24.01.2017 | Андрей Теллер

Внешняя политика Барака Обамы: тактик перед лицом стратегических вызовов

Президент, которого избирали как нового Франклина Рузвельта, объединителя и архитектора нового времени, оказался не готов к этому. Он стал тактиком в эпоху стратегических проблем. И мир пострадал из-за этого.

Восемь лет администрации Барака Обамы подошли к концу. Сегодня можно с уверенностью сказать, что мир претерпел значительные изменения по сравнению с 2008 годом. И, в общем-то, сейчас, гораздо больше, чем в последние дни пребывания у власти Джорджа Буша-младшего, можно рассмотреть основные тренды международных отношений в XXI веке. Но смог ли первый чернокожий президент США реализовать свои цели, чего он достиг, на какие события смог повлиять?

Обама приходил в Белый дом как президент-антиБуш, президент-пацифист. Это было основной темой его многочисленных выступлений – артикулированное желание отказаться от военных действий, где это возможно, вывести войска из Ирака, продвинуть процесс нераспространения ядерного оружия, побороть «Аль-Каиду» (запрещена в России). Все эти проблемы ассоциировались с именем Буша-младшего и были неприятны мировому сообществу. Они знаменовали некую тень на достижениях либерального миропорядка 1990-х годов, золотого времени унилатерализма, когда США непосредственно подошли не просто к первенству в мире, но имели почти всеобщую поддержку этого статуса.

Американское лидерство казалось естественным и способным обеспечивать стабильность международного порядка. Таким образом, от Обамы ждали устранения неприятного шлейфа впечатлений от событий нулевых годов и возвращения к клинтоновскому сытому и беззаботному благополучию. Этим и объясняется вручение Б.Обаме всевозможных премий, включая, естественно, и полускандальное, полулегендарное получение Нобелевской премии мира.

За что 44-ому президенту дали премию? Вопрос не риторический – премию дали за надежду, понятие, фактически ставшее миддлнеймом Барака Обамы. Так оправдалась ли эта небывалая в своем масштабе надежда?

Ответ, как представляется, очевиден. Не получилось. Хотя тут тоже следует оговориться. Формально – многие, если не большинство, из декларированных целей Обамы оказались достигнуты. Ведь действительно – основные войска из Ирака были выведены к концу 2011 года, с Россией подписан новый Договор СНВ, на стену повешен символический и такой желанный трофей – голова Усамы Бин-Ладена. Но дальше что-то пошло не так.

Основные успехи и достижения Барака Обамы были связаны с первым сроком его пребывания у власти. Второй срок оказался насыщенным серьезными проблемами и поражениями, лишь разбавленными отдельными позитивными эпизодами и победами.

В период 2008-2012 гг. администрация Обамы, с одной стороны, выступила в роли довольно активного механизма по созданию новых внешнеполитических условий. Одним из знаковых трендов тех лет стала перезагрузка отношений с Россией. За короткое время удалось продвинуться в соместной работе по целому ряду областей. Отменена поправка Джексона-Веника, пописан масштабный СНВ-3, договор по мирному атому, создана беспрецедентная для двусторонних отношений конструкция – межпрезидентская комиссия, насчитывавшая 21 рабочую группу по всем основным направлениям сотрудничества. Так что Обама мог бы сказать, что старался идти навстречу России. Проблем здесь две. Во-первых, целый ряд из этих успехов имел половинчатый характер. Диалог в области нераспространения оказался подорван нежеланием Штатов вести диалог по вопросам глобальной ПРО. Поправка Джексона-Веника была нарочито заменена «Актом Магнитского». Межпрезидентская комиссия буксовала во многих важных областях. Но это не так существенно. Главная проблема здесь иная. США не смогли начать воспринимать Россию как перспективного партнера для регулирования вопросов миропорядка.

Второй срок Обамы в полной мере показал недостатки стратегического планирования демократической администрации. Оказалось, что пока Обама старался формально ставить галочки напротив пунктов своей предвыборной повестки дня, мир начал интенсивно меняться. Выяснилось, что проблемы бушевского периода, «Аль-Каида», терроризм – это первые подземные толчки тектонических изменений под корой мироустрйоства. И американское лидерство, пытавшееся рядиться в наряд унилатерализма, оказалось не готово к этому. Администрация США фактически «проморгала» арабскую весну – глобальный тренд, меняющий картину миройстройства и не укладывающийся в «американскую» систему безопасности. В 2010 году переворот в Тунисе спровоцировал волну массовых выступлений против правящих режимов в десятке арабских стран. В двух странах – Ливии и Сирии – эскалация событий привела к гражданским войнам.

Вместо того, чтобы удержать ситуацию под контролем, команда Обамы только усугубила ситуацию. Плана не было. Чудовищной катастрофой стала Ливия. Барак Обама, проявив свою фирменную половинчатость, понимая, что может невольно создать новый Ирак, все же оказал прямую поддержку повстанческим силам, способствовал закрытию воздушного пространства страны, позволив уничтожить режим Каддафи и его самого. Подобная политика привела к небывалому итогу – фактическому созданию террористического государства, настоящей открытой рваной раны на теле цивилизации. С тех пор кровь там и не переставала литься.

Более того, арабский кризис неожиданно поставил под вопрос всю перспективность либерального миропорядка. Запад столкнулся с двуединым вызовом массовой миграции и терроризма – проблемы ассимилируемости беженцев и борьбы с терактами встали в полный рост. Это привело к неприятным последствиям для западных либералов, «Брекзиту» и подьему националистических сил.

Другой ключевой проблемой стал разлад отношений с Россией. Перезагрузка неожиданно быстро сменилась охлаждением отношений. Последовавшие события свели ее на нет. Особое место здесь занимает, конечно же, украинский кризис. Майдан в Киеве до определенной степени похож по своему вызреванию на арабские события. И США в этом случае также не учли множество факторов. Безусловно, сам факт отрыва Украины от России всегда считался важной целью американской политики на постсоветском пространстве; здесь со времен Бжезинского мало что изменилось. Но нет впечатления, что администрация США хотела, чтобы всё произошло именно в такой момент, при таких обстоятельствах и с такими последствиями. Жесткая реакция России стала неожиданностью для Штатов. Вполне возможно, что США хотели добиться просто окончательного склонения чаши весов на Украине на сторону евроинтеграции и западного пути. В итоге был создан очаг горячего конфликта в Восточной Европе – и это в начале XXI века! Соответствует ли это стратегическим интересам США? Сомнительно. Обамовцы, таким образом, вели одну политику в отношении России в свой первый срок и диаметрально противоположную – во второй. Это ли не отсутствие стратегического видения?

Остальные деяния Барака Обамы, которые он старается представить как достижения – сделка с Ираном, нормализация отношений с Кубой, – носят в основном тактический характер. Ничто пока не говорит об их долговечности. В целом внешняя политика 44-ого президента США может быть признана невнятной и половинчатой. Трагедия в том, что эта половинчатость, вполне годная для 1990-х годов, в век вызовов привела к сложным последствиям. Мир вышел на перепутие, а США показали свою неготовность обеспечивать субстантивное развитие системы международных отношений и купировать глобальные вызовы. В апреле прошлого года эксперты газеты Die Zeit отмечали, что Обама проводил иллюзорную политику и покончил с идеей сверхдержавности. С этим можно согласиться. Действительно, даже на эмоциональном уровне многие убедились в том, что США не смогли стать объединителем цивилизаций и на протяжении уже многих лет идут по пути утраты авторитета. Это должно стать поводом беспокойства для всех и привести к серьезной попытке создать действующие механизмы разрешения мировых проблем. Или, по крайней мере, отремонтировать старые.

Андрей Теллер – политолог, обозреватель

Версия для печати