01.04.2019 | Политком.RU

Что арест Михаила Абызова говорит о системе

Серия громких арестов, возобновившаяся в этом году с дела Арашуковых, пополнилась новым кейсом: 26 марта был арестован бывший «министр без портфеля», отвечающий за создание и функционирование «Открытого правительства» Михаил Абызов. Экс-министра обвиняют в создании преступного сообщества с использованием служебного положения (ч. 3 ст. 210 УК) и мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК).

Вместе с Абызовым были предъявлены обвинения еще пятерым фигурантам дела: бывшему руководителю Ru-Com Николаю Степанову, заместителю гендиректора Ru-Com Максиму Русакову, председателю совета директоров Первого строительного фонда Александру Пелипасову, директору по экономике и финансам АО «Рэмис» Галине Фрайденберг и экс-руководителю «Региональных электрических сетей» (РЭС) Сергею Ильичеву. На данный момент суд вынес вердикт об аресте Абызова на два месяца, до 25 мая, отказав обвиняемому в залоге.

Экс-министр родился в Минске 1972-го года, столице Белорусской ССР. В детстве переехал в Москву, получив приглашение в одну из специализированных школ при МГУ имени М. В. Ломоносова как победитель математической олимпиады. Поступив после школы на мехмат МГУ, Абызов в итоге не доучился, закончив через десять лет (уже будучи крупным бизнесменом) Московский государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова. И бизнесом, и политикой экс-министр начал заниматься еще в юном возрасте, начав с продажи одежды и оргтехники конечным потребителям, импорта болгарских продуктов и алкогольной продукции.

После ритейла Абызов активно занимался топливно-энергетическим комплексом, будучи сначала учредителем и генеральным директором ОАО «Объединенной российской топливно-энергетической компании» (ОРТЭК), а с 1998 года став членом правления, а спустя год и заместителем председателя правления РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса. Именно Чубайс выступил одним из поручителей за экс-министра, предоставив суду свое личное поручительство через адвоката Абызова. Личное поручительство представляет собой письменное обязательство поручителя в том, что подозреваемый явится к следователям и в суд, а также не будет препятствовать расследованию уголовного дела. Однако в России личное поручительство представляет собой скорее некое «печалование» – право ходатайствовать перед государем за осужденных или попавших в немилость товарищей. Подобная схема сработала в 2018 году с делом Леонида Меламеда, бывшего соратника Чубайса, в защиту которого глава «Роснано» выступил свидетелем по делу, заявив, что корпорация «не понесла ущерба» от договора с компанией Меламеда «Алемар», более того, договор был законным и позволил корпорации сэкономить значительные средства. Вероятно, Михаил Абызов мог рассматривать дело Меламеда как удачный прецедент, возвращаясь в Россию. Однако между ними есть значимая контекстуальная разница: Меламед – фигура не политическая, а Абызов – все же бывший министр, уехавший за границу фактически в условиях холодной волны, что само по себе непростительно с точки зрения российской власти.

Связывают Михаила Абызова и с фигурой бывшего вице-премьера Аркадия Дворковича, что, впрочем, скорее представляет собой информационную атаку на Дворковича: в СМИ сначала появилась информация, что экс-министр прилетел в Россию на день рождения друга (Аркадия Дворковича), но почти сразу начала фигурировать и прямо противоположная версия, что Дворкович на тот момент находился за границей. В подтверждении последней версии выступили и родные Аркадия Дворковича: Михаил Дворкович написал в социальных сетях, что его брат не в Москве, а супруга разместила в Instagram фотографию с отмеченной геолокацией «Сицилия». Успели припомнить Дворковичу и дело Магомедовых, совладельцев группы «Сумма», учившихся вместе с бывшим вице-премьером и в дальнейшем обвиненных в организации преступного сообщества и хищении 2,5 млрд рублей, выделенных государством для возведения инфраструктурных объектов. Дворкович также стал одним из самых статусных поручителей в деле Абызова.

В качестве заметной политической фигуры Михаил Абызов появился в публичном пространстве только в 2011 году после объявления о рокировке Владимира Путина и Дмитрия Медведева, когда Медведев набирал сторонников для проведения думских выборов и дальнейшего формирования правительства. В кабинете министров, сформированном уже в следующем году, Абызов получил роль «министра без портфеля», занимавшегося делами «открытого правительства», задачей которого было повышение открытости различных ведомств и реформа контрольно-надзорной деятельности. У Абызова не было широкого штата сотрудников в подчинении, своего министерства и серьезных полномочий, предполагающих доступ к реальному сектору. Фактически, за годы своей работы он так и не стал влиятельным министром: его полномочия не выходили за рамки полномочий любого директора департамента в аппарате правительства. Должность министра по делам «открытого правительства» была упразднена почти год назад, а в состав нового правительства Абызов не вошел – так закончилась его карьера в федеральной исполнительной власти.

Обвинения Михаила Абызова, по версии следствия, связаны с деятельностью некого преступного сообщества, созданного им в 2011-2014 годах, которое в дальнейшем похитило у сибирских энергетических компаний около 4 миллиардов рублей и вывело их за границу. Так, экс-министр и его подельники продали четыре энергокомпании (АСС, ПРиС, ПЭСК и РЭМиС) госпредприятию «Алмазювелирэкспорт» (занимается приобретением, оценкой, сертификацией и реализацией алмазов на внешнем и внутреннем рынках) по завышенной цене при справедливой стоимости активов чуть больше 186 млн рублей. Потерпевшими по делу Абызова выступает руководство «Алмазювелирэкспорта», по информации СМИ являющегося миноритарным акционером, и акционеры «Сибэко» и РЭС, не знавшие о противоправных сделках.

Защита Абызова и сам экс-министра обвинения отрицает, приводя в качестве доказательной базы, многочисленные расхождения имеющихся у них данных с версией, излагаемой следствием. В качестве подобных расхождения адвокаты Абызова приводят расчеты того, что действиями ОПС не мог быть причинен ущерб в 4 млрд руб., указанный следствием, потерпевший «Алмазювелирэкспорт» не указал ни одного из обвиняемых в качестве лиц, нанесших ему урон, а рассмотрение альтернативных мер пресечения для экс-министра было формальным. Ранее защита предложила внушительный залог в 1 миллиард рублей от лица председателя совета директоров Aeon Corporation Романа Троценко, бывшего советника Игоря Сечина – сумма практически беспрецедентная для российской судебной практики.

Важными следствиями и выводами в связи с задержанием Михаила Абызова стали следующие моменты:

1. Аппаратная политика все более развивается в режиме спецопераций. В этом режиме проходило «дело Улюкаева», демонстративной спецоперацией стал арест члена Совета Федерации Арашукова. Арест Абызова проходил в этой же логике. При этом объектами спецопераций становятся не только экономические либералы, но и самые разные представители элит. Просто аресты представителей либерального сообщества вызывают куда больше резонанса (сравним аресты Никиты Белых и, например, удмуртского Соловьева или марийского Маркелова).

2. Раньше неформальные сигналы (публичные и непубличные) воспринимались как решение вопроса (так, например, в Россию смог вернуться Михаил Гуцериев). На сегодняшний день ситуация формализуется, а возможности для правоохранителей резко расширяются. А в случае с Абызовым государство фактически дает понять, что может достать нужных ему чиновников везде – в том числе и за границей в случае необходимости. Интересно, что до прибытия Абызова в Россию, не было никаких попыток выдвинуть заочные обвинения и объявить чиновника в розыск – подобная схема подчеркивает важность реального очного ареста фигуры экс-министра, а не выдвижения формальных обвинений.

3. Многие говорят об ослаблении позиций действующего премьер-министра Дмитрия Медведева, но подобный сценарий представляется маловероятным. В глобальном смысле серьезное ослабление Медведева произошло еще в 2018 году, как раз, когда правительство покинули Абызов, Дворкович, Тимакова. Однако в условиях ожидания приближающегося властного транзита слабый премьер-министр, не обладающий политическим весом и значимыми ресурсами – комбинация удачная и более чем устраивающая других игроков.

4. Призывы к уголовному делу в отношении Анатолия Чубайса со стороны обрадованных арестом Абызова противников либералов в настоящее время объективно выгодны Чубайсу. Власть не принимает решений под давлением – это относится не только к оппозиции, но и к радикальным лоялистам.

Несмотря на то, что борьба с коррупцией со стороны властных представителей стала делом привычным, она все же происходила скорее на среднем уровне, а высшие властные эшелоны были неприкосновенны. Когда в фокус внимания начали попадать крупные и влиятельные фигуры, тот же Алексей Улюкаев, подобные ситуации казались отдельными эпизодами, исключениями из общего правила. Сейчас же ситуация воспринимается как активизация деятельности силовых структур, не имеющая себе равных за последнее время, и происходящая одновременно со сменой установок: теперь можно преследовать тех, кто ранее считался неприкосновенным.

Версия для печати