03.06.2019 | Политком.RU

Гонка вооружений: обмен любезностями

В конце мая президент России Владимир Путин внес в Государственную Думу законопроект о приостановлении действия договора между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Это стало официальным оформлением мартовского указа президента о приостановке выполнения ДРСМД до устранения руководством США допущенных ими нарушений обязательств или до прекращения его действия, поскольку приостановить действие соглашения можно только посредством принятия федерального закона.

За день до этого в контексте ожидаемой гонки вооружений в публичном пространстве активно обсуждалось выступление директора Разведывательного управления Министерства обороны (РУМО) США генерала Роберта Эшли, заявившего, что «Россия, скорей всего, не следует объявленному ею мораторию на ядерные испытания», а ее ядерный арсенал за последние десять лет значительно увеличился. Очередной обмен любезностями по этому направлению заиграл новыми красками: если к спорам вокруг договора о РСМД все уже привыкли, то подобные публичные обвинения в проведении испытаний в нарушение Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) в адрес Москвы прозвучали впервые.

Тема контроля над вооружениями и, в частности, договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, - из разряда традиционно всплывающих в периоды обострения российско-американских взаимоотношений, а приостановка участия в ДРСМД – в сложившихся обстоятельствах шаг предсказуемый и неизбежный.

О решении выйти из ДРМСД президент США Дональд Трамп объявил еще прошлой осенью, а приостановку обязательств на полгода анонсировал в феврале 2019 года. Союзники по НАТО поддержали США. Россия ответила зеркально: 2 февраля на встрече с министрами обороны и иностранных дел Сергеем Шойгу и Сергеем Лавровым Владимир Путин заявил о приостановке обязательств по ДРСМД со стороны России и поручил остановить попытки инициировать переговоры по этому вопросу. Поводом для приостановки участия США в ДРСМД стало обвинение России в нарушении положений договора в части развертывания вооружений. Основные претензии связаны с российской ракетой 9М729, дальность которой, по мнению США, превышает предел в 500 километров, установленный договором.

Официально Россия настаивает на том, что дальность 9M729 - в пределах нормы, то есть меньше 500 километров, и она разработана на базе ракеты 9М723 для комплекса «Искандер-М», однако ранее официальный телеканал Минобороны «Звезда» сообщал, что дальность поднять «вполне возможно» даже до нескольких тысяч километров. Для усиления своей позиции в качестве жеста «доброй воли» представители Минобороны и МИД России 23 января провели в подмосковном парке «Патриот» брифинг и демонстрацию ракеты 9М729 для иностранных военных атташе. Однако приглашенные на демонстрацию представители США и большинства стран НАТО не пришли, а заместитель госсекретаря США по контролю над вооружениями и вопросам международной безопасности Андреа Томпсон в интервью Deutsche Welle заявил, что «показывать систему в статике — это не доказательство того, что дальность полета ракеты соответствует указанной в договоре». Впрочем, еще во время визита помощника президента США Джона Болтона в Москву в октябре 2018 года было понятно, что возврата к договору, по мнению США, быть не может не только из-за обвинений России в нарушении его условий, но и по причине наличия других значимых игроков (Китай, Иран, КНДР), не связанных условиями договора, но разработки которых позволяют использовать подобное оружие.

Россия, в свою очередь, также неоднократно упрекала США в нарушении ДРСМД, предъявляя претензии по трем основным пунктам:

• создание ракеты средней дальности Hera, формально попадающей под запрет, но по словам США использовавшейся только в качестве тренировочной мишени для систем противоракетной обороны;
• претензии к американским беспилотным ударным комплексам Reaper и Predator, использующихся в качестве «лазейки» для обхода договора со стороны США;
• развертывание американской системы противоракетной обороны в Румынии, а именно комплекс установки Mark-41, способный не только сбивать МБР, но и запускать крылатые ракеты «Томагавк».

Налицо, как минимум, взаимное непонимание, возникающее из-за того, что нынешние реалии просто не вписываются в созданный почти три десятка лет назад документ, подкрепленное элементарным нежеланием находить точки соприкосновения по этому направлению.

После внесения законопроекта о приостановлении действия Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности в Госдуму, следующий шаг – рассмотрение его Госдумой и Советом Федерации. Вероятно, он пройдет быстро и без особых дискуссий: в российских политических кругах сформировался некий консенсус о безальтернативности происходящего. Совет Госдумы под председательством спикера Вячеслава Володина уже оперативно обсудил законопроект и определил сроки его рассмотрения – на заседании 18 июня. О необходимости принятия соответствующего законопроекта высказалась и спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, назвав «политическое» решение о приостановке действия ДРСМД и внесении соответствующего проекта в Госдуму «абсолютно правильным и оправданным в данной ситуации», поскольку Россия сможет заниматься разработкой тех вооружений, которые будут соответствовать интересам её национальной безопасности. Интересно, что преобладающая часть официальных персон, комментирующих внесенный в Госдуму законопроект, подчеркивает его обратимость: право президента возобновить договор, если США вернутся в рамки этого соглашения.

К уже привычным взаимным обвинениям в нарушении ДРСМД в конце мая добавилось новое направление: руководитель военной разведки США Роберт Эшли заявил, что помимо прочего Россия может тайно проводить испытания ядерного оружия очень малой мощности в нарушение международного моратория, а её ядерный арсенал за последние десять лет значительно увеличился. Подобные испытания, по мнению Эшли, могут проходить в Арктике в нарушение Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Впрочем, несмотря на то что цитаты из выступления американского военного тут же подхватили российские СМИ, при этом добавив ссылку на военных экспертов, ранее утверждавших, что Россия ведет тестирование зарядов малой мощности на архипелаге Новая Земля, и алармистские заголовки, стоит отметить, что заявление Эшли о российских ядерных испытаниях не является утверждением. И руководитель военной разведки, и другие чиновники администрации президента США только предполагают, что и Москва, и Пекин могут проводить подобные испытания, но в ответ на конкретные вопросы/уточнения не приводят никакой аргументации и отказываются озвучивать четкое «да» либо «нет», ограничиваясь обтекаемыми формулировками «способны работать с чем-то иным, чем нулевой выход» и «у них есть такая возможность». Реакция российского Министерства иностранных дел была ярко негативной: обвинения назвали беспочвенной попыткой очернить Россию, связанную с возможным намерением США выйти из очередного договора или отвести внимание от его несоблюдения. Похожую точку зрения выразил и глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев. Общей точкой зрения российских официальных лиц стали подозрения Вашингтона в намерении самому нарушить Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ).

Приостановка США участия в ДРСМД и зеркальный ответ России, постепенно обретающий формальные рамки в виде соответствующего законопроекта – шаг предсказуемый и неизбежный в условиях обостряющихся противоречий между двумя странами. Договор сам по себе оценивается негативно как в США, которые хотели бы новой договор с участием других ядерных держав (преимущественно, Китая), так и в России, которая снова пытается стать сверхдержавой, а для этого важен символический паритет с США. Попытка США привлечь к переговорам Китай прослеживается и в давних заявлениях Трампа в преддверии приостановки ДРСМД о желании «собрать всех для переговоров в большой и красивой комнате» и заключить новый договор. Интересна и осторожная позиция России, выраженная в недавнем заявление президента, что Россия не будет втягиваться в новую гонку вооружений, а российские ракеты средней и меньшей дальности не будут размещаться в тех или иных регионах мира прежде, чем аналогичное оружие не разместят там США.

Однако не стоит питать чрезмерные надежды на возможность диалога по поводу возобновления соглашения или заключения нового и забывать уроки середины 80-х: в аналогичной ситуации все попытки СССР подключить к переговорам Англию и Францию, обладавших ядерными носителями такого же класса, оказались безуспешными. А значит, России и США предстоит новая гонка вооружений в условиях усложняющихся отношений. Вопрос о необходимости дальнейших переговоров с целью согласования правил поведения в сфере разработки и использования ядерного оружия неизбежно станет актуальным, но не в обозримом будущем. Серьезным препятствием для установки новых двусторонних ограничений в ядерной сфере станет личность Трампа, которого значительная часть американского общества и так подозревает в связях с Россией, а для многосторонних соглашений – нежелание Китая, хоть и не отвергающего эту идею, но и не проявляющего энтузиазма.

Впрочем, куда более серьезным ограничителем выступают глобальные фундаментальные изменения ситуации в сфере стратегической стабильности. Традиционный контроль над вооружениями, который носил двусторонний советско-американский и российско-американский характер и основывался на ограничении и сокращении отдельных определенных видов носителей ядерного оружия и самого ядерного оружия, устарел. А его новая версия должна формироваться постепенно, носить многосторонний характер и основываться больше не на ограничениях и запретах, а на выстроенной системе коммуникации между основными игроками, поддержании диалога и хотя бы минимальной транспарентности.

Версия для печати