30.06.2020 | Марина Войтенко

Прогнозные подсказки маршруту восстановления

24 июня, обновив прогноз для глобального хозяйства на 2020-2021 годы, аналитики МВФ констатировали: восстановление экономик, открывающихся после «Великой самоизоляции», происходит «неровно и в условиях сильной неопределенности». Процесс уже затронул более 75% стран. Тем не менее, отсутствие убедительных решений в сфере медицины (запуск вакцин и т.п.) делает его весьма хрупким и уязвимым. В сравнении с апрельской версией спад-2020 теперь видится более глубоким – 4,9% (в весеннем выпуске доклада Global Economic Outlook предполагалось 3%) с последующим частичным восстановлением общемирового роста до 5,4% в 2021 году. Совокупные потери от коронакризиса для pax economica в 2020-2021 годах оценены в $12 трлн. При этом текущий прогноз, подчеркивают в Фонде, может быть к осени изменен как в лучшую, так и в худшую сторону. Нетипичность кризиса обуславливает и отсутствие исторических аналогов восстановительных процессов. При этом широта разброса возможностей и рисков экономической политики является беспрецедентной практически для всех стран.

В МВФ в текущем году прогнозируют спад во всех крупных экономиках мира за исключением Китая, где ВВП может показать рост на 1%. После прошлогодних 6,8% это, понятно, будет означать «жесткую посадку». Падение в advanced economics оценивается в 8%, в emerging markets – в 5% без учета Китая. Синхронизация этих отрицательных динамик, как ожидается, приведет к тому, что в 2020 году отрицательный рост доходов на душу населения будет наблюдаться в более 95% стран. Причем последствия в развивающейся части экономического мира, скорее всего, будут более тяжелыми, чем в развитой. Сокращение мировой торговли примерно на 12% ударит по экспортерам сырья, существенный ущерб понесут секторы, связанные с туризмом, транспортом, гостиничным бизнесом. В итоге более 100 млн человек могут оказаться за чертой крайней бедности. В целом же состояние и перспективы восстановления рынка труда, подчеркивают в МВФ, значимо усиливают долгосрочный глобальный риск расширения неравенства.

Тем не менее, начавшееся неравномерное восстановления, подчеркивают в МВФ, опирается на «исключительную поддержку мер политики», объем фискальных стимулов в мире в целом превысил $10 трлн, монетарных (за счет программ центробанков) – достиг $17 трлн. Предпринятые действия «предотвратили финансовый кризис и тем самым помогли избежать худшего для реальной экономики. В то же время, разрыв связи между реальными и финансовыми рынками вызывает обеспокоенность относительно принятия чрезмерных рисков и является серьезным фактором уязвимости», – подчеркивает директор Исследовательского департамента Фонда Гита Гопинат.

Ровно об этом же выводы июньского доклада МВФ по вопросам глобальной финансовой стабильности. Главный риск здесь – высокие вероятности утратить контроль заемщиками (и корпоративными, и суверенными) за уровнями задолженностей с последующей потерей доступа к рынкам (возможностям рефинансирования). Оборотной стороной этого является усиление рисков устойчивости банков как главных кредиторов. Уровень долга и для компаний, и для государств, считают в Фонде, становится критическим параметром, определяющим скорость и качество восстановления. Управление сверхлевериджем поэтому остается постоянной рекомендацией МВФ в адрес минфинов и центробанков.

Особенно это актуально в свете нередко безальтернативной текущей необходимости увеличивать расходы на здравоохранение; стимулирование занятости; образовательные программы, снижающие риск долговременной структурной безработицы; поддержку малого бизнеса и доходов домохозяйств и т.п. Вместе с тем, по мере открытия экономик должна возрастать роль универсальных правил господдержки, означающей одновременно и большую четкость их критериев, и расширение доступности.

Запуск таких правил трудно отделим от проведения нового раунда среднесрочных бюджетных консолидаций с упором на такие приоритеты расходной политики как обновление и расширение систем социальной защиты и качественные госинвестиции (здравоохранение, образование, инфраструктура, экологичные и цифровые технологии). По оценкам, вероятная потребность в дополнительных инвестициях такого рода в мире в целом в следующие 20 лет превысит $20 трлн в текущих ценах.

МВФ ухудшил прогноз спада ВВП РФ в текущем году с минус 5,5% до минус 6,6%. Впрочем, отскок-2021 также ожидается несколько более выразительный – до 4,1% вместо 3,5% по апрельской оценке Фонда. В принципе уже эти корректировки – повод изменить прогноз МЭР со скромными 3,2% роста в следующем году.

По поводу предположений министерства (по версии ряда СМИ, они предварительно приняты правительством за «рабочую основу» для подготовки проектов бюджетов на 2021 год и трехлетку 2021-2023 годов без обсуждения на заседании кабмина) на минувшей неделе, однако, завязалась замысловатая интрига. Размер корректировки прогноза МЭР в сторону повышения (по предыдущей оценке, увеличение ВВП-2021 и вовсе предполагалось на 2,8%) не устраивает Минфин, поскольку столь вялые темпы восстановления экономики означают и низкие доходы бюджета, что предполагает необходимость либо урезания расходов, либо радиального изменения бюджетного правила, не позволяющего в нынешней его редакции финансировать ненефтегазовый дефицит из Фонда национального благосостояния (ФНБ).

В этом контексте примечателен и значительный разброс предположений по поводу динамики нефтекотировок. Минэкономразвития повысил свои ожидания по цене Urals та текущий год с $31,1 до $39,9 за баррель. Прогноз Минэнерго скромнее – $35. В 2021-ом, по версии МЭР, среднегодовая цена достигнет до $43,3 (предыдущий прогноз министерства – $35,4 за баррель).

В то же время, глава Минэнерго Александр Новак подчеркивает: все участники мирового нефтерынка понимают, что выход на его устойчивое восстановление еще не близок. Спрос на нефть, как ожидается вернется к его докризисным 100 млн баррелей в сутки в 2021 году. Но, возможно, это случится через два-три года в зависимости от скорости восстановления мировой экономики. В международном энергетическом агентстве (МЭА), например, считают, что этот рубеж будет достигнут не ранее 2023 года.

Эксперты обращают внимание и на несоответствие векторов динамики цен на нефть и курса рубля в обновленном прогнозе МЭР, когда среднегодовые значения первых растут, а нацвалюта ослабевает. Если ранее курс рубля в 2020 году прогнозировался на уровне 69,8 руб/$, то теперь 72,6 руб/$. В ИЭП им. Е.Т. Гайдара, например, полагают, что фундаментально обоснованный плавающий курс рубля при «нефти по 30-35» составляет 74-76 руб/$, по «40-45» – 70-72 руб/$. Но суммарные продажи валюты на внутреннем рынке (бюджетное правило, оплата покупки Сбербанка и т.п.) на сумму до $50 млрд могут укрепить курс на 3-4 рубля выше фундаментальных расчетных значений. Ориентир ИЭП на 2020 год – 71,5 руб/$. В 2021-ом в зависимости от цены нефти, полагают эксперты, рубль укрепится до 70-70,5 за доллар США (версия МЭР – 70,8), в 2022-ом при $45 за баррель – до 69,0 руб/$ (71,1). При этом после дефицита счета текущих операций в 2020-ом в $16 млрд в последующие годы экспертами прогнозируется возвращение к его профициту в $6-17 млрд и $25-40 млрд соответственно.

Вместе с тем, в улучшенной с учетом принятых антикризисных мер версии макропрогноза ИЭП им.Е.Т.Гайдара оптимизм далеко не зашкаливает. Падение реального ВВП по итогам-2020 составит не более 6-7% (что практически совпадает с ожиданиями МВФ), снижение реальных доходов населения – 3,5%, инвестиций – на 8,0%. В 2021-ом предполагается быстрое восстановление экономики на 3,5–4,5%, реальные доходы населения увеличатся на 4,0-4,5%, капвложения – на 5,5-6,5%.

При условии реализации в заявленных объемах приоритетных национальных проектов и нацплана восстановления экономики инвестиции в основной капитал промышленного производства и розничного товарооборота в 2022 году должны вернуться к уровню-2019, а реальные доходы населения окажутся даже выше на 3,5-4,5%, то есть сопоставимы с показателями 2015-2016 годов. Однако темпы роста ВВП уже в 2022-ом снова замедлятся до уровня ниже 3% в год, что в принципе совпадает и с обновленными ожиданиями МЭР на 2022-2023 годы – плюс 2,9% и 3,1% соответственно.

Главный же вывод экспертов: дополнительные краткосрочные факторы, способные дать в 2022 году ускорение циклической составляющей ВВП РФ пока не просматриваются, при этом не видно оснований для пересмотра в сторону повышения структурных темпов роста экономики России (по методологии, принятой в ОЭСР, они остаются на уровне 1,5-2,0% – прим. авт.).

Прогнозы, как известно, не догма и могут корректироваться в зависимости от регулятивных решений. В этом смысле ситуация в начале второго полугодия выглядит вовсе не тривиальной. Сбываемость любой оценки официальных и независимых прогнозистов принципиальным образом зависит от двух обстоятельств. Во-первых, от решения «проблемы 1 июля», когда необходимо определиться, что из мер текущей антикризисной поддержки, действие которых как раз истекает к этому сроку, будет отменяться, а что именно окажется назначенным к продолжению. Между тем, на подходе новые решения – поддержка легпрома, IT-компаний, авиапрома и т.п. Во-вторых, наличие госфинансовой «дорожной карты» политики восстановления – хотя бы предварительных параметров проекта федерального бюджета 2021 года и очередной трехлетки 2021-2023 годов.

В обоих случаях к концу июня налицо сильная неопределенность, затрудняющая оценку предложенных макропрогнозов. Пауза, которую держит Минфин, видимо, вполне обоснована. Однако единственное по сути очевидное ясное намерение вернуться в 2022 году к полноценному действию бюджетного правила лишь усиливает разброс ожиданий. Прогнозы экспертов дефицита бюджета-2020, например, различаются в разы: от 3,5% ВВП в Sberbank Investment Research до 7,2% ВВП в версии ИЭП им.Е.Т.Гайдара. Промежуточная позиция в этой шкале у аналитиков Fitch – «в любом случае выше 5% ВВП». Оценки Минфина, сделанные в различное время, укладываются в интервал 4-6% ВВП.

Большую часть бюджетного небаланса предлагается закрывать госзаимствованиями. В ИЭП, к примеру, рекомендуют в 2023 году увеличить объем госдолга до 22% ВВП (с текущих 16%), наращивая при этом госрасходы на 0,5-1,5% ВВП в год и снизив страховые взносы для оставшейся части бизнеса (для МСП они уже сокращены с 30% до 15%) до 22%. Тогда, надеются аналитики, можно будет ожидать темпов роста выше 3%. Радикальность предложений, однако, наталкивается на жесткость текущей ситуации: из-за снижения доходов граждан и прибылей предприятий в ближайшую трехлетку уже придется увеличивать федеральный трансферт Пенсионному фонду ежегодно более чем на 1 трлн рублей, доведя его долю в общем объеме госрасходов-2021 до 21%. Источником в принципе может являться Фонд национального благосостояния. Но как тогда быть с финансированием магистральной инфраструктуры и т.п.?

Текущая неопределенность будущих бюджетных параметров заметно осложняет понимание скорости консолидации госфинансов (дефицит надо снижать до безопасного уровня, который еще предстоит определить) и объема фискальных стимулов экономического роста. По оценке Sberbank Investment Research, общая стоимость антикризисных мер (включая госгарантии и налоговые льготы) уже превысила 3,3 трлн рублей. Инициативы Президента РФ 23 июня добавят к ним еще 0,7 трлн рублей (в том числе 0,27 трлн на продление выплат на детей до 16 лет). Расходы-2020, таким образом, уже складываются около 21,5 трлн рублей. Сохранится ли этот уровень в 2021-ом или будет снижен и насколько? Ответ остается пока в подвешенном состоянии.

Прогнозные оценки по замыслу предназначения – руководство к действию на фоне возникающих вопросов к содержанию экономической политики и ожиданий регулятивных новаций, необходимых для настройки макротрендов. Ценность такой прикладной «футурологии» в подсказках возможных решений о том, как перейти от собственно антикризисных усилий к мерам, стимулирующим деловую активность в целях ускорения роста. При всей широте разброса предположений в них есть принципиальная общая черта – острота текущей «злобы дня» постоянно повышает градус актуальности задач среднесрочной повестки, ослабление внимания к которым усиливает риск перерастания постпандемической стабильности в стагнацию. Прогнозы – это по сути навигационная панель для экономики, находящейся в эпицентре «идеального шторма». Многие из приборов требуют ремонта или модернизации, но и навыки работы с ними тоже нуждаются в обновлении.

Марина Войтенко - экономический обозреватель

Версия для печати