04.04.2006 | Сергей Маркедонов

Крым: наши ворота в Украину

На фоне парламентских выборов на Украине и споров об интерпретации их результатов вне фокуса внимания экспертов осталась этнополитическая ситуация в одном из наиболее проблемных регионов Украины - Крыму. На днях 50 активистов Крымско-татарского Меджлиса заняли территорию оружейных складов Министерства обороны Украины в Симферополе. Участники акции выдвинули требование - предоставить им территорию складов в центре столицы Республики Крым под индивидуальное строительство.

Председатель Меджлиса известный крымско-татарский общественный деятель Мустафа Джемилев призвал не драматизировать ситуацию. По его словам, никакой реальной угрозы от действий активистов для общественного порядка и безопасности на полуострове не существует. "Такие действия обусловлены нерешенностью вопросов выделения земли крымским татарам. Власти выделяют землю коммерческим структурам в центре города, забывая при этом о простых людях", - сказал председатель Крымско-татарского Меджлиса. Кризисная ситуация, сложившаяся вокруг складов, пока не вышла из-под контроля, хотя отдельные крымско-татарские активисты призывали к перекрытию всех трасс, ведущих в Симферополь, в случае силового выдавливания их со складской территории. 27 марта 2006 года прошла встреча Мустафы Джемилева с начальником Крымского территориального управления военной службы правопорядка Украины генералом Виктором Шевченко, где было принято решение об освобождении складов. Однако, как бы дальше не развивался «складской кризис», очевидно, что в Крыму этнополитическая ситуация далека от гармонии. По мнению некоторых экспертов, Крыму уготована судьба то ли Косово, то ли Кипра.

Судьба крымских татар отличается от истории других "наказанных" Сталиным этносов. В отличие от чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев и калмыков крымские татары не были частично реабилитированы в период хрущевской оттепели и не получили в качестве политической компенсации свою автономию. В этом смысле их судьба напоминает историю немцев Поволжья, имевших до депортации на территории нынешней Саратовской области собственное это национальное образование и лишенных оного после великого переселения по-сталински.

На этом сходства, пожалуй, и заканчиваются, поскольку Поволжье никогда не было для этнических немцев фатерляндом, и те, кто хотел оставить родину-мачеху ради этнической родины, это уже сделали. Иное дело Крым для татар. Сам образ этого полуострова является стержнем этнической самоидентификации крымско-татарского народа. Крымские татары имели здесь свою государственность с конца XV века до 1783 г., и хотя по сути своей Крымское ханство было вассалом Османской империи и проводником султанской политики, в массовом историческом сознании именно царство династии Гиреев представляется золотым веком существования своего государства. Государства, с которым считались на международной арене. Последний татарский набег на окраины Российской империи состоялся в 1769 году (на территории Харьковской и Екатеринославской губерний), а накануне Полтавской битвы Петр I посылал «поминки» (то есть подарки) крымскому хану.

Отсюда и отмечаемая и российскими, и украинскими экспертами политическая, если так можно выразиться, «страстность» крымско-татарского этнонационального движения и радикализм его лозунгов. Семь лет назад, во время проведения мероприятий, посвященных 55-летию со дня депортации, без эксцессов не обошлось. Были и экстремистские призывы превратить Крым в этническую собственность крымских татар, и акции молодых воинственно настроенных аскеров, и ввод в Симферополь военной техники. К счастью, на этом неприятности закончились. Однако время от времени в различных местах Крыма возникают стихийные митинги, шествия, акции по перекрытию автомобильных и железных дорог. О самозахватах земель и говорить не приходится. Сам процесс возвращения крымских татар, названный, по меткому выражению одного из публицистов «самовозвратом», проходил стихийно, без экономически просчитанных планов и стратегии этнического развития возвращающейся и возрождающейся общины. "На сегодняшний день в г.Симферополе сложилась критическая ситуация, связанная с наличием значительного количества репатриантов - крымских татар, прибывших в город на постоянное место жительства, но не получивших земельные участки для строительства индивидуального жилья. Вместе с тем, на территории ряда бывших военных городков имеется достаточное количество земли, которая не используется, часть которой по согласованию с Министерством оборони Украины можно передать для обустройства депортированных крымских татар», - говорится в письме Мустафы Джемилева (27 марта 2006 года) на имя министра обороны Украины Анатолия Гриценко.

По словам руководителя Центра прикладных информационных технологий Крыма Васви Абдураимова, полуостров сегодня «не Крымское ханство, и не вилайет Турции». Однако новая реальность - украинский суверенитет и доминирование русского населения с российским гражданством и сильнейшими пророссийскими симпатиями - для многих лидеров крымско-татарского этнонационального движения как будто не существуют. Они четко артикулировали идею Крыма как коллективной этнической собственности крымских татар и исключительного права последних на экономическое и политическое доминирование на «своей» земле. Отсюда и стремление к созданию собственных структур власти (меджлис, курултай), и противопоставление «своей» власти официальным структурам Крымской автономии и Украины.

Но самое главное – это «окукливание» крымско-татарской общины, превращение ее в «вещь в себе». Этот процесс очень ярко описан российский публицист Валерий Выжутович: «Российский турист знает Алупку, Судак, Феодосию. Но он не видел поселка Марьино. А я там бывал. Поселок гнездится на каменистом холме. Тощий кустарник за проволочной оградой не топит в зелени ни те шесть соток, что жестко нарезаны каждому хозяину, ни разномастные строения на них. Таких поселков, населенных 260 тысячами потомственных сынов и дочерей великой Таврии, в Крыму сегодня около трехсот. «Резервация», «гетто» - ну нет, это грубо. «Компактное проживание». Официальная речь, как всегда, щедра на эвфемизмы, власть обычно чурается сущностных слов».

Что же делала власть? С приобретением независимости Украина получила помимо такой острой для ее государственности проблемы, как национальная идентичность, очаг латентного этносепаратизма. При этом сепаратизма двойного, хотя и разновекторного. С одной стороны, массовые настроения русского большинства Крыма - стремление к союзу с Россией. К слову сказать, Крым важная составляющая русской и российской идентификации. С его присоединением в 1783 г. (напомним, что в состав ханства входила и территория Кубани) Россия получила доступ к Черному морю, обеспечила безопасность своих южных рубежей и приобрела колоссальные экономические возможности. Следствием покорения Крыма стал экономический и демографический рост, утверждение России как ведущего мирового игрока. Крым - это воплощение российских успехов. Это ялтинская конференция 1945 г., это Черноморский флот и Севастополь, это, в конце концов, место былого паломничества представителей творческой элиты. Отсюда и травмированность исторического сознания и наших сограждан в Крыму, и россиян вообще. Вероятно, Крым станет для России тем же, чем стали Львов и Вильно для поляков, Самарканд и Бухара для таджиков, Косово для сербов, Арарат для армян.

С другой стороны, Украине пришлось иметь дело с крымско-татарским движением, настроенным достаточно агрессивно не только к русским, но и в отношении украинских властей. На раннем этапе своего госстроительства украинские власти сделали немало для поддержки движения крымских татар, направляя его энергию в антироссийское и антирусское русло. Отрезвление от такой непродуманной политики пришло недостаточно быстро. События 1999 года показали, что для аскера украинский чиновник – такой же враг, как и русский сторонник автономии.

Что делать России в сложившейся ситуации, когда налицо, по сути дела, «ласковый апартеид». По словам Васви Абдураимова, «жизнь протекает параллельно. Раздельное проживание, раздельное обучение, раздельные праздники и досуг. Раздельные политика и бизнес. Нет никаких общих дел и проектов. Полуостров все больше и больше становится похожим на одно островное государство в Средиземном море».Для России было бы крайне непродуктивно поддерживать такое положение дел, играя на противопоставлении русских татарам и украинцам. Рано или поздно из словосочетания «цивилизованный апартеид» первое значение исчезает. Таким путем прошли Югославия и Кипр, Ливан и Грузия. Если не переломить ситуацию, то впереди «обмен населением» по греко-турецкому или балканскому образцу.Сегодня надо четко признать, что Россия не имеет возможности вернуть Крым военно-политическим путем. Плох ли Хрущев или хорош, правильно сделал Ельцин, что не стал биться за Севастополь или нет - все это уже история, далекая и близкая. Пора оставить эмоции в стороне и начать руководствоваться здравым смыслом.

России нужно переформатировать свою крымскую политику. Надо ответить на вопрос: «Чего хочет Россия на этом полуострове?» Нужна выработка долгосрочной политической и социально-экономической стратеги по Крыму, не подверженной политической конъюнктуре. Очевидно, что если цель российской политики в Крыму - межэтническая стабильность, то необходимо отказаться от разыгрывания сепаратистской карты (идеи отделения Крыма от Украины). Когда у России есть своя Чечня, двойные стандарты контрпродуктивны. Напротив Крым может стать (и должен стать) своеобразной точкой роста экономической и социокультурной интеграции с соседним государством. Ни одна территория Украины не связывает два соседних государства в единый комплекс так, как Крым.

Отказ от поддержки сепаратизма не должен означать прекращения поддержки наших сограждан и русской культуры вообще. Рычагов для этого у России достаточно и на государственном уровне (федеральном, региональном), и на общественном. На уровне Российской Федерации - это поддержка научных, экономических, гуманитарных проектов, нацеленных на интеграцию России и Украины. Не стоит сбрасывать со счетов и поддержку с помощью государственных фондов и грантов проектов, целью которых является пропаганда русской культуры и ценностей межэтнического сотрудничества. Было бы весьма продуктивно использовать ресурсы Русской православной церкви в Крыму, учитывая тот факт, что более половины приходов на полуострове находятся в юрисдикции Московской патриархии.

Если говорить о российских регионах, то для преодоления этнической замкнутости крымских татар перспективно налаживание сотрудничества между представителями их общественных объединений и гражданскими (неполитическими) организациями тюркских регионов России (Татарстан, Башкирия, Карачаево-Черкесия). При этом представители российских тюркских объединений должны выступать как посланцы России и представители единого народа (гражданской нации) Российской Федерации. На наш взгляд, во избежание политизации тюркской проблемы акцент в этой работе должен быть сделан на гуманитарное и культурное сотрудничество.

И последнее. Если Россия не желает развязывания в Крыму межэтнического противоборства по кипрскому или косовскому образцу, она заинтересована в том, чтобы крымские татары стали законопослушными гражданами Украины. Иначе ряды боевиков-аскеров будут шириться и дальше. Не менее важно и установление диалога между русскими жителями Крыма и украинским властями, которым в свою очередь пора отказаться от прямолинейной украинизации в пользу гражданского понимания нации.Что для этого нужно? Помимо политической воли умение трезво и рационально, без гнева и пристрастия отвечать на сложные вопросы, которые ставит окружающая действительность.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати