01.06.2017 | Сергей Маркедонов

Приднестровский разогрев: чем грозит высылка российских дипломатов из Молдовы?

Решение правительства Молдовы об объявлении пяти российских дипломатов «персонами нон-гранта» и ответные действия МИД РФ снова привлекли внимание к динамике отношений между Москвой и Кишиневом. Без всякого преувеличения важнейшим вопросом российско-молдавского политического меню является урегулирование приднестровского конфликта. Впрочем, эта проблема вписана и в сложный контекст отношений между Москвой и Киевом (особенно после 2014 г.), а также между Россией и Западом.

Остроты ситуации добавляет тот факт, среди высланных российских дипломатов есть военные атташе, которые принимали участие в работе ОКК (Объединенной контрольной комиссии). Напомню, что этот орган был создан на основе соглашения «О принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова» от 21 июля 1992 года. С этого времени в Комиссии были представлены делегации РФ, Молдавии и Приднестровья, а Украина и Миссия ОБСЕ выступали в роли наблюдателей. Деятельность ОКК не раз становилась объектом критики со стороны различных молдавских политиков.

Однако определенный качественный сдвиг в ее работе произошел после известных событий 2014 года. Украинский кризис внес принципиальные коррективы в подходы Киева к широкому спектру проблем приднестровского урегулирования, начиная от отношений постмайданных властей к непризнанной Приднестровской Молдавской республике и заканчивая сюжетами политической логистики (снабжение ОГРВ/оперативной группировки российских войск на Днестре). Фактически Украина превратилась из гаранта мирного урегулирования, стремившегося занимать определенную удаленность от сторон конфликта (за исключением разве что нескольких лет президентства Виктора Ющенко), в сторонника «реинтеграции сепаратистского региона» ускоренными темпами. В этом контексте следует рассматривать и нынешние совместные украино-молдавские инициативы по организации таможенного и пограничного контроля.

Как бы то ни было, а после 2014 года Объединенная контрольная комиссия значительно утратила былую эффективность и перестала восприниматься, как своеобразная «история успеха» коллективного миротворчества. При всей условности параллелей приднестровская ОКК стала повторять путь, пройденный в 2004-2008 годах ее близким аналогом - югоосетинской Смешанной контрольной комиссией (СКК). В то время благодаря действиям официального Тбилиси (поддерживаемым американскими и европейскими союзниками Грузии) легитимность СКК, как главного провайдера безопасности в зоне конфликта была поставлена под сомнение. В итоге с совместным миротворчеством было де-факто покончено еще до «пятидневной войны» в августе 2008 года. Уже за год до этого события, изменившего статус-кво в Закавказье, результативных заседаний СКК практически не было.

Естественно, ситуация на Днестре не является калькой конфликта в Южной Осетии, а механический перенос одного сценария «разморозки» из одной точки в другую невозможен. Однако нельзя не увидеть тревожный симптом: высылка военных атташе из Молдовы на практике блокирует ОКК, как инструмент управления миротворческой операцией. И все это происходит на фоне многочисленных выступлений и заявлений, целью которых является отождествление самой Комиссии с «российской оккупацией» молдавской территории. Но делегитимация ОКК создает немалые риски, прежде всего в сфере превенции различных инцидентов. Отсутствие своевременного и главное согласованного реагирования, как ничто иное, способствует постепенной «разморозке» конфликта, который долгое время считался едва ли не идеальным примером «замороженного» противостояния.

Сегодня Приднестровье стало неким связующим узлом различных острых проблем, имеющих различные источники происхождения. Источники различны, но суммарный потенциал их воздействия оказывает негативное влияние на общую динамику конфликта. После того, как Игорь Додон в декабре 2016 года вступил в должность президента Республики Молдова, в российских СМИ весьма популярной стала тема «перезагрузки» в отношениях между Москвой и Кишиневом. Встречи между молдавским лидером и его российским коллегой Владимиром Путиным стали регулярными, равно как и диалог между Додоном и президентом Приднестровья Вадимом Красносельским. Игорь Николаевич стал единственным главной иностранного государства, который посетил праздничный парад в Москве в День победы 9 мая.

Тем не менее, несмотря на то, что Додон выиграл прямые выборы (а их не проводили в РМ в течение двадцати лет) и уровень его легитимности намного выше, чем у предшественника, полномочия президента в Молдове не таковы, чтобы проводить внешнеполитический курс без учета позиций других влиятельных центров силы. Республика остается парламентской, и значение правительства и парламента в ней не менее важно, чем роль президента.

Ряд дипломатических скандалов до нынешнего майского инцидента (вроде отзыва посла в Москве до истечения срока его полномочий или рекомендации молдавским чиновникам не посещать Россию под предлогом якобы имеющихся проблем с контролем на границе) показал: у Додона нет монополии на внешнюю политику. Правительство и парламент готовы отстаивать собственную линию поведения. И они проводят ее на украинском направлении. Пока президент посещает Москву и Тирасполь, премьер-министр Павел Филип едет в Киев и там обсуждает с украинскими коллегами «четкую стратегию по реализации проекта совместного пограничного и таможенного контроля на украинско-молдавской границе». Естественно, без учета особых интересов ПМР и стоящей за ней России. К слову сказать, Филип, комментируя нынешнюю историю с высылкой российских дипломатов, сослался на оставленную без ответа ноту в адрес посольства России в Кишиневе, касавшуюся упомянутого выше «контроля на границе» РФ. Наверное, слова Марка Ткачука, известного молдавского политика, экс-советника Владимира Воронина, выглядят излишне эмоционально: «Президент у нас – это этакий блоггер, который делает громкие заявления. Он привык за их счет получать политические дивиденды, которые никоим образом не влияют на практическую политику».

Однако нельзя не признать за ними определенной правоты. Игорь Додон по своим сегодняшним реальным полномочиям - это не Владимир Путин и даже не Владимир Воронин. И его условно пророссийские заявления, не подкрепленные ресурсами парламента и правительства, не меняют ситуацию вокруг Приднестровья в том направлении, которое было бы выгодно Москве. И дело не только в установлении политического двоевластия в Молдове, но и в превращении приднестровского вопроса в сюжет молдавской внутриполитической борьбы. Андрей Девятков, эксперт Центра постсоветских исследований в Институте экономики РАН справедливо указывает на «политтехнологические мотивы» в действиях правительства по высылке российских дипломатов. И отнюдь не случайны обвинения в адрес президента Молдовы в предательстве и, как минимум, злоупотреблениях служебным положением. При этом эксплуатация фобий относительно «имперской угрозы» и возможного «повторения Крыма» - удобный инструмент для мобилизации симпатий США и ЕС оппонентами Додона.

При этом необходима важная оговорка. И в нашем тексте мы не случайно охарактеризовали выступления действующего президента как условно пророссийские. Не будем забывать, что Додон пришел к победе во многом благодаря обещаниям решить приднестровский конфликт и добиться реинтеграции страны. В этом плане нормализация отношений с Москвой рассматривалась (и сегодня рассматривается) с инструментальных позиций. Будет позитив на российском направлении, будет Молдова территориально целостной. И никак иначе! И этот подход содержит определенные коллизии, которые пока что оттенены другими сюжетами. Но они могут открыться позже, например, после того, как Партия социалистов одержит победу на парламентских выборах. Если, конечно, одержит…

Впрочем, приднестровский конфликт имеет и другие измерения. Появление на КПП «Кучурган – Первомайск» молдавских силовиков и организации совместного молдавско-украинского контроля будет, среди прочего, одним из инструментов давления Киева на пророссийский анклав на Днестре. Будет Москва реагировать жестче, нет никаких сомнений, что это будет вписано в общий контекст «неконструктивности» и «ревизионизма русских» в отношении к конфликту на юго-востоке Украины. Наращивание активности Киева на приднестровском направлении - дело рискованное. Но и Москва, не имеющая с ПМР (в отличие от Абхазии и Южной Осетии) общей границы, также рискует. Отсюда и в целом довольно сдержанная реакция со стороны Кремля. «Принцип взаимности» - это обычная практика, которая пока что не сопровождается какими-то далеко идущими действиями. Однако «тестирование» Москвы имеет свои границы. Одно дело - дипломатические скандалы, и совсем другое - возможные инциденты. В любом случае пора оставить в стороне завышенные ожидания и начать адекватно оценивать поступающие из Кишинева позитивные сигналы и ресурсы, их обеспечивающие. Чтобы реагировать на них не с точки зрения того, как нам бы этого хотелось, а как обстоит реальность.

Сергей Маркедонов - доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета

Версия для печати