06.08.2018 | Марина Войтенко

Рынок труда – неоднозначные сигналы

По итогам первого полугодия уровень безработицы в РФ стабилизировался на историческом минимуме в 4,8%. Численность занятых прибавляла в каждом квартале по 0,5%, хотя в целом (с очисткой от сезонного фактора) сократилась на 200 тыс. человек. Динамика потребительского спроса (измеряемая темпами торговой розницы и расходов населения) уверенно опережает скорость других макропоказателей. Тем не менее, горизонт не безоблачен. Приросты реальных доходов и зарплат замедляются (в 2019 году прогнозируется кратное торможение их темпов) одновременно с существенным ускорением кредитования физлиц. При этом повышение пенсионного возраста обещает эффект «новой занятости» (в 2019-ом на рынке труда могут «задержаться» от 0,3 до 1,5 млн человек). Последствия этого существенного макросдвига, между тем, просчитаны, судя по идущим дискуссиям, довольно приблизительно. Уже очевидно, что взаимосвязь будущих перемен и траектории потребительского спроса вкупе с его вкладом в ВВП – серьезный среднесрочный вызов. Содержательному ответу адекватной экономической политикой, однако, еще только предстоит сложиться.

1 августа МЭР подтвердило сделанные ранее расчеты: ВВП за полугодие вырос на 1,7%, в апреле-июне – на 1,8%. В ДИП ЦБ РФ оценка общеэкономического темпа во втором квартале еще более комфортна – 1,8-2,2%. Тем не менее, макроэкономическая погода, похоже, расположена к усилению переменной облачности.

По данным МЭР, рост инвестиции в основной капитал притормозил до 2-3% год к году после 3,6% в первом квартале (в том числе в 2,5 раза замедлился прирост инвестиционного импорта). Аналитики Центробанка полагают, что темп капвложений был чуть выше – 2,5-3,5%. Вместе с тем, прирост валового накопления, включающего изменения запасов материальных оборотных средств, мог быть отрицательным вследствие эффекта высокой базы. Заметим также, что в июне вновь в минус (-1,3% г/г) ушел объем строительных работ. До 2,2% г/г с 3,7% в мае замедлился рост производства, до 0,9% г/г (сокращение на 0,1% к концу весны) – агросектора. ВВП в первый месяц лета прибавил 1,1%, что корреспондирует с данными Росстата по выпуску по базовым видам деятельности – 1,5% после 3,8% в мае и 3,7% в апреле (при 2,6% в целом за полугодие).

Первые данные по июлю температуру ожиданий по текущему кварталу не повысили. Индекс PMI в обработке снизился до 48,1 пункта с 49,5 в июне. Падение, отмечают в IHS Markit, продолжается третий месяц к ряду, сопровождаясь снижением занятости, сокращением (максимальным с мая-2015) объема новых, в том числе экспортных заказов, закупочной активности и остатков сырья и материалов. Комментируя июльский индекс, Шиан Джонс из IHS Markit отметила: «Результаты свидетельствуют о дальнейшем ухудшении рыночной конъюнктуры в обрабатывающих отраслях. На фоне первого падения производства с апреля-2016, второго подряд снижения объемов новых заказов и ослабления внешнего спроса степень оптимизма в секторе упала до семимесячного минимума». Главный повод для озабоченности – слабый спрос.

Тем не менее, обследования ИЭП им. Е.Т.Гайдара показывают усиление склонности руководителей предприятий к наращиванию объемов запасов готовой продукции, а индексы предпринимательской уверенности Росстата остались на июньском уровне (в добыче – «+3%», в обработке – «-2%»). Вместе с тем, строительство остается самой депрессивной отраслью российской экономики. Во втором квартале предпринимательская уверенность здесь упала, согласно результатам исследования ЦКИ ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, до катастрофических показателей 2009 года (-22%). Помимо традиционно указываемых лимитирующих строительную деятельность факторов («высокий уровень налогов», «недостаток заказов на работы» и «неплатежеспособность заказчиков») столь удручающий итог был обусловлен и пребыванием сектора в фазе законодательной перестройки, связанной с переходом к проектному финансированию и изменением в правилах долевого строительства. Однако подавляющее большинство участников опроса оптимистично оценивают перспективы. Эксперты, тем не менее, полагают, что изменение ситуации можно ожидать не раньше конца осени.

Выводы по поводу траектории PMI делать пока преждевременно. Но задуматься следует. Так, в 2016-ом пятимесячное снижение показателя предшествовало падению ВВП по итогам года на 0,5%. В 2015-ом при значении ниже 50 пунктов в течение одиннадцати месяцев глубина рецессии составила 3,7%.

На минувшей неделе в ДИП ЦБ РФ подтвердили прогноз роста ВВП на текущий год – 1,5-2,0%. «Экономика находится вблизи потенциала. В этих условиях расширения потребительского спроса будет способствовать постепенному росту инфляции до 3,5-4,0% к концу 2018 года», – подчеркивают аналитики Центробанка.

Потребление, действительно, отличается от остальных макропоказателей более высоким темпом. Торговая розница выросла в июне на 3% год к году после 2,4% в мае (в месячном выражении с исключением сезонности – на 0,5%, в первом квартале – 2,4%, во втором – 2,7%). На первый взгляд, это внушает оптимизм по поводу поддержки общеэкономической динамики, поскольку доля расходов домашних хозяйств на конечное потребление в структуре использования ВВП РФ весьма высока – в первом квартале-2018 – 53,4% (в текущих ценах – 11 трлн 678,9 млрд рублей). Однако качественные характеристики текущего потребления не вызывают благостных ощущений.

Столь ощутимое ускорение торговой розницы во многом основано на взрывном росте кредитования физлиц – за январь-июль, по оценке ЦБ РФ, оно увеличилось на 13-14%. В начале июня Банк России уже повышал свой прогноз по текущему году с первоначальных 11-13% до 13-18%, а 1 августа зампред Центробанка Василий Поздышев сообщил об уже ожидающихся 20% расширения банковской розницы.

В то же время, корпоративная отчетность ведущих ритейлеров не дает оснований для уверенности в росте потребительского оптимизма. Так, глава аналитического департамента «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов отмечает в своем Telegram-канале MMI: «У всех ухудшение динамики роста. Не сильное. Но устойчиво вниз. У «Магнита» –3,1% год к году, у X5 –0,7% году к году, «Лента» +2% год к году (в первом квартале было +5,5% год к году)». На стремление россиян к экономии указывают и результаты исследования Сбербанка, согласно которым по итогам июля-2018 средний чек на покупку одежды сократился на 8% при росте числа приобретений на 13%, обуви – 3% при сокращении числа приобретений на 12%.

Возможное основание для такой экономии – поквартальное замедление роста заработных плат и доходов. Так, согласно расчетам МЭР, с учетом сезонного фактора темп номинальных зарплат снизился в апреле-июне до 1,8% против 4,0% в январе-марте, реальных – до 0,7% с 4,0%, доходов – до минус 0,3% с 1,5%.

При этом Росстат фиксирует значительное увеличение доли доходов россиян, использованных на покупку товаров и услуг – 73,9% в июне-2018 против 71,7% в том же периоде-2017 (за первое полугодие – 76,9% и 75,8% соответственно), и снижение направляемых на сбережения – 7,8% и 11,3% соответственно (6,5% и 8,1%). Да, и динамика потребкредитования оказывается вдвое выше, чем у зарплат. Кроме того, по свидетельству основных игроков на банковском рынке (ВТБ, Сбербанк, Альфа-банк) россияне все чаще берут новые потребительские кредиты на рефинансирование старых долгов, а суммы таких займов увеличились до 500 тыс рублей (в первом квартале – около 300 тыс рублей).

Понятно, что динамика потребления будет определяться ростом заработных плат и доходов, существенным образом зависящих от состояния рынка труда. Ситуация на нем, между тем. складывается далеко неоднозначная.

В обзоре МЭР «Картина экономики. Июль» отмечается: «За скользящие 12 месяцев численность рабочей силы практически не изменилась, при этом рост численности занятых на 290 тыс. чел. (с исключением сезонности) был обеспечен сопоставимым снижением численности безработных (-315 тыс. чел.). Вместе с тем в последние два месяца численность занятых начала сокращаться: в июне – на 165,9 тыс. человек, за май–июнь – 339,9 тыс. человек, в то время как численность безработных с исключением сезонного фактора в июне изменилась незначительно (-7,8 тыс. человек)». Исходя из чего, аналитики министерства приходят к закономерному выводу: «С учетом низких уровней безработицы потенциал дальнейшего перераспределения рабочей силы от безработных к занятым ограничен».

Согласно расчетам аналитиков Экономической экспертной группы, представленным в прошлом году в журнале «Вопросы экономики», основанным на прогнозных оценках Росстата демографических перспектив и активности населения, к 2030 году при сохранении статус-кво дефицит рабочей силы в РФ может составить 2,1–3,8 млн человек (6% экономически активного населения). Однако стоит учитывать, что уже в 2019 году на рынке труда начнут сказываться эффекты, связанные с повышением пенсионного возраста и цифровизацией экономики.

Оценки на этот счет сильно разнятся, но дают некоторое представление о перспективах. Так, аналитики Райффайзенбанка полагают, что дополнительное предложение на рынке труда будет составлять 660 тыс человек ежегодно только в течение первых трех лет реализации пенсионной реформы. В МЭР считают: из-за повышения возраста выхода на пенсию к 2024 году численность трудоспособного населения должна увеличиться на 1,8 млн человек. Вот только возникает вопрос – а как им устроиться на работу с достойной оплатой труда и как минимум непотерей профессионального статуса?

По итогам проведенного еще в 2015 году опроса рекрутингового агентства HeadHunter, наличие возрастной дискриминации честно признали 81% респондентов-работодателей. Приведенные в конце июля RBC daily свежие данные еще больше впечатляют. Согласно результатам исследования Института Адизеса, специализирующегося на международном консалтинге в области менеджмента, 29% российских компаний готовы нанимать сотрудников предпенсионного возраста только на рядовые должности, 32% не намерены трудоустраивать предпенсионеров, а еще 32% будут принимать их на работу только в случае наличия у них высокой квалификации.

Но вот с этим как раз и проблема. О внедрении системы непрерывного образования для взрослых и даже о ее разработке в выливающемся в публичное пространство бурном потоке инициатив по поводу поддержки трудовой активности старших возрастных групп вовсе ничего не слышно. В конце июля Минтруд заявил только о планах по переучиванию ежегодно 80 тыс человек предпенсионного возраста по всей стране. И что делать остальным из 660-ти предполагаемых Райффайзенбанком тысяч? А ведь есть оценки и выше – до 1,5 млн.

Кроме того, значимость постоянного обретения новых компетенций и/или прохождения переквалификации взрослых возрастает и в связи реализацией планов по цифровизации экономики и повышению производительности труда. По оценкам Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, по совокупности этот «технологический бросок» к 2035 году может привести к вымыванию с рынка труда 9-11 млн человек.

Немало вопросов вызывают и другие параметры правительственного проекта плана по созданию условий для повышения уровня пенсионного обеспечения граждан, включая увеличение пособий по безработице для граждан предпенсионного возраста, возложение на бизнес обязанности оплачивать их диспансеризацию, возможность введения уголовной ответственности для работодателей, увольняющих сотрудников перед выходом на пенсию, и т.д. Между тем, времени на прояснение нюансов практически не остается. 3 августа спикер Госдумы Вячеслав Володин объявил о том, что сбор поправок ко второму чтению законопроекта о пенсионной реформе заканчивается 24 сентября, а уже 21 августа будут проведены парламентские слушания по этому вопросу.

Наметившаяся в начале второго полугодия-2018 «заминка» в темпах роста и ее вероятное продолжение в следующем году вновь (в который раз!) выдвигают на первый план задачи преодоления структурных ограничений развития экономики РФ. Ситуация на рынке труда и его среднесрочные перспективы (при сохранении статус-кво) – очередное актуальное напоминание об этом. Воспроизведение существующей модели, когда сохранение рабочих мест разменивается на низкий уровень зарплат, чем дальше, тем больше будет препятствовать достижению целей-2024. Следует учитывать и то, что эффекты для занятости уже заявленных госпрограмм могут оказаться разнонаправленными (как, например, при «сталкивании» цифровизации и повышения пенсионного возраста). Маршрутом, позволяющим пройти через эти новые противоречивые обстоятельства, могло бы стать создание системы непрерывного образования взрослых. Но это требует иной политики на рынке труда, сопряженной с усилиями на всех других направлениях по повышению качества человеческого капитала.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

Версия для печати