17.12.2019 | Политком.RU

Борис Джонсон – победитель выборов в Великобритании

Консервативная партия добилась абсолютного большинства мест в британском парламенте, что позволит Борису Джонсону проводить политический курс без оглядки на оппозицию. Прежде всего эта касается «Брэксита», который оказался в центре избирательной кампании.

Сделка Джонсона

В октябре британское правительство и ЕС договорились о сделке, которая должна оформить выход страны из объединенной Европы. Эти условия в октябре были одобрены британским парламентом во втором чтении, но депутаты тогда отклонили предложение предложение премьера за три дня рассмотреть и принять законопроект о «Брэксит», основанный на достигнутом им соглашении. После уверенной победы консерваторов эта сделка вступит в силу. Ее основные положения:

· Британия выходит из-под юрисдикции всех законов ЕС;

· Лондон сможет заключать собственные соглашения о свободной торговле;

· отмена юрисдикции Суда ЕС;

· Британия будет сама контролировать собранные налоги;

· Северная Ирландия навсегда остается британской таможенной территорией;

· бэкстоп отменяется.

Вопрос о границе между Северной Ирландией и Республикой Ирландия (которая остается в составе ЕС) был одним из самых тяжелых на переговорах между Лондоном и Брюсселем и стал причиной провала усилий предыдущего британского премьера Терезы Мэй утвердить в парламенте договоренности о выходе из ЕС. Механизм так называемого бэкстопа предполагал, что Северная Ирландия уже после выхода Британии на какое-то время останется в составе Таможенного союза ЕС и единого европейского рынка.

Предполагалось, что этот механизм будет действовать до тех пор, пока Лондон и Брюссель не договорятся о новых правилах сосуществования. Парламент трижды блокировал одобрение бэкстопа. Как неоднократно подчеркивал Джонсон, бэкстоп несовместим с суверенитетом Великобритании, мешает выстраиванию новых отношений с континентом, так как часть страны — Северная Ирландия — будет жить по старым правилам, и самое главное, бэкстоп мог стать угрозой для Белфастского соглашения 1998 года, которое позволило урегулировать конфликт в Северной Ирландии. Правительство Джонсона настаивало, что Северная Ирландия должна оставаться на британской таможенной территории.

В итоге, согласно достигнутым договоренностям, негласная таможенная граница все-таки пройдет по Ирландскому морю - то есть между Северной Ирландией и Великобританией (но зато не между Северной Ирландией и Республикой Ирландия). Туристы ничего не заметят, а торговым судам придется проходить таможенные процедуры в портах Северной Ирландии. Британские таможенные сборы на товары из третьих стран будут применяться в случае, если эти товары не попадут на внутренний рынок ЕС. Британские власти должны применять к этой части территории таможенный кодекс ЕС, и к тем товарам, которые пойдут на европейский рынок, должны применяться правила Евросоюза.

Таким образом, теоретически (с точки зрения права) Северная Ирландия останется в таможенной территории Британии, а практически - в таможенном союзе ЕС. Этот вариант вызывал серьезные вопросы у союзников консерваторов в предыдущем парламенте – Демократической юнионистской партии, представляющей протестантское население Северной Ирландии. Они считали, что любые отдельные договоренности о судьбе Северной Ирландии размывают ее «британскую» идентичность. Теперь у Джонсона твердое большинство, и мнение юнионистов не является для него ограничителем.

Политтехнологическая победа

Результаты выборов уже называют неформальным «вторым референдумом» по «Брэкситу». Консерваторы получили 365 депутатских мест из 650, увеличив свое представительство на 48 мест. Больше они получили в 1987 году на последних выборах под руководством Маргарет Тэтчер – тогда у них было 376 мандатов.

Фракция Лейбористской партии сократилась на 60 мест - до 202 депутатов. Это худший результат с 1935 года, когда они получили 154 места. Лидер лейбористов Джереми Корбин так и не смог ответить на вопрос о том, поддерживает он «Брэксит» или нет (это уникальная ситуация для британских выборов – когда глава одной из двух крупнейших партий не занял четкой позиции по ключевому вопросу кампании). А сама партия обещала второй референдум – по сделке – который угрожал полностью запутать ситуацию и, в любом случае, отложить «Брэксит» на неопределенный срок.

Шотландская национальная партия (SNP) - партия шотландских националистов, решительно выступающая против «Брэксита», расширила свое представительство с 35 до 48 депутатов. Таким образом, укрепляется шотландский сепаратизм. «Проевропейские» либеральные демократы получили 11 мандатов вместо 12. Свой мандат потеряла лидер партии Джо Суинсон – теперь она автоматически уходит в отставку (покидает свой пост и Корбин, но в марте 2020 года, после выборов нового лидера лейбористов).

Однако если рассмотреть не соотношение мандатов, а число голосов, поданных за партии, то ситуация выглядит существенно иной. Консерваторы получили 13,9 млн голосов, тогда как два года назад, на выборах, ставших по общему мнению, неудачными для Терезы Мэй, лишь ненамного меньше – 13,6 млн. Лейбористы потеряли больше, чем приобрели консерваторы – их электорат сократился с 12,8 млн до 10,2 млн. Но все равно соотношение голосов, поданных за консерваторов и лейбористов, не выглядит столь разгромным – у первых 43,6%, у вторых – 32,1%.

Для сравнения – в 1983 году (после выигранной Фоклендской войны и в условиях экономического роста) оно было более значительным и составило 42,4% к 27,6% (притом, что лейбористы получили тогда на несколько мандатов больше, чем сейчас – 209). В 1987 году соотношение было ближе к сегодняшнему – 42,2% к 30,8%, но у лейбористов была куда более значительная фракция в 229 депутатов.

Более того, если суммировать голоса партий, которые выступали против немедленного выхода из ЕС (лейбористы, шотландцы и либерал-демократы), то за них проголосовало больше избирателей, чем за консерваторов – 15 млн. Причем либерал-демократы резко улучшили свой результат – за них вместо 2,3 млн проголосовали почти 4 млн избирателей. Рост поддержки шотландцев был не столь значительным – в 2017 году они получили поддержку меньше 1 млн избирателей, сейчас 1,24 млн. Однако шотландцы имеют куда большую фракцию в парламенте, чем либерал-демократы.

Дело в том, что в Великобритании действует однотуровая мажоритарная система, при которой победитель в избирательном округе получает все, а остальные голоса «сгорают» (по этой системе избирают и половину депутатов российского парламента). Таким образом голоса лондонских образованных избирателей, поданные за либерал-демократов – наиболее активных противников выхода из ЕС – в значительной степени пропали. В большинстве лондонских округов консерваторы и не рассчитывали на победу, а голоса «британских европейцев» разделялись между лейбористами (у которых изначально были более сильные позиции за счет наличия инкумбентов – действующих депутатов) и либерал-демократами.

Известный политтехнолог Вадим Малкин выделяет несколько особенностей кампании консерваторов (ее вел советник Джонсона Доминик Каммингс, бывший главным политтехнологом кампании за «Брэксит» на референдуме 2016 года), позволивших конвертировать относительное процентное большинство в триумфальную победу. По его мнению, элементы стратегии консерваторов включают в себя

Две части кампании: наступательную и оборонительную. Наступательная - отобрать у лейбористов их традиционные округа на севере Англии, где население - преимущественно рабочий класс и люмпен-пролетариат, которые были тотально за выход из ЕС. Оборонительная - отстоять округа, в том числе несколько - в Лондоне, где большинство противников «Брексита», но где живет симпатизирующий им обеспеченный средний класс и upper class.

Кандидаты от партии «Брэксит» Найджела Фараджа снялись только в тех округах, где консерваторы победили в 2017 году. Таким образом это не распространялось на северные округа, которые тогда выиграли лейбористы. Там от партии «Брэксит» баллотировались самые сильные кандидаты, которые отобрали больше голосов у занявших половинчатую позицию по «Брэкситу» лейбористов, чем у консерваторов, чьи избиратели проявили высокую лояльность по отношению к Джонсону, поверив в его стремление вывести Британию из ЕС.

Одной из поддерживающих линий атаки была тема классового размежевания: Корбин и руководство партии обвинялись в том, что они плоть от плоти «лондонская» зажравшаяся элита, которая потеряла связь с остальной страной. Теоретически это наносило удар и по консерваторам, так как Джонсон сам является представителем элиты и допускал в ходе кампании ряд ошибок, не зная, сколько стоят продукты повседневного спроса, и не проявив интереса к судьбе четырехлетнего мальчика, госпитализированного с подозрением на пневмонию и лежавшего на больничном полу. Но, как отмечает Малкин,

«прикол был в том, что от Джонсона как раз этого и ждали! Что еще ждать от зажравшегося выпускника Итона? На что он отвечал: ну да, ребята, я такой, мы с вами классово - как два полюса, да, я вышел из снобской тусовки и писал в 25 лет заметки про то, что у матерей-одиночек растут ублюдки, никогда не думав, что пойду в политику и стану главой правительства. Я такой. Но у меня есть мечта: наконец избавить нашу страну от ига ЕС, которое губит рыбацкие городки типа вашего, заставляет напринимать мигрантов, которые отнимают у вас рабочие места и т.д. Я беру ваши голоса взаймы: проведем «Брэксит», и голосуйте снова за кого хотите. И это сработало!».

Также Малкин выделяет «тонкие технологии» оборонительного характера, связанные с борьбой за часть лондонских округов. Например, от имени бывших консерваторов шла агитация за либерал-демократов и против Корбина как слишком левого. Таким образом, проевропейский электорат, для которых «Брэксит» был центральной темой, перетекал не к лейбористам (у которых было больше всего шансов победить в этих округах), а к либерал-демократам, пропуская консерваторов вперед.

Кампания по поводу антисемитизма в лейбористской партии позволила консерваторам сохранить контроль над округами с компактным проживанием евреев (в том числе в северо-западном Лондоне). По мнению Малкина, «лейбористские политтехнологи отвечали консерваторам довольно тупо: симметричным, зеркальным как бы, обвинением консерваторов в «исламофобии». Но округа с компактным проживанием мусульман - они и так были железно лейбористскими, их тори и не таргетировали вообще, и для кампании это не имело никакого значения».

Два популизма

Добавим еще один важный аспект. В отличие от традиционной конкуренции между «экономными» консерваторами и «расточительными» лейбористами, сейчас Джонсон выдвинул масштабную социально ориентированную программу, сконцентрировав основное внимание на медицине. Согласно оценкам опроса Ipsos MORI, вопросы, касающиеся работы и финансирования Национальной системы здравоохранения (NHS), для британских граждан сейчас более важны, чем даже тема «Брэксита».

По данным BBC, количество мест в больницах постоянно сокращалось с 1980-х годов, так как все больше процедур стало возможным проводить за пределами стационара. В итоге сейчас пациенты проводят в больницах, когда их госпитализируют, все меньше времени. В конце 1980-х годов насчитывалось 180 тыс. больничных коек, сейчас их около 100 тыс. В то же время сокращение числа больниц привело к неудобствам для многих британцев, которым необходима медицинская помощь именно в условиях стационара.

Консерваторы намерены довести до £34 млрд ($43,6 млрд) в год дополнительные расходы на Национальную систему здравоохранения, что означает почти 25%-ное увеличение нынешнего годового бюджета NHS. Тори также обещают решить проблему нехватки квалифицированных медицинских работников, подготовив 50 тыс. новых медсестер. Джонсон пообещал построить 40 новых больниц за £13 млрд. За период с 2020 по 2025 год власти построят первые шесть больниц. Они будут оснащены в соответствии с современными медицинскими технологиями. Строительство остальных 34 больниц в разных районах страны власти планируют на 2025- 2030 годы.

Также Джонсон обнародовал планы, касающиеся упрощения иммиграционных правил для врачей и медсестер, которые стремятся работать в Великобритании.

Новая виза для сотрудников Национальной службы здравоохранения (NHS) будет обходиться иммигрантам всего в £464. Заявки станут рассматриваться по ускоренной процедуре: претенденты получат решение в течение двух недель. Кроме того, иммигрантам, приезжающим работать в британской службе здравоохранения, будут начисляться дополнительные баллы.

В предвыборном манифесте консерваторы достаточно неожиданно отказались от планов сократить налоговую ставку для наиболее обеспеченных жителей страны. Вместо этого приоритетом для консерваторов будут инициативы, призванные улучшить положение британцев с низким уровнем доходов, в том числе пенсионеров. Консерваторы обещают, что, находясь у власти, не допустят повышения НДС и подоходного налога, а также максимальных тарифов на электроэнергию. Будут существенно увеличены инвестиции в образование и транспортную инфраструктуру. Также обещано уделять повышенное внимание решению проблемы уличной преступности и обеспечить новые рабочие места для 20 тыс. полицейских.

На фоне программных положений лейбористов, содержавших масштабную национализацию и еще более высокий уровень расходов, предложения Джонсона выглядели более привлекательными для среднего класса – менее опасными с точки зрения социально-экономической стабильности.

В ответ Корбин обвинил Джонсона в заговоре против системы здравоохранения, утверждая, что тот ведет тайные переговоры с США о торговом соглашении после «Брэксита», реализация которого приведет к росту цен на лекарства и «безудержной приватизации» медицинских услуг. По его словам, американские фармакологические корпорации хотят взвинтить цены на препараты, в результате чего из бюджета Соединенного Королевства еженедельно будет выкачиваться £500 млн. Они также требуют доступ к британской государственной системе здравоохранения, чтобы извлечь из нее личную выгоду. Однако исчерпывающих доказательств «заговора» привести не удалось – и аргументация Корбина действовала преимущественно на его собственный электорат, что было безвредно для Джонсона.

На теледебатах, где стороны обменивались инвективами, победил Джонсон. Фондовый рынок отреагировал на победу консерваторов с оптимизмом – бизнес опасался «левака» Корбина больше, чем «Брэксита».

Победа консерваторов дает им возможность не только провести «Брэксит» в ближайшие недели, но и проводить свой социально-экономический курс. Представляется, что главные их проблемы могут быть связаны не с гипотетическим развалом страны в результате «Брэксита», а именно с экономикой. Новый легитимный референдум в Шотландии невозможен без решения центральных властей Великобритании, Джонсон на это не пойдет, а одностороннее проведение голосования малопривлекательно, учитывая опыт Каталонии (да и число сторонников независимости колеблется в районе 50% - то есть сепаратистские настроения не являются всеобщими). Зато возникает проблема выполнения обещаний (в первую очередь, в сфере здравоохранения) в условиях, когда издержки «Брэксита» пока неясны, а от стимулирующего экономический рост снижения налогов на богатых консерваторы отказались из электоральных соображений.

Версия для печати