17.02.2017 | Игорь Бунин

Депрессия и «окно возможностей»: динамика социально-политической ситуации в России

2016 год прошел под знаком депрессивных настроений в обществе, росте усталости и аполитичности. Одновременно «Единая Россия» сумела разгромно выиграть на парламентских выборах, а победа Дональда Трампа в США дает надежды на внешнеполитическую разрядку. Что же ждет российское общество и политический режим в среднесрочной перспективе?

Общество

2016 год для российского общества стал годом депрессии и усталости. Ушли в историю эйфорические настроения 2014 года. В 2015 году наступило и ощутимое разочарование по поводу способности эффективно использовать западные санкции для стимулирования экономического роста с помощью проведения протекционистской политики (так называемых «контрсанкций»). Подъем аграрно-промышленного сектора происходит за счет ухудшения качества продукции, а общие темпы промышленного роста пока что достаточны лишь для перехода от рецессии к стагнации. Стало ясно, что «отскока» нефтяных цен в обозримом будущем не произойдет, а ставка на экономическое сближение с Китаем становится все более проблематичной – Китай воспринимается и как партнер, и как потенциальная угроза.

Поэтому депрессивное состояние носит вполне естественный характер. В создавшейся ситуации оно выгодно российской власти, так как в условиях депрессии повышается страх населения перед переменами, с которыми связываются не столько надежды на лучшее, сколько вероятность ухудшения ситуации.

В депрессивном состоянии люди не идут протестовать на улицу, а стремятся адаптироваться к новым экономическим реалиям преимущественно за счет «затягивания поясов». Тем более, что участие в протестной деятельности чревато повышенными рисками – высокими административными штрафами, а то и угрозой уголовного преследования. Но это хотя и важная, но все же дополнительная причина – можно вспомнить конец 1980-х годов, когда аналогичные риски не могли сдержать роста протеста.

Для московских средних слоев «мода на протест» резко снизилась уже весной 2012 года, а после присоединения Крыма даже многие протестно настроенные москвичи стали более лояльными по отношению к власти. Вначале этому способствовал всплеск патриотических настроений, а затем - ощущение, что если страна находится в противостоянии с Западом, то очень некомфортно быть в диссонансе с приоритетами власти своей страны и с настроениями большинства ее населения.

Публичная политика: выборы в Думу

В условиях депрессии проходили и выборы в Государственную думу 2016 года, что существенно повлияло на их результаты. По сравнению с 2011 годом резко снизилась явка избирателей – с 60,2% до 47,8%. Это нельзя объяснить только переносом дня голосования с декабря на сентябрь, когда часть избирателей в выходной день предпочитают посетить свой садовый, а не избирательный участок. Тем более, что одновременно у избирателей появились новые стимулы для участия в голосовании – двукратное (с 7 до 14) увеличение числа участвующих в выборах партий и восстановление одномандатных округов, более популярных среди населения, чем партийные списки.

При снизившимся интересе к выборам «Единая Россия» смогла восстановить конституционное большинство, бывшее у нее в четвертом созыве Думы (2007-2011 годы). Кандидаты от «Единой России» проиграли только в трех мажоритарных округах - во всех случаях представителям КПРФ. Столь успешный результат для «Единой России», однако, сопровождался «тревожным звонком», связанным с все той же депрессией избирателей. Нынешние 54% избирателей – это свыше 28 млн человек. 49% в 2011 году – свыше 32 млн.

Социальный протест выражался, прежде всего, в голосовании за КПРФ и «Справедливую Россию», выступавших с ярко выраженных патерналистских позиций, но ослабивших свой результат. Избиратели устали от их обещаний, а их избирательные кампании были невнятными. Сложнее ситуация с ЛДПР, на выборах лишь ненамного отставшей от занявших второе место коммунистов. Для партии Жириновского это очевидный успех. ЛДПР стали поддерживать не только часть патерналистских избирателей и традиционный для партии молодежный электорат, но и часть «продвинутого» населения крупных городов. ЛДПР - антикоммунистическая партия с успешным лидером (фактор успеха для этих избирателей играет большую роль), чьи лозунги в последние годы из маргинальных стали мейнстримными. За такую партию можно проголосовать, протестуя против «Единой России» и бюрократии, но будучи лояльным президенту и системе, чтобы сохранить дистанцию от власти, но не противопоставлять себя ей.

Либеральные партии выборы проиграли – можно выделить несколько причин этого. Это продолжающий действовать «посткрымский» фактор (особенно в провинции, где популярность либералов, не признающих законность присоединения Крыма, упала еще больше, чем в «столицах»). И депрессия многих потенциальных либеральных избирателей, не верящих в успех существующих на этом политическом фланге партий. И усталость электората от их лидеров – Григория Явлинского и Михаила Касьянова - подверженных сильному «моральному износу». И слабость позиций партий за пределами двух «столиц».

Аппаратная политика: ограниченные чистки

2016 год в элитной сфере характеризовался дальнейшим уменьшением числа «неприкосновенных» - то есть чиновников, обладающих неформальным иммунитетом от отставки без достойной компенсации. Представляется, что Путин не хочет повторить опыт Леонида Брежнева, неохотно расстававшегося со своими старыми соратниками и в результате получившего геронтократическую систему, быстро терявшую свою эффективность. Отсюда и замена ряда «старых товарищей» на молодых технократов и администраторов, для большинства которых к тому же Путин всегда был лидером страны и является поэтому безусловным авторитетом.

Отставки людей из «ближнего круга» происходят, впрочем, еще в относительно мягком формате. В то же время на следующих элитных уровнях количество громких уголовных дел резко увеличилось. Причем их фигурантами становятся как гражданские чиновники, в том числе высокого ранга, так и «силовики» из Следственного комитета и МВД.

При этом «чистки» во властных структурах являются ограниченными – бюрократический аппарат является опорой российской власти, которая не заинтересована в подрыве его стабильности. Кстати, именно поэтому в наступившем году степень «громкости» в деятельности силовых структур может уменьшиться. Ближе к выборам нужна консолидация элит, а не шумные скандалы, не смягчающие, а, напротив, обостряющие в публичном пространстве тему коррупции.

Внешний фактор и «окно возможностей»

В 2016 году большую роль во внутренней жизни России играл внешний фактор. Большинство российской элиты с воодушевлением восприняло избрание президентом США Дональда Трампа, рассчитывая на то, что при нем удастся договориться о «большой сделке», направленной на партнерство в борьбе с терроризмом. В результате этой сделки можно попытаться вновь выстроить отношения с США, усилить свои позиции на международной арене и при этом хотя бы частично обеспечить интересы России в Украине, в целом на постсоветском пространстве и в Сирии, а также добиться снятия или существенного ослабления американских санкций.

Однако даже если эти события будут развиваться по оптимистичному для российской власти сценарию, это не обеспечит эффективного развития страны. Более того, энергетическая политика Трампа способна стимулировать очередное падение нефтяных цен и, как следствие, усугубить кризис российской сырьевой экономики, что вызывает в памяти печальный опыт 1980-х годов. В то же время приход Трампа стимулировал снижение алармистских ожиданий, связанных с возможной эскалацией противостояния с США в случае победы Хиллари Клинтон – и, как следствие, может способствовать уменьшению роли ВПК в российской власти. Появляется «окно возможностей» для того, чтобы снизить уровень мобилизации, перенести центр тяжести с оборонной политики на мирное развитие.

Но это «окно возможностей» может и закрыться, если с Трампом не удастся договориться – а такой сценарий не исключен, учитывая импульсивность американского президента и противоречивый состав его команды.

В любом случае, роль внешнеполитического фактора для дальнейшего развития страны не стоит преувеличивать. Даже частичная отмена санкций и налаживание отношений с Западом не сильно помогут России, если она не захочет меняться сама. Надежды на то, что внешний фактор может стать решающим, напоминают ожидания от перестройки Михаила Горбачева – но сейчас заграница тем более не поможет.

Что дальше?

На фоне появления «окна возможностей» повышаются шансы на продвижение реформаторской повестки, подготовленной в 2016 году по поручению президента под руководством Алексея Кудрина. В то же время возможный выбор в пользу кудринских предложений не означает, что они будут в полной мере реализованы - между экономическими программами и реальным управлением существует значительная дистанция, которая вряд ли будет преодолена. Что же касается возможных политических изменений в направлении либерализации, то отношение к ним во власти носит крайне осторожный характер, так как преобладает желание минимизировать любые риски. Приоритет безопасности в этой сфере продолжал сохраняться в 2016 году – и есть все основания полагать, что эта тенденция останется актуальной и в дальнейшем.

Больших социально-политических проблем в 2017 году не ожидается. Правительство, думается, не уйдет в отставку. Наиболее кризисный период у кабинета министров был в конце 2014 года, когда обострился финансовый кризис, резко упал рубль. Однако усилиями финансово-экономического блока и ЦБ ситуацию удалось стабилизировать. Хотя отдельные перестановки в кабинете министров и возможны – как сейчас они происходят в губернаторском корпусе. Выборы глав регионов в сентябре также не предвещают больших неожиданностей – уровень протестных настроений в апатичном обществе невысок.

Проблемы могут начаться дальше – после марта 2018 года. Сейчас у людей нет особых иллюзий по поводу улучшения социально-экономической ситуации. Но при этом все-таки есть ожидания неухудшения и некоторого постепенного улучшения, если не сейчас, то в среднесрочной перспективе. После же президентских выборов эти ожидания могут разойтись с реальностью.

При сохранении текущей конъюнктуры на внешних рынках на повестке дня окажутся оптимизационные реформы – повышение пенсионного возраста, еще большее урезание социальных расходов и т.д. И возможное неприятие этих реформ может стать для власти самым серьезным политическим испытанием, начиная с 2012 года. При этом если в 2012 году проблемы были с «чужими», которых можно было назвать «иностранными агентами», то здесь проблемы будут уже со своими, с лояльными, с теми, кто поддерживает власть во всех опросах. Но это перспектива уже следующего года.

Игорь Бунин – президент Центра политических технологий

Версия для печати