09.01.2017 | Валерий Выжутович

Двадцать пять лет на свободе

25 лет назад, в январе 1992-го, был выпущен на свободу самый многострадальный узник советского режима, пребывавший в оковах без малого 60 лет - с тех самых пор, как было покончено с нэпом. Имя этому узнику - Рубль.

Президентский указ о либерализации цен начал действовать 2 января 1992 года. С этого дня Россия перешла от плановой экономики к рыночной. 90% розничных и 80% оптовых цен были освобождены от государственного регулирования. При этом контроль за уровнем цен на ряд социально значимых потребительских товаров и услуг (хлеб, молоко, общественный транспорт) был оставлен за государством. Одновременно была введена либерализация зарплат и свобода розничной торговли. Благодаря этому был преодолен товарный дефицит. Но это было достигнуто за счет резкого падения доходов основной массы населения и фактической конфискации его сбережений.

Ужас шоковой терапии, примененной к бездыханной российской экономике, до сих пор холодит кровь той части населения, что так и не сумела приспособиться к рыночной действительности. А вот ужас дореформенной жизни, длившейся более полувека, как-то быстро истаял, выветрился из памяти. Изобилие товаров и услуг и свобода их выбора российского обывателя давно не изумляют. Тот факт, что сегодня в стране все можно купить, были бы деньги, кого-то радует, кого-то приводит в негодование, но всеми воспринимается как должное.

Впрочем, непросвещенные граждане, а их немало, искренне убеждены, что деньги были и до января 1992 года. Больше того, только до той, мол, поры они и были у народа, а гайдаровская реформа обесценила все сбережения.

Что десять лет назад население располагало неким количеством дензнаков - сущая правда. Но те 200 миллиардов рублей, которые к концу 1991 года лежали на сберкнижках, представляя собой отложенный спрос, деньгами не являлись. Потому что на них нечего было купить. В условиях неукрепленного товарами рубля процветал натуральный обмен всяческим дефицитом. Даже взятки тогда брали и давали преимущественно «борзыми щенками» - колбасой «сервелат», унитазами «тюльпан», путевками в Коктебель, билетами на Таганку. Помню, в Ульяновске, куда привели меня газетные дела, как раз в те дни накрыли группу фальшивомонетчиков. «И какими же купюрами они промышляли? - поинтересовался я просто из праздного любопытства. - Двадцать пять? Пятьдесят? Сто?». Оказалось, гораздо хуже: они подделывали талоны на мясо и сливочное масло. Город бурлил...

Когда рубль не обеспечивает выданных казной обязательств, распределительная ситема чеканит и пускает в обращение единственно твердую «валюту» - талон.

До осознания, что деньги должны быть деньгами и что это возможно только при полной либерализации цен, Ельцин дошел не сам и даже не с помощью Гайдара. Просто страна уже подошла к последней черте. Надо было решаться.

Тут важно заметить, что просвещению тогдашних правителей с обкомовским прошлым изрядно послужила изданная в 1928 году и очень вовремя, к началу 90-х, извлеченная из цензорских запасников книга профессора Л.Юровского «Денежная политика Советской власти (1917-1927)». Предметом научного летописания профессора была десятилетняя биография советского рубля. Тот выступал безмолвным статистом в период «военного коммунизма», вышел на главные роли при нэпе... История этих превращений проложила четкую, уходящую в современность межу в понимании, что есть деньги и каково их подлинное амплуа. Профессор Юровский был свидетелем того, как «создавались постепенно элементы планового хозяйства распределительного типа, которое не может не установиться в осажденной крепости, где наступает голод и холод». Но он наблюдал и другое - как нэп ослабил поводья централизации, позволив рынку править в сторону взаимных интересов производителя и потребителя. Как вступили в силу цены, и товарное хозяйство превратилось в хозяйство денежное. И как купля-продажа с расплатой деньгами вытеснила систему распределения по нарядам и ордерам. И как наконец денежная реформа 1924 года упразднила «совзнак», передав бразды правления золотому червонцу.

Автор был блестящим и тонким знатоком своего предмета. Как и многие его товарищи и коллеги, он дожил до времен, когда цвет отечественной науки переместился на Соловки и Колыму. Туда же вскоре навсегда отбыл и сам Юровский... Так что в десятилетнюю годовщину свободного рубля не грех помянуть благодарным словом и этого российского экономиста, отстаивавшего монетаризм за шесть десятилетий до того, как, ничем не рискуя, явились на сцену пресловутые «мальчики в розовых штанишках».

Сегодняшнее хождение рубля - даже при том, что он время от времени падает - отрадно уже само по себе. Потому что это именно хождение, а не лежание, как было до 2 января 1992 года. Заодно и курс рубля по отношению к доллару - даже при неуклонном его понижении - можно считать историческим завоеванием: есть повод оглянуться назад и опытом последнего десятилетия оценить былую «стабильность» нашей национальной валюты. И, сравнив времена прошлые и нынешние, тоже тихо порадоваться: если у рубля есть курс, значит рубль кур-си-ру-ет.

Кто-то считает, что рыночные реформы «только усугубили сырьевую модель развития российской экономики, разрушили отечественное производство, привели к жизни по принципу продажи нефти в обмен на импорт всего остального, способствовали захвату подавляющей части государственной собственности номенклатурой и олигархами». Действительно были в ту пору и сомнительные приватизационные аукционы, и финансовые пирамиды, и сращение крупного бизнеса с властью. Многое, чем печально славились первые постсоветские годы, позже было отвергнуто. Но многое из того, на чем сегодня держится российская экономика, закладывалось именно тогда.

Валерий Выжутович – политический обозреватель, публицист

Версия для печати