измениться, и в этом случае оппозиция получит лидера, не претерпевшего «морального износа». И способного получить лучший результат, чем «Яблоко» и ПАРНАС суммарно заработали на думских выборах.

В нынешней ситуации это не так уж и мало, тем более что хорошо известны крутые виражи отечественной истории. Вспомним общественные настроения начала 1980-х годов. Если вдруг советскому начальству захотелось бы провести конкурентные выборы на территории РСФСР, то диссиденты не могли претендовать на победу. В отличие от жителей балтийских республик или Западной Украины россияне, хоть и ворчали на очереди и дефицит, но в большинстве своем доверяли книжкам типа «ЦРУ против СССР» и телепропаганде. Но уже через несколько лет обстановка принципиально изменилась и недавние отщепенцы, хоть и ненадолго, но стали героями.

Второй аргумент с выборами прямо не связан, но тоже весьма ощутим. Это амбиции правоохранительной машины, которая активно участвовала в осуждении Навального. Любое неправильное с ее точки зрения судебное решение она воспринимает как оскорбление, посягательство на свои прерогативы. Поэтому в уголовных делах удачным для обвиняемой стороны исходом считаются условное осуждение или приговор «до пределов отбытого», что позволяет не испортить статистику. Пересмотр приговора в столь знаковом деле станет для силовиков серьезным ударом по их позициям.

Поэтому более вероятным представляется сценарий, при котором окно возможностей для Навального скоро закроется. Но пока оно открыто, Навальный будет использовать это обстоятельство, насколько возможно в нынешней ситуации.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Оригинал материала - РБК

Версия для печати