25.06.2021 | Политком.RU

Эбрахим Раиси – новый президент Ирана

Новым президентом Ирана в первом же туре выборов, состоявшемся 18 июня, был избран Эбрахим Раиси, занимавший пост главы судебной власти страны. Он получил 62% голосов. Выборы происходили в условиях резкого ограничения политической конкуренции даже в управляемом режиме, которая была долгое время свойственна Ирану.

Пересмотр традиции

В Иране существовала неофициальная традиция – раз в восемь лет, после истечения полномочий действующего президента, в Иране проходят выборы с высоким уровнем непредсказуемости. В 1997, 2005 и 2013 годах политики, считавшиеся фаворитами, не были избраны президентами страны. Сейчас эта традиция нарушена – президент был фактически определен, когда Совет стражей (орган, в который входят влиятельные исламские деятели[1] – он наделен полномочиями утверждать список кандидатов в президенты) оставил в числе претендентов лишь одного влиятельного политика. Шестеро остальных не имели шансов на победу.

Согласно этой же традиции, действующий президент не просто имеет право переизбраться на еще один четырехлетний срок, но он является безусловным фаворитом на вторых для себя выборах. Оппозиция фактически не имеет шансов предотвратить переизбрание президента, даже если его популярность упала. Так было в 2009 году, когда была подавлено «зеленое движение», поддержанное проигравшим кандидатом-реформатором Мир Хосейном Мусави, который до сих пор находится под домашним арестом. В 2017 году влиятельный кандидат-консерватор Раиси, несмотря на поддержку со стороны аятоллы Хаменеи, проиграл выборы, отказался поздравлять победителя с победой, но действовал в рамках закона – и избрался спустя четыре года.

Иранская модель управляемой политической конкуренции основана на консенсусе. К участию в выборах всех уровней традиционно допускался широкий круг политиков, признающих принцип «вилаят-е факих», означающий духовно-политическое лидерство рахбара – пожизненного религиозного вождя. Первым рахбаром был аятолла Хомейни, а после его смерти в 1989 году им является аятолла Хаменеи. Однако в рамках этого консенсуса возможны реальная конкуренция и достаточно широкий плюрализм – в нынешней политической элите Ирана присутствуют и реформаторы, и умеренные, и консерваторы. Совет стражей, исключая нежелательных кандидатов (иногда весьма влиятельных, даже бывших ранее президентами), оставлял в списках влиятельных представителей конкурирующих лагерей.

Так, в 2013 году к выборам не был допущен один из основателей Исламской республики, экс-президент аятолла Али Акбар Хашеми-Рафсанджани. Тогда он поддержал Хасана Рухани, который и стал победителем. В 2017 году Совет стражей отвел кандидатуру бывшего президента Махмуда Ахмадинежада, придерживающегося консервативно-популистских взглядов. Его аутентичных единомышленников в числе кандидатов не было, но консервативный электорат получил возможность проголосовать за Раиси, использовавшего в ходе кампании антикоррупционные лозунги, нравящиеся электорату Ахмадинежада.

Теперь же от участия в выборах были отстранены самый влиятельный ныне представитель умеренных, экс-спикер парламента Али Лариджани, экс-президент Ахмадинежад (вторично), действующий вице-президент Эсхак Джахангири, председатель городского совета Тегерана Мохсен Хашеми-Рафсанджани (сын покойного экс-президента). Участие в выборах популярного реформаторского лидера, министра иностранных дел Мохаммеда Джавада Зарифа изначально было под сомнением, но полностью стало невозможным после «утечки» записи его откровенного интервью. В нем министр критиковал могущественных силовиков из Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и конкретно убитого американцами в 2020 году генерала КСИР Касема Сулеймани, признанного в Иране шахидом. Досталось и России, которая, с точки зрения Зарифа, сблизившись с Сулеймани, препятствовала сотрудничеству Ирана с Западом.

Бывший министр обороны Хосейн Дехган, близкий к Хаменеи военный лидер, один из влиятельных руководителей КСИР, сам отказался от участия в кампании, чтобы не конкурировать с Раиси, выстроившим тесные отношения с силовиками. В этих условиях шестеро соперников Раиси – два реформатора и четыре консерватора с низкими рейтингами (среди последних - бывший генерал КСИР Мохсен Резаи, неоднократно неудачно участвовавший в президентских выборах; как представитель народа луров, национального меньшинства в Иране, он не имел шансов на победу) – не могли составить ему конкуренцию.

От реформаторов были допущены два претендента. Мохсен Мехрализаде, который формально имел высокий статус вице-президента, но это было давно (в начале нулевых годов) и, самое главное, в Иране несколько вице-президентов, и они более похожи на европейских вице-премьеров. Мехрализаде курировал спорт. У него локальный электорат в иранском Азербайджане, но как общенациональный политик он слаб. Другой кандидат – Абдольнасер Хеммати, банкир, в прошлом возглавлявший Центробанк. Он не принадлежит к числу представителей духовенства, у него нет никакого силового прошлого (и серьезных силовых связей), он не занимал министерских постов – такой кандидат еще никогда не избирался президентом страны.

Шансом реформаторов было объединение с умеренными консерваторами вокруг кандидатуры Али Лариджани, Его недопуск к выборам неофициально объяснялся тем, что его дочь живет в США – но это не мешало ему занимать высокие посты. Куда более сложная семейная история была у Резаи – его сын в 1998 году бежал в США, где обвинил представителей иранской суперэлиты в причастности к терроризму (в 2011 году он скончался в отеле в Абу-Даби, по официальным данным, покончив жизнь самоубийством) – но это не препятствовало Резаи продолжать электоральную деятельность. Дисквалификацией Лариджани занимался один из 12 членов Совета стражей Мохаммад Хасан Садеги Могаддам, в прошлом сотрудник Раиси (его заместитель в генеральной инспекции Ирана), курирующий в Совете вопросы выборов.

На финише кампании двое консерваторов снялись в пользу Раиси, Мехрализаде – в пользу Хеммати. Таким образом остались четыре кандидата – Раиси, Резаи, Хеммати и бывший первый заместитель председателя парламента Амир Хосейн Казизаде Хашеми, консерватор, в биографии которого – только депутатская деятельность.

Будущий рахбар?

Ограничение политической конкуренции и фактически плебисцитарный характер выборов может быть связан с темой преемничества. Рахбару Хаменеи 82 года, он физически не очень здоров, что делает этот вопрос актуальным. Рахбара выбирает Совет экспертов, состоящий из богословов, но при этом велика роль президента. В случае, если пост рахбара становится вакантным, на переходный период его полномочия переходят к триумвирату в составе президента, главы судебной власти и еще одного участника, избираемого Советом по определению политической целесообразности из числа членов Совета стражей. Такая сложная схема призвана способствовать учету разных интересов. Но сейчас президентом становится консерватор Раиси, пост главы судебной власти, который он сейчас занимает, также, видимо, получит его единомышленник. В этих условиях у них гарантированно будет большинство в триумвирате. Отметим также, что Хаменеи занял пост рахбара, будучи перед этим именно президентом.

Раиси, как и Хаменеи, признан потомком Пророка, что повышает уважение к нему в иранском обществе. Его уязвимое место в иранской политике – образование. Неизвестно, закончил ли он среднюю школу – в официальной биографии значится получение им светского начального образования. Его недолгое обучение в семинарии Кума, главной религиозной школы Ирана, было прервано после его назначения в результате исламской революции на высокие посты в системе юстиции (родившемуся в декабре 1960 года Раиси тогда было 18-19 лет). Но еще рахбар Хомейни признал за ним сан ходжат-аль-ислама, что предусматривало наличие богословской квалификации. А с мнением Хомейни в современном Иране не спорят.

Лишь в 2001 году, вскоре после смерти Хомейни и окончания ирано-иракской войны, Раиси поступил в докторантуру университета шахида Мотахари и спустя 12 лет получил в ней степень доктора права, при этом занимая высокий пост в судебной системе (противники Раиси обращают внимание на зафиксированную в законе несовместимость учебы в докторантуре с государственной службой, сторонники заявляют, что он учился в свободное от работы время). Позднее он читал лекции по праву и написал несколько научных работ.

Впрочем, важнее другое. Примерно в то же время, когда Раиси начинал учиться в докторантуре, он стал посещать теологические лекции рахбара Хаменеи и, тем самым, является его учеником, что в современной иранской политике значимее получения формального диплома. Некоторое время Раиси именовал себя в официальной биографии аятоллой (высший духовный сан), но после проведенного в СМИ расследования вновь стал называться ходжат-аль-исламом. Возможно, это связано и с тем, что среди духовенства Кума авторитет Раиси невысок. Зато он свой человек в религиозном сообществе Мешхеда, исторически более консервативном по сравнению с кумским. Он родился в Мешхеде, а его тесть, крайний консерватор Сейед Ахмад Аламольхода, руководит в этом городе пятничными молитвами и неизменно поддерживал ведущих консервативных кандидатов на президентских выборах.

Другая – куда более известная за пределами Ирана – особенность биографии Раиси – его активное участие в жестоких преследованиях противников режима. Первый глава судебной власти Исламской республики Иран аятолла Бехешти пригласил юного кумского студента Раиси на юридическую службу. После нескольких лет прокурорской службы в провинции Раиси в 1985 году стал заместителем прокурора Тегерана. В 1988 году он, по данным аятоллы Хосейна-Али Монтазери (бывшего заместителя и потенциального преемника Хомейни, разошедшегося с рахбаром в последний период его жизни), был в числе четверых чиновников, ответственных за массовые казни оппозиционеров – тогда погибли тысячи людей, в основном принадлежавших к Организации народных моджахедов Ирана. Жалости к ним у Раиси не было, возможно, и потому, что именно моджахеды убили в 1981-м аятоллу Бехешти, которому он был обязан началом своей прокурорской карьеры, и его непосредственного начальника, генпрокурора Али Куддуси.

«Чистка» 1988 года считается самым жестоким массовым преследованием противников режима в Иране – притом, что во время революции было немало жестокостей, связанных, в частности, с казнями сторонников свергнутого шаха. Несмотря на то, что приказ о «чистке» поступил от Хомейни, современные умеренные иранские политики стараются дистанцироваться от тех событий. Но исполнительность Раиси была быстро оценена Хаменеи, который сразу после своего избрания рахбаром повысил его до прокурора Тегерана, а затем и включил в число своих учеников. В 1994 году он возглавил генеральную инспекцию, занимающуюся проверками государственных структур, с 2004 года в течение десятилетия был заместителем главы судебной власти. В этом качестве он принимал активное участие в борьбе против «зеленого движения» в 2009-2010 годах, в связи с чем попал под санкции Евросоюза. В 2014-2016 годах являлся генеральным прокурором.

В 2016 году Хаменеи поручает Раиси руководство фондом Астан-и Кудс Резави в родном для Раиси Мешхеде. Этот фонд был создан в 1980 году и неизменно возглавлялся видным мешхедским религиозным деятелем, главой местной семинарии Аббасом Ваэзом Табаси, близким к Хомейни (санкционировавшим создание фонда и освободившим его от налогов) и Хаменеи (дочь Табаси замужем за сыном нынешнего рахбара).

Официальная задача фонда – помощь паломникам, посещающим Святыню имама Резы в Мешхеде, главное священное место города, и строительство новых и реставрация старых зданий в районе Святыни. Фонд является главным экономическим холдингом востока Ирана, в его состав входят 89 компаний и учреждений в области строительства (построены международный аэропорт, автострада, многоэтажная автостоянка, торговые центры), финансов и торговли (включая особую экономическую зону Сарахс на границе с Туркменией), сельского хозяйства и животноводства, автомобильной, текстильной (включая одного из крупнейших производителей ковров ручной работы), пищевой промышленности и фармацевтики, нефти и газа, строительства плотин и IT-сферы. Также в состав фонда входят два университета, две больницы, газета, издательство и ряд других учреждений.

В 2016 году Табаси скончался, и Хаменеи направил Раиси в Мешхед для того, чтобы тот установил контроль над финансовыми потоками фонда. Судя по всему, ему это удалось. Незадолго до этого многолетний главный менеджер фонда Мехди Азизиян, курировавший масштабные строительные проекты, получил депутатский мандат, но это ему не помогло – он был вынужден покинуть страну, а Раиси, одновременно с выполнением поручения рахбара, получил репутацию борца с коррупцией, важную для дальнейшей политической деятельности.

Неудачная президентская кампания 2017 года не сказалась на аппаратных позициях Раиси, так как поражение было не разгромным (38% голосов) и не противоречило устоявшейся традиции. В 2019 году он возглавил судебную систему страны и в этом качестве продолжил антикоррупционную деятельность, направленную против влиятельного клана Лариджани. Он сменил на этом посту одного из двух ведущих членов этого клана, Садика Лариджани, брата Али Лариджани, неудачно пытавшегося стать соперником Раиси на выборах 2021 года. До своей отставки с поста главного судьи Садик Лариджани считался одним из главных претендентов на роль преемника Хаменеи (его брат Али не может им стать как светский деятель, хотя и тесно связанный с высшим духовенством – он женат на дочери ближайшего соратника Хомейни аятоллы Мортезы Мотаххари, убитого террористом сразу после победы революции 1979 года).

Садик Лариджани считается – видимо, в том числе и в связи со своей непричастностью к казням 1988 года – не столь консервативным деятелем, как Раиси. Впрочем, иранский вариант «умеренности» существенно отличается от европейского. Когда Евросоюз в 2012 году включил Садика Лариджани в санкционный список, то мотивировал это решение следующим образом:

«Глава судебной системы должен подписаться под каждой qisas (карой), hodoud (преступлением против Бога) и ta’zirat (преступлением против государства) и понести наказание. Это касается вынесенных смертных приговоров, порок заключённых и ампутаций конечностей. Он лично подписал множество смертных приговоров, противоречащих международным стандартам, включая побивание камнями (в настоящее время 16 человек ожидают исполнения этого приговора), повешение, казни несовершеннолетних, а также публичные казни, такие как повешение заключенных на мостах на глазах тысяч людей. Он также разрешил телесные наказания, такие как отсечение конечностей и выжигание глаз заключенных кислотой. С назначением на пост главы судебной системы Садика Лариджани значительно увеличилось количество арестов политических активистов, правозащитников и представителей меньшинств. Также с 2009 года возросло число казней. Садик Лариджани несет ответственность за систематическое несоблюдение иранскими органами юстиции права на справедливое судебное разбирательство».

Однако проблемы клана Лариджани были связаны, разумеется, не с санкциями, а с обвинениями в коррупции. Один из депутатов парламента обвинил Садика Лариджани в наличии 63 банковских счетов, которые приносят ему миллиарды риалов в виде процентов. Кстати, эту тему подняли и американцы. Теперь уже бывший госсекретарь США Майк Помпео заявлял на основе тех же иранских данных, что состояние Садика Лариджани составляет не менее 300 миллионов долларов, и «он получил эти деньги в результате растраты государственных средств, которые он переводит на свой собственный банковский счет».

Впрочем, эти обвинения не получили судебной перспективы - в отличие от дела его ближайшего сотрудника, бывшего генерального директора судебной системы по финансам, а затем и заместителя главы судебной системы Акбара Табари, уволенного через неделю после того, как Раиси сменил Садика Лариджани. Затем Табари был арестован сотрудниками КСИР, обвинен в коррупции и приговорен к 31 году лишения свободы за «руководство» сетью взяточничества и «получение нескольких взяток» и 12,5 годам лишения свободы по обвинению в отмывании денег. Скандальная история была связана и с еще одним подчиненным Садика Лариджани, известным своей суровостью судье Голямрезой Мансури (отправил в тюрьму 20 журналистов за один день в 2013 году). Он также был обвинен в коррупции по делу Табари, уехал за границу, но был задержан в Румынии и в июне 2020 года покончил с собой.

В этих условиях Садик Лариджани остался в иранской суперэлите как глава Совета по определению политической целесообразности и член Совета стражей, но его политическое влияние существенно снизилось. Зато для Раиси эта история стала не только аппаратной, но и публично-политической победой – он еще раз продемонстрировал, что является борцом с коррупцией. А оппоненты Раиси не нашли в его биографии коррупционных моментов.

Итак, президентом Ирана избран судья, обещающий и дальше бороться с коррупцией, помогать бедным и укреплять исламское благочестие. Это произошло на фоне дискредитации клана Лариджани и ослабления позиций реформаторов, после того как Дональд Трамп в 2017 году уничтожил главное достижение администрации Рухани, восстановив санкции против Ирана, отмененные Бараком Обамой. Но несмотря на все эти обстоятельства, рахбар Хаменеи и лояльный ему Совет стражей не допустили на выборах привычной иранским элитам конкуренции. Это может объясняться как желанием максимизировать результат Раиси как будущего преемника, так и опасениями массовых выступлений в Тегеране по образцу «зеленого движения» 2009 года с оспариванием результатов голосования. В результате явка составила всего 48% (в 2017 году – 73%). Легитимность выборов была принесена в жертву соображениям безопасности – сейчас протестовать, действительно, бессмысленно, разрыв между кандидатами крайне велик, причем в ходе адекватного подсчета голосов. Хотя при этом политическая система Ирана, выдерживавшая многолетние санкции, становится менее гибкой, она хуже агрегирует различные интересы.

[1] В Иране есть три высших коллективных органа – Совет стражей, Совет по определению политической целесообразности и Совет экспертов. Их наличие должно способствовать функционированию системы сдержек и противовесов в Исламской республике.

Версия для печати