02.03.2006 | Сергей Михеев

МЕНЯЕМ «ДЕДОВ» НА ОФИЦЕРОВ

Всплеск внимания к проблеме дедовщины в армии пока больше всего наводит на мысли о пиар-кампании против министра обороны Иванова, как одного из возможных претендентов на звание преемников Путина. Однако если обратиться к сути проблемы, то каждый, кто служил в армии, хорошо знает, как можно быстро и наверняка снизить количество случаев дедовщины – вернуть в казарму офицера. Это, конечно, не решит проблему полностью, но даст быстрое и ощутимое снижение остроты проблемы.

Конечно, разговоры о том, что дедовщина - это отражение неблагополучия во всём обществе, верны. И зла у нас много, и криминальная субкультура (не без участия власти и СМИ) давно уже торжествует во всех сферах жизни, и культ насилия с помощью тех же масс-медиа становится нормой жизни для всех от мала до велика, и армия у нас долгие годы бедствует, и берут туда кого попало, и многое, многое другое. Всё это так и со всем этим надо что-то делать.

Но подобные проблемы не в одночасье появляются и решаются не за один день. Это задача для осмысления и преобразования, рассчитанная на долгие, долгие годы. Это должно стать стратегией, причем не факт, что такие проблемы вообще можно решить кардинально и навсегда. Но есть и тактика – российская армия, государство и всё общество остро нуждаются в быстром и хотя бы относительно эффективном наведении порядка в данной сфере.

Кстати, это насущная политтехнологическая задача и для всей власти, а не только для министра обороны. Не стоит надеяться, что весь негатив, связанный с армией на предстоящих выборах, прилепится к одному лишь Иванову. Дедовщина не вчера началась и не завтра закончится. В широких слоях населения недовольство по поводу армейского беспредела лишь присовокупляется к общему комплексу претензий к российской власти в целом, придавая им эмоциональный накал.

Если же взглянуть на проблему с чисто прикладной точки зрения, то надо отметить, что дедовщина в армии - это в первую очередь издержки параллельной системы управления воинским коллективом, негласно санкционированной самими офицерами. Проще говоря, офицеры опираются на «дедов», которые как бы гарантируют им соблюдение внешнего порядка в подразделении в отсутствии офицеров в обмен на определённые привилегии и свободу действий ради обеспечения этого порядка. Нерадивому офицеру просто не хочется, не можется или некогда самому следить за состоянием дел во вверенном ему подразделении круглые сутки, и он перекладывает эту ответственность на сержантов и «дедов». Это и есть одна из основополагающих причин дедовщины.

Причём проблема в том, что ничего незаконного в этом нет. По существующим правилам офицер не должен находиться в казарме или вместе с вверенным ему подразделением круглые сутки. В его отсутствие власть в подразделении вполне законно переходит в руки сержантского состава. Но кто такие сержанты? Во-первых, чаще всего это и есть те самые «старослужащие», утверждающие свой авторитет в том числе именно за счёт имеющегося преимущества в сроке службы. Во-вторых, чаще всего в сержанты попадают отнюдь не самые способные и умелые, а самые наглые и физически сильные, то есть те, кто может продемонстрировать офицерам свою способность подчинять сослуживцев, в том числе с помощью насилия.

А самыми наглыми с «гражданки» приходят не пай-мальчики, а те, у кого и на этой «гражданке» были проблемы с законом. Те, кто и на «гражданке» привыкли «убеждать» в своей правоте силой кулака. Короче, сержанты - это отнюдь не цвет нашей армии. Нередко это люди с откровенно криминальными склонностями или даже прошлым, что и позволяет им эффективно запугивать подчинённых. И вот именно этим людям доверена власть над воинским коллективом в отсутствие офицеров. Офицеры же часто предпочитают не обращать на это внимание, так как, с другой стороны, именно такие люди готовы укротить любого недовольного и заставить подразделение в нужный момент продемонстрировать внешнее соответствие требованиям более высокого командования. Так и рождается параллельная система управления со всеми своими плюсами и минусами. Обойтись совсем без неё офицер не может, так как какое-то время суток (как минимум, ночью) он не находится вместе со своими подчинёнными. Кто-то ведь должен управлять людьми в это время.

В этом смысле радикальное преобразование института сержантов и старшин, конечно, необходимо. Но оно, опять же, займёт немало времени (до выборов точно не получится). Да и процесс этот будет очень непростым, так как в большинстве случаев на контракт остаются вчерашние «деды», усвоившие существующую порочную практику управления людьми.

Гораздо быстрее количество случаев неуставных отношений можно было бы снизить, возвратив в каждую казарму дежурных офицеров. В любое время в подразделении (в казарме, на марше, на учениях и т.д.) должен находиться минимум один офицер. В это ситуации необходимость параллельной системы управления не отпала бы (это невозможно), но значительно бы снизилась. «Верховная» власть в казарме вернулась бы к офицеру. Чисто технически это сделать элементарно – восстановить дежурство офицеров в казармах и днём, и ночью, как это было в своё время в той же советской армии. Кстати, отмена этого положения, вместе с сокращением срока службы до двух лет и началом призыва в армию всех подряд, включая и лиц, имевших судимости и другие проблемы с законом, как раз и ознаменовала появление первых признаков «дедовщины» в конце 60-х начале 70-х годов.

Конечно, можно возразить, что офицеры у нас тоже «те ещё». Свежий случай с организованными офицерами «боями без правил», в результате которых погиб солдат, говорит сам за себя. Кстати, тут уже никак нельзя не заметить «тлетворного влияния Запада» и масс-медиа. То, что весь этот мерзкий бред про «бои без правил» и весьма опасное всепроникающее превознесение культа насилия как способа жизни и решения всех проблем, принесены к нам в первую очередь западной массовой культурой с помощью наших СМИ, отрицать невозможно.

Впрочем, и отечественная криминальная субкультура за последние 15 лет проникла в ряды современного офицерства (особенно молодого) в значительной степени. В этом смысле офицеры такие же жертвы деградирующего российского общества, как и все остальные члены этого общества, независимо от рода занятий и статуса.

Однако в среднем культурный и образовательный уровень, чувство ответственности и профессионализм большинства офицеров всё же заметно выше, чем у рядового и сержантского состава солдат «срочников». Люди с офицерскими погонами, по крайней мере, прошли некий конкурсный отбор, прежде чем попасть в армию. Причём попали добровольно, в отличие от солдат по призыву, который гребут всех без разбора и невзирая на желание. Да просто в силу сохранения и демонстрации приоритета собственной власти над властью «дедов» большинство офицеров не допустит в своём присутствии «дедовского» беспредела.

Для тех, кто не служил в армии, можно пояснить - это также как в школе. Независимо от того, плохой классный руководитель или хороший, какой-нибудь завзятый хулиган в большинстве случаев не позволит себе слишком откровенно тиранить своих одноклассников в присутствии учителя. Можно с полной уверенностью утверждать, что возвращение офицера в казарму в достаточно короткое время даст видимый результат – сокращение количества и «качества» случаев неуставных взаимоотношений в разы.

В общем-то, ничего нового и оригинального в этом предложении нет. Однако настораживает, что именно в нынешний период всплеска внимания к данной теме об этом почему-то говорят немного. Говорят о чём угодно, начиная от возврата в армию священников и заканчивая массовой раздачей солдатам мобильных телефонов для возможности экстренно пожаловаться (можно представить, какой бюджет будет у этого проекта и как обрадуются сотовые операторы). Возможно, это связано с массовым подключением к решению этой проблемы людей, никогда не служивших в армии (в том числе из Общественной палаты).

Впрочем, не исключена и оппозиция со стороны самой армии. По чисто человеческим причинам офицерам, конечно же, не хотелось бы торчать в казарме день и ночь. У них семьи, дети и вообще личное время. Кроме того, введение такого порядка в нынешних рыночных условиях почти неизбежно повлечёт некоторые расходы на компенсацию дополнительных усилий офицеров. Однако речь идёт не о круглосуточном пребывании одного и того же командира, а о сменном дежурстве. Кроме того, армия есть армия, и порядок в ней это залог боеспособности, а для этого можно и напрячься. Компенсировать же и стимулировать в виде каких-то доплат или льгот нужно будет обязательно, но это не такие уж и громадные расходы. Особенно на фоне нашего стабфонда, лежащего мёртвым (для России) грузом в западных ценных бумагах, спонсируя экономику наших вероятных противников.

По крайней мере, такая мера может быть применена как временная, до разработки и реализации более эффективных и концептуальных мер, включая ту же новую систему подготовки сержантов и старшин. По мере необходимости она может быть постепенно устранена. Главное, что на сегодняшний день возврат офицера в казарму - это единственная простая и понятная мера, которая может быстро и достаточно эффективно снять остроту проблемы «дедовщины», которая грозит уже подрывом не только армейской дисциплины, но и стабильности во всём обществе.

Версия для печати