07.05.2018 | Политком.RU

«Роснефть»: провал сделки с китайскими инвесторами

Сделка по продаже китайской CEFC пакета «Роснефти» в 14,16% акций расторгнута - вместо китайцев этот пакет купит катарский инвестфонд QIA, который первоначально вошел в капитал «Роснефти» в январе 2017 года. В результате QIA напрямую будет владеть 18,93% «Роснефти», тогда как его партнер по первоначальной приватизационной сделке Glencore оставит себе только 0,57%. В результате сделки Glencore выручит €3,7 млрд - это примерно на 4% ниже текущей рыночной цены пакета.

Сделка была заключена в сентябре 2017 года, но так и не была закрыта, поскольку CEFC не осуществила необходимый платеж - сейчас эта компания находится на грани коллапса после ареста ее основателя Е Цзяньмина в начале марта.

По данным «Коммерсанта», про Е Цзяньмина ходило множество слухов, самый популярный из которых гласил, что он внук маршала КНР и соратника Мао Цзедуна Е Цзяньина, умершего в 1983 году. На это указывали и фамилия (Е), и начало карьеры бизнесмена на родном для китайского военачальника юго-востоке страны. Это бы объясняло и его стремительный карьерный взлет, и первоначальный капитал, и связи с военными. В компании работали отставные сотрудники Народной вооруженной полиции, входившей в структуру Народно-освободительной армии Китая.

Основным бизнесом Е Цзиньмина была торговля с государственными компаниями. В Китае госпредприятия имеют план по обороту, и поэтому заинтересованы в как можно более активных торговых операциях. CEFC вызывался «помочь», гоняя товары между госпредприятиями, головной компанией CEFC и ее дочерними структурой. За это госкомпании благодарили его кредитами на льготных условиях. Такие операции были не совсем законны, и в 2016 году главу одной из главных компаний-партнеров CEFC, Port of Rizhao Group, задержала антикоррупционная Комиссия по проверке дисциплины. Ему вменялось «нелегальное предоставление больших ссуд частным компаниям», «безрассудное управление финансами» и создание «личной сокровищницы». Позже Е Цзяньмин признавал, что треть его торговых операций была притворной, но утверждал, что это было условием проведения получения кредитов для реальной торговли.

Заработанные на операциях с госкомпаниями деньги Е Цзяньмин с 2015 года начал вкладывать в активы по всему миру. Он скупал футбольные клубы, пивоваренные заводы в Чехии, права на разработку месторождений в Африке. Методы везде были схожи: найти местного посредника, дать ему ресурсы и полный карт-бланш на получение активов, легально или нелегально. Сам Е Цзяньмин приезжал в страну только по завершению сделок, и его принимали как крупного инвестора в местную экономику. В целом успешная схема лишь однажды дала серьезный сбой: против партнера бизнесмена, экс-министра внутренних дел Гонконга Патрика Хо, в конце 2017 года было заведено уголовное дело в США. Якобы он от имени CEFC подкупал правительства Чада и Уганды для получения лицензий на разработку месторождений. Местным посредником был экс-министр иностранных дел Сенегала Шейх Гадио.

История продажи доли в «Роснефти» полностью соответствовала привычной для Е Цзяньмина обстановке мутности и запутанности. В декабре 2016 года швейцарский трейдер Glencore и суверенный фонд Катара совместно выкупили 19,5% акций «Роснефти» за $11,6 млрд. Финансировали сделку итальянский банк Intensa SanPaolo и неназванные российские банки. По словам самого Е Цзяньмина, когда девять месяцев спустя (8 сентября 2017 года) пакет «Роснефти» был за $9 млрд предложен CEFC, катарцы потеряли бы на этом около $300 млн и ожидали от России «некоторых политических уступок». Необходимость продажи Китаю бизнесмен объяснял тем, что «Роснефть», по его словам, находилась под американскими санкциями и нуждалась в капитале. Получателем средств за продажу доли в «Роснефти» в декабре 2016 года стал российский бюджет, а не компания. Glencore и Катар в рамках сделки были передаточным звеном, и «их задачей было держать актив до тех пор, пока на него не нашелся бы покупатель».

О сделке между CEFC и текущими владельцами пакета «Роснефти» — Glencore и катарским QIA - было объявлено в сентябре 2017 года. В октябре китайская компания получила бридж-кредит от ВТБ на $5,1 млрд. Кредит был выдан на срок до двух лет, но с условием, что может быть погашен через год. Ставка, по словам собеседников издания, составила всего 4,1% (меньше, чем в таких случаях в Китае, не говоря уж об иностранных банках). Однако когда Е Цзяньмин приступил к поиску дополнительных средств, выяснилось, что он недооценил силу санкций. Ни один иностранный банк не решился кредитовать бизнесмена, совершающего сделку с находящимися под санкциями «Роснефтью» и Игорем Сечиным, а китайские банки не дали денег потому, что правительство КНР не поддержало сделку публично.

Теперь, как следует из сообщения Glencore, пакет в 14,16% будет продан дочерней структуре катарского фонда QIA. Источник финансирования сделки со стороны QIA пока неизвестен - возможно, катарский фонд привлек финансирование банков под залог приобретенного пакета. Отметим, что 1 мая «Роснефть» сообщила, что совет директоров компании одобрил проведение buyback объемом до $2 млрд в 2018–2020 годах. Подобные программы обратного выкупа акций с рынка зачастую используются для поддержания котировок акций, в том числе в случаях, когда стоимость акций является одним из условий привлечения финансирования. В данном случае, если QIA действительно заложит весь или часть своего новоприобретенного пакета «Роснефти», программа обратного выкупа может помочь избежать обесценивания залога из-за резких движений рынка.

«Роснефть» оказалась в трудном положении, так как китайский инвестор более не актуален, а QIA не может держать акции в течение долгого времени. Поиск нового инвестора может занять значительное время, учитывая осторожность крупных игроков в отношениях с компанией, находящейся под санкциями. В любом случае, эта история показывает всю сложность работы с непрозрачным и малоизвестным России китайским рынком. В том числе в связи с тем, что китайское государство не спешит на помощь частным компаниям страны, пусть даже и в политически важных сделках.

Версия для печати