08.02.2017 | Алексей Токарев

Гиви: нетипичный доброволец

8 февраля в 6.12 утра в Донецке неизвестный выстрелил из огнемёта «Шмель» в здание, в котором расквартирован батальон «Сомали». Попал в окно кабинета, где находился комбат Михаил Толстых. За рамками этих фактов начинается реакция сторон противостояния.

Дед Михаила был осетином, поэтому ополченец сделал знаменитым свой позывной в честь него – Гиви – вместо фамилии Толстых. Наряду с Арсением Павловым он был одним из самых известных символов сопротивления Донбасса. Донецк как финальная точка маршрута двух добровольцев объединил две принципиально разных биографии, при этом крайне необходимых для построения национального мифа для успешности сецессии на Донбассе. Павлов символизировал русского ополченца, который вне всякого убеждения и принуждения со стороны государства и его конкретных спецслужб, вооружившись традиционным слоганом защиты русских «наших бьют», поехал в другое государство. Напротив, Толстых был гражданином Украины - в отличие Павлова, отслужившего в российской морской пехоте связистом (потому и «Моторола», хотя даже в армии ДНР его, случалось, дразнили «Нокиа»).

Гиви служил в украинской армии и свою биографию строил внутри украинского государства. Он никогда не был замечен в идеологических экзерсисах, как, например, создававший использующий гитлеровскую символику батальон «Азов» Андрей Билецкий – выпускник истфака Харьковского национального университета, ставший неонацистом с прозвищем «Белый вождь». Толстых работал водителем погрузчика до начала конфликта на юго-востоке. Он олицетворял собой тех самых простых парней, которые поехали на Донбасс бороться против украинского государства после начала АТО на востоке. Будучи уроженцем Иловайска, во время августовских боёв 2014 года («иловайский котёл») Гиви и прославился. История была совершенно простой и понятной: воюет за свою землю против официального Киева.

И Гиви, и Моторола отлично понимали необходимость работы со СМИ в условиях информационной войны. О Мотороле военкор одного из российских таблоидов Семён Пегов, сопровождавший комбата «Спарты» с камерой в руках – во многом именно его глазами мир смотрел на боевые действия батальона, – написал книгу «Я и рыжий сепар». Гиви стал известен благодаря двум роликам. Первый из них, обязательно маркируемый «18+», свидетельствует о крайней ненависти Толстых к тем, против кого он воевал. В личных беседах офицеры армии ДНР говорили откровенно: «Какая у него офицерская честь и уважение к противнику? Он же, правда, простой солдат». Так мягко они говорили об эпизоде, когда взятых в плен «киборгов» (так в украинских медиа называют оборонявших Донецкий аэропорт кировоградских спецназовцев), Гиви заставил есть погоны. Полковник Олег Кузьминых, комбат 81-й бригады ВДВ, вместе с сослуживцами был привезён в Донецк и представлен толпе. Жители Донецка проклинали украинских военнослужащих. Из рук президента Порошенко обменянный позже полковник Кузьминых получил орден За мужество, а «киборги» и оборона аэропорта стали одной из важнейших частей национального мифа (этот эпизод сравнивали с обороной Сталинграда – подчёркивалось, что «киборги держались 242 дня»).

Гиви звонил в эфиры украинских телеканалов, опровергая собственную смерть, обращался к Владимиру Жириновскому с просьбой обеспечить транспорт, что автоматически гарантирует внимание медиа, связывался под камеру с одним из командиров ВСУ, обсуждая условия прекращения взаимных обстрелов (это совсем нередкий эпизод на войнах в принципе и в случае конфликта на юго-востоке Украины, в частности). Во втором самом известном ролике Гиви стоял без каски под артобстрелом. «Это Грады по нам работают», - с подчёркнутым спокойствием говорит Толстых, стоя с сигаретой в зубах и поднимая осколки, пока люди в касках за его спиной бегут в укрытие. При этом политикой Гиви не интересовался. Во многом именно это сохраняло ему жизнь в течение долгого времени, пока другие командиры ополчения, более амбициозные в отношении управленческих постов, погибали, по официальной версии органов Л/ДНР, от украинских диверсионно-разведывательных групп.

Население Донбасса к Толстых и Павлову относилось скорее трогательно, как к простым парням, приехавшим их защищать. Иные офицеры армии ДНР могли в частном разговоре упомянуть, что «Сомали» вместо того, чтобы воевать, занимается спилом металлолома, а командир ничего в военном искусстве не понимает и воюет в рамках стратегии «закидаем врага трупами». Хотя личную смелость Гиви не оспаривал никто.

Реакция на убийство Толстых предсказуема вплоть до использования конкретных дискурсов – с обеих сторон. Официальные органы ДНР возложили вину на украинскую диверсионно-разведывательную группу. Официальные украинские лица, политики и гражданские активисты националистического толка упражняются в античеловечном остроумии, описывая смерть ополченца не иначе как словом «уничтожение» (этот дискурс широко известен в России: людей убивают, террористов – уничтожают). «Плотницкому приготовиться», «Хороший челлендж, принятый от Анащенко» (несколько дней назад в Луганске был подорван начальник местной милиции), «метко прилетел Шмель» и т.п. Доходит до того, что в постскриптуме к поздравлениям своих друзей украинские политики пишут «поздравляю ещё и с тем, что…» - дальше снова неуместные дискурсивные попытки посмертного унижения. Украинское медиа-большинство по традиции будет распространять две версии: восхвалять собственные спецслужбы, либо саркастировать в адрес ГРУ ГШ России, которая, конечно, опять «сливает Донбасс и зачищает своих агентов». Российская блогосфера разделится на тех, кто соболезнует и обещает отомстить (горячие головы уже начали писать в соцсетях призывы «дать по зубам ВСУ», не понимая, что за каждое зубодавание в ответ обстреливается Донецк), и тех, кто, как и украинцы, откровенно радуется человеческой гибели, вместо того чтобы в случае негативного отношения к погибшему просто помолчать.

Алексей Токарев - старший научный сотрудник Института международных исследований университета МГИМО, кандидат политических наук.

Версия для печати