31.03.2017 | Илья Кравченко

Миф о «русской угрозе»: истоки и перспективы

Кто бы мог подумать, что по завершению выборов президента США одной из главных тем станет причастность властей Российской Федерации к победе Трампа, а о связях его команды будут дискутировать не только с трибун Конгресса, но и на ведущих американских телеканалах. Причем происходить это будет практически ежедневно. Что же произошло в современной американской политической системе, что эта тема получила такой резонанс?

Даже во времена холодной войны подобное представить было невозможно. Несмотря на всю критику политики сближения Никсона и Брежнева, а также Буша и Горбачева, никому и в голову не могло прийти, что американский президент или добрая половина его команды будут тесно связаны с Москвой.

Согласно данным исследовательского агентства Pew Research Center от 10 января 2017 года почти 88% американцев следят за скандалом вокруг обвинений в адрес Москвы во взломе почты Хиллари Клинтон и серверов Национального комитета Демократической партии, а 72% из них уверены в том, что хакерские атаки совершила именно Россия.

Андрей Цыганков, один из ведущих специалистов по американо-российским отношениям, еще в 2009 году в своей книге «Русофобия: антироссийское лобби и американская внешняя политика» выявил три подхода Вашингтона по выстраиванию отношений с Москвой: взаимовыгодное партнерство, ограниченное сближение и сдерживание. Говоря о событиях последних месяцев, кажется очевидным, что политика США в отношении России сейчас работает в русле исключительно сдерживания. Но, так ли это на самом деле? И похоже ли нынешнее сдерживание на одноименный подход времен холодной войны, или же мы являемся свидетелями совершено нового формата взаимодействия между Москвой и Вашингтоном? Попробуем последовательно ответить на все эти вопросы.

Для начала важно обозначить круг наиболее влиятельных «русофобов» в Конгрессе. Сразу следует оговориться, что о подлинных масштабах лоббистской деятельности антироссийской части политического истеблишмента говорить крайне сложно в виду сложной системы финансирования самих лоббистских групп. Раскрытие всех данных, если и возможно, то потребует большого исследования, которое никак не сможет уместиться в рамках аналитической статьи. Тем не менее, попытаемся дать характеристику отдельным представителям Конгресса, основываясь на двух факторах: частоте высказываний в адрес России в СМИ (формирующих представление американских избирателей о месте Москвы в системе национальных интересов США) и количестве законодательных инициатив, имеющих осуждающих Россию в том или ином случае. Вполне логично, что хронологические рамки будут ограничены наиболее важным для нашей темы периодом – деятельностью 114-го Конгресса США, работавшего в период с 3 января 2015 по 3 января 2017 года. Безусловно, нельзя не затронуть инициативы нового, 115 Конгресса, так как многие из сенаторов и членов Палаты представителей продолжили свою деятельность.

Одним из лидеров по антироссийским заявлениям и схожим законодательным инициативам является небезызвестный сенатор от штата Аризона и бывший кандидат в президенты США от Республиканской партии Джон Маккейн. Причем популярность данного политика в России ничуть не меньше, нежели в самих Соединенных Штатах. И не просто так, ведь по количеству резких в адрес России заявлений с ним может сравниться разве что только Рональд Рейган, но он принадлежит к совсем другой эпохе. Самым популярным выражением последнего времени, прозвучавшим из его уст, было следующее: «Владимир Путин – это бандит и убийца, и агент КГБ», сказанное в декабре прошлого года в эфире канала CBS во время дискуссии о будущем политики Трампа и вмешательстве России в американские выборы.

К числу его последних законодательных инициатив, направленных на сдерживание Москвы можно отнести представленный в Комитет по вооруженным силам (чьим председателем с 2015 года является, кстати, Маккейн) «Закон об отмене положения, разрешающего использование ракетных двигателей из Российской Федерации для программы разработки одноразовых ракет-носителей» или «Резолюцию, осуждающую убийство Бориса Немцова и иные действия». Однако именно как законодатель, Маккейн далеко не так успешен (оба вышеупомянутых документа так и не были приняты). Он, скорее активный популист, поддерживающий и разрабатывающий законы и резолюции, направленные на привлечение наиболее консервативной части населения США. И в этой связи, поддержание им антироссийской повестки, вполне укладывается в эту тенденцию.

Соревнуется за право быть главным антироссийским сенатором Линдси Грэм, республиканец от Южной Каролины. Лучше всего его позицию по выстраиванию отношений с Москвой характеризует его недавнее высказывание о том, что 2017 год станет «годом, когда России будут давать пинка под зад в Конгрессе». Из последних предложенных им законопроектов, выделяются два, которые прямо связаны с антироссийской риторикой: «Закона о противодействии враждебным действиям России», где Грэм проходит как соавтор, и «Закон о пересмотре санкций в отношении России от 2017 г.», написанный непосредственно под авторством Грэма.

Но было бы ошибочным утверждать, что только республиканцы проводят антироссийские законодательные инициативы. Среди демократов особенно выделяются Бенджамин Кардин (сенатор от штата Мэриленд) и Роберт Менендес (сенатор от штата Нью-Джерси).

Кардин, к слову, стал автором законопроекта под громоздким названием «Законопроект о создании независимой комиссии для изучения фактов, касающихся количества официальных и неофициальных киберопераций со стороны России и других попыток ее вмешательства в национальные выборы в Соединенных Штатах Америки в 2016 году и иных целях». Законопроект был представлен в Комитет правил и административных органов уже на второй день работы нового Конгресса. Документ предусматривает развернутые доклады о любых уликах, предоставленных федеральными агентствами в рамках активности России во время выборов и использование этой информации для усовершенствования системы кибербезопасности Соединенных Штатов.

Схожий законопроект от 14 февраля сего года был представлен представителем-демократом от Штата Род-Айленд Джеймсом Лангевином. Он называется «О создании совместного комитета о российском вмешательстве в выборы 2016 г. и в переходный период президентства». Интересно, что помимо данного законопроекта, в Палате представителей представлен одноименный «Закон о пересмотре санкций в отношении России от 2017 г.» (предложенный демократом Стени Хоером), который помимо названия практически идентичен и по тексту своему аналогу из Сената.

В принципе, можно наблюдать устоявшуюся тенденцию американских законодателей к стремлению заполучить политические очки на антироссийских инициативах. Ведь все вышеупомянутые сенаторы объединились для составления «Закона о противодействии враждебным действиям России». В свое время они же вместе разработали так называемый «Закон Магнитского». И хотя в итоге был принят вариант документа, представленный в Палате представителей республиканцем от штата Мичиган Дэйвом Кэмпом, именно в Сенате вышеупомянутые конгрессмены приняли решение об отмене поправки Джексона-Вэника (действовавшей еще с 1974 г.) и введение взамен механизма, позволяющего сейчас Министерству финансов США применять персональные санкции к «зарубежным преступникам и коррупционерам».

Иными словами, существует потребность к обоснованию своего рода идеологической императивы, согласно которой Россия является одним из основных противовесов США в вопросах борьбы с национализмом и отстаивания национального суверенитета. И дело тут вовсе не в популярной ныне геополитике с ее устаревшей концепцией Хартленда (контроля над Северо-Восточной частью Евразии, которую преимущественно занимала то Российская Империя, то СССР, то Россия). Сами по себе ресурсы, которыми обладает Россия, не могут влиять также эффективно на общественное сознание, как экономическое или информационное противодействие. Ведь, если внимательно изучить теорию системы сдержек и противовесов и поместить ее на практическую плоскость, то получается, что в части взаимодействия с Россией исполнительной власти куда выгоднее апеллировать к проверенной годами концепции сдерживания.

К сожалению, Москва сама предоставляет американским силовым и разведывательным структурам козыри во время дискуссий о необходимости увеличения расходов на обеспечение национальной безопасности. Присоединение Крыма в 2014 году (которое безоговорочно называется «аннексией» в американском политическом истеблишменте), поддержка военизированных формирований на Юго-Востоке Украины, правящего в Сирии режима Башара Асада – все это лишь облегчает жизнь главам американским силовых ведомств обосновывать «прямую опасность Соединенным Штатам, которую представляет Кремль». Доклад, составленный под четким руководством главы Национальной разведки США и представленный общественности 6 января сего года, в котором приводятся аналитические выводы об участии российских властей в хакерских атаках на США, только подлил масло в и без того большой огонь. Примечательно, кстати, что в тексте доклада прямо говорится, что «это рассекреченная версия крайне засекреченного документа», но четких фактов все равно нет.

В итоге получается, что главе исполнительной власти в лице президента крайне трудно, при всем теоретическом желании, призвать к реальному сближению с Москвой. Билл Клинтон ратовал за нормализацию отношений с Россией, однако при нем НАТО впервые стало расширяться, также как при Бараке Обаме вроде как пошли на встречу отменой поправки Джексона-Вэника, но тут же ввели в действие «Закон Магнитского». Что предпримет Дональд Трамп, мы узнаем уже совсем скоро. Но, к сожалению, главенствующая на Капитолийском холме русофобия, связала его по рукам. Впрочем, как и его предшественников.

Илья Кравченко – политолог, эксперт РСМД

Версия для печати