21.04.2006

Станислав Костяшкин, генеральный директор туристического агентства «Континент-Экспресс»: «Судить о бизнесе надо по его социальной значимости»

…Я родился в Москве, в 1968 году. Детство было очень счастливым, просто замечательным. Я из благополучной семьи, отец был крупным ученым, профессором, доктором педагогических наук. Мама практически не работала и сидела со мной. Она была гораздо моложе отца, по тем временам это была шоковая разница - 21 год. Вся "безоблачность" закончилась в 13 лет, когда умер отец. Маме пришлось начинать жизнь с нуля. Первая моя бизнес-модель - это и была моя мама, которая совершенно спокойно пожертвовала маникюром, не гнушаясь любой грязной, неквалифицированной работы. Папа на ней женился, когда ей было 19 лет, и заработать квалификацию она просто не успела.

До сих пор всякий раз убеждаюсь, в том числе в бизнесе, что в России женщины играют заглавную роль. Посмотрите на любой офис. Хорошо если те немногие мужики, которые сидят на работе, чем-то занимаются. Зачастую картина бывает такая: мужчина - это некое прилагательное к женскому труду...

В общем, вот таким было мое детство. Потом я закончил школу, поступил в педагогический институт на географический факультет. Но не потому, что собирался стать педагогом вслед за отцом. Просто всю жизнь любил географию. Я много путешествовал с детства. У папы были большие профессорские отпуска по два месяца, хорошие финансовые возможности и очень много аспирантов и докторантов в разных регионах - а это к тому времени уже были влиятельные люди. Знал он также ректоров педагогических вузов, директоров экспериментальных специализированных школ. Папа очень любил бродяжить. Никогда не пользовался своими привилегиями, ни в какие санатории не ездил. На вопрос, почему забирается в глухомань, в тайгу, всегда отвечал: устал от людей... Сейчас я очень хорошо его понимаю.

С четырех лет он брал меня с собой. Один месяц в горах, один - на байдарках... К моменту его смерти я уже избродяжил весь Советский Союз. Это и предопределило мое призвание - география. Я поступил в замечательный Ленинский педагогический институт на маленький, но очень интересный факультет, о котором мало кто знает, - география на английском языке. Там учится всего 40 человек, еще 20 изучают географию на французском. Блестящее, кстати, дают образование. Вспоминаю годы учебы с большим удовольствием. Считаю, что мое образование реально помогает мне в жизни. Моя профессия не подразумевает каких-то технических, узкопрофильных знаний. Но институт дал нечто более важное: знания о жизни, широкий кругозор. Во время учебы - в 1986-м - я пошел в армию, отдал два года родине по полной программе. Попал в пограничные войска. Мы тогда были восемнадцатилетние мальчишки, в голове одна пустота. Писали заявления с просьбой направить в Афганистан для исполнения интернационального долга. К счастью, Бог отвел. Я служил на севере, в Карелии. Сразу могу сказать, что никаких неприятных воспоминаний об армии у меня нет.

После института собирался делать карьеру, поэтому еще в армии вступил в партию. Вернувшись, закончил вуз, а в это время начал разваливаться Союз. Наступал хаос, никому ни до кого не было дела. Выпускники не знали, куда деваться. Было ясно только одно - преподавать в школу я не пойду. В общем, началось мое самостоятельное плавание.

- И вы занялись бизнесом?

- Мне крупно повезло. Еще в институте я познакомился со знаменитым полярным путешественником Дмитрием Шпаро, который ходил на Северный полюс, участвовал со стороны СССР в крупных, политически значимых международных экспедициях. Еще будучи студентом, я примкнул к его группе. Совершенно не получая за это денег. Наверное, это можно объяснить тем, что у меня всегда было безбедное существование. Даже тогда, когда умер отец, мама работала на трех работах, пытаясь сделать так, чтобы я не почувствовал большого провала в финансах. Ну и, естественно, от отца остались средства.

Поэтому я не искал работу ради заработка. Я всегда делал то, что мне нравится. Почему так удивительно быстро сошелся со Шпаро? Это человек, который тоже всю жизнь делал то, что ему нравится. Одновременно научившись извлекать из этого материальную выгоду. Считаю, что такие люди сродни спортсменам, артистам. Это действительно талант - умение строить собственную жизнь под самого себя. Мы вертелись в «Клубе приключений», который был организован вокруг одного человека, Дмитрия Шпаро. Мне там очень нравилось. И даже в голову не приходило, что за такую интересную жизнь можно получать еще какие-то деньги. Разумеется, я ничего не имею против того, чтобы люди зарабатывали, следуя своим материальным интересам. Но первые годы моей работы у Шпаро самым главным для меня были командировки и связанный с ними процесс открытия нового. После института я продолжал заниматься организацией различных экспедиций.

- Когда вы поняли, что хотите начать свое дело?

- Я коммуникабельный человек и в "Клубе приключений" очень быстро оброс связями, знакомствами. В какой-то момент возник проект очень крупной экспедиции с норвежской стороны. Норвежцы предложили мне работать с ними. Я тут же согласился, поскольку не хотел вечно находиться в исполнителях. Это был 1993 год. Где-то года три мы делали точно такие же экспедиции в арктических районах с норвежцами, только я выступал уже в роли самостоятельного организатора и участника. Все эти годы я жил по большей части в Норвегии. То есть мне, опять же, повезло в жизни - я не так остро переживал самое мрачное время нашей российской истории, когда были растоптаны и выкинуты на помойку старые идеалы, а нового взамен никто не предложил.

Страшно, когда в обществе царят бездуховность и безыдейность. Все-таки удивительная книга «Странная история Доктора Джекилла и мистера Хайда», главная идея которой заключается в том, что в каждом человеке есть темная и светлая сторона. При определенном стечении обстоятельств человек может стать либо героем, либо последней мразью. Мне кажется, страшнейшее время опустошения людских умов в России 90-х высвободило во многих "мистера Хайда". Наступила мгла. Я приезжал в Москву и понимал, что здесь выжить нельзя. Происходили совершенно непонятные нормальному человеку вещи. И я с легким сердцем уезжал либо обратно в Норвегию, либо в Арктику, где люди оставались по-прежнему людьми. Я вернулся в Россию лишь в 1995-1996 годах, когда жизнь более-менее начала нормализовываться.

- И открыли «Континент-Экспресс»?

- Да. Меня часто спрашивают - не только в России, но и на Западе, - почему я вдруг оказался в этом бизнесе. А ответ таков: кардинальнейшее отличие российского предпринимательства от западного заключается в том, что в России, стране с неустойчивой экономикой, люди в бизнесе оказываются случайно. Это сейчас уже на рынок выходят профессионалы, обладающие соответствующим образованием. Бизнес подразумевает владение наукой управления. В царской России были бизнес-традиции, но в советское время они были сведены на ноль. Только сейчас начинает создаваться новая генерация предпринимателей, которые учатся вести коммерческую деятельность и идут в бизнес осознанно. Вспомните, кто начинал свое дело в начале 90-х: младшие научные сотрудники, врачи, учителя, бывшие тунеядцы, бывшие расхитители социалистической собственности, "цеховики", чиновники. Конечно, страшно, когда госчиновники делают бизнес на воровстве госсобственности. Но это тоже отличительная черта стран, которые переживают второе рождение, - неважно, где и когда происходят эти политэкономические шторма.

За исключением "цеховиков" мы все пришли в бизнес из далеких от него областей. В то время как на Западе люди идут по проторенной карьерной дорожке: кто-то изначально учится на управленца, кто-то на финансиста и т.д. А у нас играли огромную роль дух предпринимательства, фортуна, стечение обстоятельств.

Хотя в том, что я занимаюсь сегодня корпоративным туризмом, есть своя логика. Полярные экспедиции и другие крупномасштабные проекты, которыми я занимался, организуются на деньги спонсоров, которых еще нужно найти. Иными словами, первое, что ты должен уметь, работая в этой сфере, - грамотно представить свой проект (на языке бизнеса - "бизнес-план"). Так вот, сначала ты ищешь красивую идею. Например, сто лет назад Фритьоф Нансен совершил беспримерный переход и зимовку на архипелаге Земля Франца-Иосифа, а это связано с российской историей, с нашими взаимоотношениями с Норвегией. И вот ты пишешь красивую презентацию и идешь в российские и норвежские компании, которые дают денег на экспедицию. Но, по сути, то же самое и в бизнесе - ты находишь идею, грамотно ее преподносишь и под нее делаешь свой бизнес.

В момент организации компании "Континент-Экспресс" я уже много лет общался со спонсорами, знал корпоративный мир. Это те же самые Nycomed, Shell, Avon, Nivea, финансирующие проведение экспедиций. Крупные компании финансируют спортивные клубы, они же в рекламных целях дают денег на большие проекты в сфере путешествий: восхождение на Эверест, пробег через пустыню Сахара... В общем, у меня сложились определенные связи с крупными международными корпорациями. И это было самое главное условие в пользу выбора моего бизнеса. Второе условие - я профессионально работал в мире "трэвела". Когда я вернулся, все говорили: Стас, ну ты, наверное, будешь заниматься организацией охоты, экстремальных туров и проч. Но я сразу сказал - нет, мне это неинтересно, это не совсем то, чем я бы хотел заниматься. Потом случайно всплыло, что в туризме есть такой сегмент, как обслуживание корпоративных клиентов. То есть тех, с кем у меня уже существовали наработанные контакты. Надо было только создать ту платформу, на которую я “посадил” своих уже существующих контрагентов.

- Массовый туризм вас никогда не интересовал?

- Никогда. Мой английский партнер называет это cattle business <англ. cattle - крупный рогатый скот - ред.> - dollar per head.

- Как развивалась компания?

- Мы запустили проект в 1996 году, это была своего рода проба пера. В феврале 1997 года последовала реорганизация компании, в результате которой и возник «Континент-Экспресс». С тех пор название и структура уже не менялись. Я очень стабильный человек, остаюсь в той колее, в которой нахожусь. Это, наверное, неплохо в бизнесе, в том числе с точки зрения партнерства. Я не меняю ни банк, в котором обслуживаюсь, ни название компании, ни юридические адреса. Что касается профиля бизнеса, он также остается тем же самым. Вот я заявил, что мы будет работать в секторе обслуживания корпоративных клиентов, заменяя собой их административные службы и протокольные департаменты. Девять лет спустя мы продолжаем работать в этой сфере. С одним отличием: вначале нас было семь человек, сейчас - триста. Начиналось с двух-трех клиентов (Nycomed, Norsk Hydro, Statoil и другие, в основном скандинавские компании), теперь их четыреста. Мы крупнейшая компания этого сегмента в России. Кстати, 98-й пережили совершенно спокойно.

- Почему?

- Я никогда не поддаюсь паникерским настроениям. Яркие воспоминания на этот счет остались от общения с Дмитрием Шпаро. Когда в 1991 году был путч, мы сидели в помещении на Шаболовке. По улице шли бронетранспортеры, и народ колготился: ох, ах, как же так, что же теперь будет… Я как сейчас вижу картинку: сидит Шпаро, пишет какие-то письма, работает, думает. Некоторое время слушает всю эту истерику - и вдруг резко поворачивается и говорит: хватить базарить! Давайте работать, вас это не касается!

Вот ровно так и надо. Истерика прекращается несколькими оплеухами, паника - выстрелами в воздух. Паникерам надают по мордасам - и сразу все успокаиваются. Народ просто на самом деле почувствовал, что есть возможность не работать, а вместо этого можно устроить досужие бабские базары. Но ведь тебя это действительно не касается! Ты не стоишь на политической трибуне, у тебя совсем другая работа! Точно так же было и в 1998 году. Просто надо было не рассуждать о судьбах вселенной - это потом, вечером, дома после работы, - а работать. Каждый занимается своим делом. А если возникают сложности, их надо преодолевать.

- Финансово вы не пострадали?

- Нет. Все платежи прошли совершенно нормально. Напротив, мы продолжали наращивать мускулы, расширять компанию - я даже привлек несколько специалистов, которые в результате кризиса оказались свободными на рынке. Продолжал работать и с клиентами, и с поставщиками, авиакомпаниями, гостиницами. У меня такой принцип - всячески избегать зависимости от одного клиента либо поставщика. Поэтому изначально я всегда старался расширить набор своих услуг. В 1998 году в принципе корпоративное обслуживание сводилось к обеспечению корпоративных клиентов в основном авиабилетами. Как воспринимался корпоративный трэвел большинством самих же корпоративных клиентов в период формирования этого бизнеса? Вот есть уличные продажи билетов, а есть корпоративные. То есть разницы в смысле этого бизнеса практически никакой. Просто вместо физических лиц – юридические, то есть корпоративные клиенты.

Я же изначально развивал философию трэвел-менеджмента. Мы должны заменить клиенту его административный департамент. Не просто оформить ему билет, но свести информацию воедино, проанализировать, как расходуются средства на командировочные нужды, где их можно оптимизировать. Это гораздо больше, чем просто функция обеспечения. Это еще и последующий анализ.

В результате у нас возникла полная линейка услуг, которая требуется крупной компании. В нее входили не только услуги по продаже авиабилетов, бронированию гостиниц, оформлению виз, но все это предоставлялось в оптимизированном виде. Мы были первыми, кто стал это делать в России. Я плотно контактировал с западными компаниями, представленными в стране, поэтому, естественно, быстрее уловил соответствующие мировые тенденции.

- А как вам пришла в голову идея сделать работу агентства круглосуточной?

- Это очень важный момент. В 1999 году мне - в который уже раз в жизни - крупно повезло, я познакомился с очень известным человеком из мира трэвел-бизнеса, англичанином Кристофером Топлиссом. Его удалось переманить к себе в компанию. Топлисс сильно помог нам своим опытом, подсказав дальнейшие пути развития. И одним из важнейших элементов здесь оказалась служба «24 часа». Тогда, конечно, это был полный абсурд, казалось, что это никому не нужно. Поначалу и действительно людям, которых мы наняли для работы в агентстве «24 часа», делать было нечего. Даже клиенты говорили: зачем нам это надо? Но мы продолжали инвестировать в этот проект. И вдруг оказалось, что потихонечку нуждаться в этой услуге стали все. Сейчас штат службы "24 часа" увеличен втрое, с трех до девяти человек. Загрузка же увеличилась на порядок. Крис оказался провидцем.

- Кто такие, на ваш взгляд, бизнесмены?

- Бизнес - словечко заимствованное. Лучше говорить о предпринимателях. Кто такой предприниматель? Тот, кто создает «свое». И дальше он этим "своим" управляет либо перепродает, передает в управление и начинает что-то новое. Вот это и есть предприниматель, то, что за рубежом называется антрепренер. В России существовала высокая культура предпринимательства. Но 1917 год выжег все как соляной кислотой.

- Как общество относится к предпринимателям?

- Думаю, судить о том или ином бизнесе надо не по его экономическим показателям, а по социальной значимости. Если в результате мутного деления госсобственности некое предприятие переходит в руки непонятных людей, и оттуда уводится прибыль, минуя налоговые службы, - тогда к этому бизнесу надо относиться сугубо отрицательно. Но если создается сеть универмагов «Перекресток», которые дают работу множеству людей? Но если создается на месте совершенно нефункционального комплекса «Домодедово» великолепный международного класса аэропорт? Пусть он находится в частных руках - в этом случае мне уже не интересно, кто и за сколько его получил.

Происходившее в России в 90-х напоминает периоды колониальных захватов, когда говорилось: бери земли, сколько сможешь, а дальше уж какой результат получишь. Кто-то создавал великолепные фермерские хозяйства, кто-то не смог сделать ничего. Надо смотреть по факту. Если бизнес создается с целью личной наживы, личного обогащения, и это единственная цель, то к такому бизнесу я отношусь отрицательно, каких бы высот бизнесмен не достиг. Даже если он в списке Forbes находится. Меня не интересует, сколько у него денег, мне важно, что он сделал инфраструктурно для страны, в которой я живу. Меня заботит не то, сколько он поимел с нефтяной скважины, а сколько построено вокруг нее дорог и открыто школ. Но уж коли он и школы строит, и разбогатеть сумел, надо его за это уважать и учиться на его опыте.

- Что, по-вашему, определяет траекторию успеха в бизнесе?

- В продолжение мысли: личное состояние в последнюю очередь. Конечно, это мерило. Но для меня данный фактор стоит на последнем месте. Все-таки социальная значимость, признание общества превыше всего. Если же человек делает колоссальные деньги только потому, что его дядя сидит в мэрии того города, в котором он ведет бизнес, и он просто получает государственные контракты... знаете, это не бизнесмен, а расхититель бюджетных средств. Мы каждого, у кого есть деньги, считаем бизнесменом. Нет, нет и еще раз нет! Бизнесмен - это созидатель. Как Вексельберг. Как Зимин, который создал «Вымпелком» с нуля. Как Фридман, который без всякого вывода активов из госсобственности, на чистом месте создал "Альфа-банк". Такие люди могут быть жесткими, жестокими, даже беспринципными. Но они созидатели! Почему мы говорим именно о них, а не о миллионах других, безвестных? Почему говорим о Наполеоне, маршале Жукове? Для меня значимость человека в жизни стоит на первом месте. Фактор успеха - чтобы о тебе говорили, чтобы ты был нужен, чтобы к тебе было отношение со знаком плюс. Вот тогда ты интересен, тогда ты оставляешь свой след в истории. А если ты где-то деньги попилил, ты если и останешься в истории, то только в качестве мелкого жулика.

- Насколько сейчас благоприятны условия для вхождения в бизнес?

- Сегодняшнее отличие от тех самых лихих 90-х в том, что сейчас сложнее войти в бизнес, используя дележку собственности. Все уже поделено, и теперь просто происходят некие очередные переделы, от которых всех либо сотрясает, либо от отвращения трясет. Но надо понимать, что для того, чтобы начать свое дело, условия есть всегда. Естественно, если ты приехал первым поселенцем в Сибирь в XVI-XVII веке или в Северную Америку в XVII веке, поле возможностей у тебя шире, чем сейчас. Но оно же не исчезло совсем! В России 10-15 лет назад можно было добиться успеха во всех сферах, все ниши были свободны. Плюс к этому еще были ниши, где можно было, не применяя особых предпринимательских талантов, получить кусочек госсобственности. Это была такая дополнительная возможность. Сегодня ниш гораздо меньше. Поэтому от предпринимателя требуется хорошее чутье, гораздо большее, чем раньше. А этим чутьем, вообще говоря, обладают немногие.

Даже в моем секторе в трэвел-индустрии с 1998 года новых компаний не появляется. Все нормализовалось, стандартизировалось. Но жизнь на месте не стоит, возникают новые возможности, новые технологии, новые идеи. И они обязательно помогут прийти из ниоткуда новым игрокам на рынке, которые смогут обойти старых игроков. Казалось бы, что нового могло появиться в 80-90-х годах в авиа-индустрии, которая была поделена между British Airways, Air France, Lufthansa, Delta? Самолет с восемью крыльями или тремя хвостами? Однако вот вам открытие новой идеологии Low-cost carriers.

Всегда есть идеи для успеха. Надо лишь уметь их ухватить.

- А как насчет взаимоотношений бизнеса и государства? В 90-е и сейчас.

- Думаю, государство выполняет свои функции. Его задачи - перераспределять, защищать, создавать условия. Конечно, очень плохо, что у руля находятся в массе своей люди, которые к управлению не имеют никакого отношения. С другой стороны, о нашем государстве можно сказать и много хорошего.

Давайте постараемся быть объективными. Государство как любая компания (думаю, его уподобление большой компании достаточно корректно) является "жадным" субъектом. Имея соответствующие административные, судебные, репрессивные рычаги, оно всегда испытывает желание ими воспользоваться для скорейшего получения эффекта при минимальных затратах. Собственно говоря, зачастую так и происходит. Для большого бизнеса государство - это иногда каверзный и нечистоплотный партнер. Но точно так же нечистоплотным партнером может оказаться и другая компания. Или на более высоком уровне - у одного государства с другим могут быть "грязные" отношения. Вот посмотрите - Америка захотела и разбомбила суверенную Югославию. Так чего мы хотим от России - вот вам государство-преступник: Соединенные Штаты Америки! Судили Милошевича, судят Хусейна, но мыслим ли Джордж Буш на скамье подсудимых? Так давайте перестанем хаять нашу Россию.

Конечно, то, что государство разгромило ЮКОС - несмываемое пятно позора. То, что оно не может создать нормальные условия на рынке, - огромный минус властям. То, что каждый день задним числом меняются правила, и ты никогда не знаешь, будет ли назавтра работать выстроенная тобой работающая сегодня система, - все это очень плохо. Главная негативная черта России - ее непредсказуемость. У меня в Норвегии есть знакомый, который зарабатывает колоссальные деньги, миллионы долларов в год. Но, уплатив 70% налогов, он становится по уровню чуть выше, чем школьный учитель. Налоговая система в этой стране всех выравнивает как газонокосилкой. Я ему говорю: Пол, ты консультируешь международные компании, ты же можешь зарегистрировать свою компанию в Испании, России, Грузии, Казахстане, где налоги неизмеримо ниже. В это время мы проезжаем район, в котором Пол живет, он показывает на стадион и говорит: "Вот видишь, на этом стадионе мои дети каждый день бесплатно играют в хоккей. Я знаю, куда идут мои налоги. Мне очень жаль, что налоги такие большие, но это community, это общественный фонд, которым мы все пользуемся".

Конечно же, если бы мы в России за свои налоговые отчисления что-то получали от государства, то платили бы легко. Но когда в итоге мы имеем хамов, которые перекрывают шоссе и проносятся мимо нас с мигалками, всякое желание уважать власть отпадает. Однажды, когда мы гуляли с дочкой по Осло, по улице ехал старенький Роллс-ройс короля, который остановился перед нами на красный свет. Король себя чувствует в полной безопасности, он гуляет один в скверике и играет с детишками, у него нет мордоворотов-телохранителей. Когда он превышает скорость, его штрафует дорожная полиция, и об этом пишут в газетах. А я не вижу никакого аристократического происхождения у товарища Фрадкова, ради которого перекрывают движение, когда его светлость, видите ли, соизволила поехать на работу. Я считаю, что это хамство. И когда ты понимаешь, что твои налоги идут на поддержание этого хамства, естественно, нарождается протест.

Но не будем говорить только о плохом. Все-таки мы не Нигерия, не Габон какой-нибудь, не жуть жуткая типа Мозамбика. Смотрите, социальная напряженность в обществе спала, весь этот хаос середины 90-х годов государство устранило. Врачи, учителя получают зарплату. Да, пока еще остается еще разрыв между обеспечением государственных и коммерческих больниц. Но, тем не менее, не рухнула социальная инфраструктура. Я сейчас очень много летаю по регионам. Там жизнь тоже налаживается. Стало чистенько. Аэропорты начали функционировать. Люди ездят на новых машинах, не на раздолбанных "жигулях" и "москвичах", доставшихся от дедушек с бабушками. Уличный бандитизм 90-х прекратился. Я периодически бываю на Востряковском кладбище. Там есть аллейка с микромавзолеями, где покойники все как один в возрасте от 20 до 30 лет полегли в землю в 1993-1995 годах. Вот тогда ты вообще не мог никакого бизнеса начать, чтобы завтра же к тебе не заявились какие-нибудь уроды. Сейчас это прекратилось. Государство выполняет свою функцию.

Еще раз, главная проблема - непредсказуемость. Ленина можно назвать преступником только за его уверенность, что государством может управлять и кухарка. Пока у руля продолжают находиться кухаркины дети, у нас будет то, что мы имеем на сегодняшний день. На самом деле государством должны управлять сытые, стабильно богатые люди, причем не в первом поколении. Пока руководить огромным государством будут люди с биографией нищих, их первое желание будет как у только что освободившихся из концлагеря в 1945 году: жрать-жрать-жрать, спрятать под матрасом, спрятать в чулане, набить карманы, спрятать под подушкой, набить наволочку, заховать по всем погребам… Кстати, поэтому они и не останавливаются на своих лимузинах на Кутузовском проспекте. Как же так? Вчера его самого останавливали, а сегодня он сам может всех застопорить.

Надо ждать, когда к власти придет второе-третье поколение сытых людей с семейными традициями и хорошей родословной. В этой связи стране хотелось бы пожелать стабильности - и в законотворчестве, и в плане отсутствия политических потрясений.

- Какова ситуация с предпринимателями на Западе?

- Вы знаете, я столько жулья там повстречал... Первый человек, который меня обманул в финансовом плане, был норвежцем. Хотя все говорят, что на Западе исключительно честное предпринимательство. Так вот, этому норвежцу я бесконечно благодарен, потому что вынес массу положительных уроков. Понятно, что в стране со сложившейся культурой деловых отношений, где-нибудь в Канаде, меньше шансов, что ты падешь жертвой мошенничества и обмана. Но люди есть люди. Они обречены на желание жить хорошо. И у кого-то это желание опережает желание работать. Хотя мне, конечно, близка протестантская культура ведения бизнеса.

- Живя в Норвегии, вы имели возможность наблюдать за российским бизнесом со стороны. Как нас воспринимал Запад?

- Сначала на нас смотрели как на простофиль. Сейчас относятся, слава Богу, по-другому. Да, скифы мы, да, азиаты, но азиаты, которых уже на фу-фу не возьмешь. Просто прийти и сказать: я супер-пупер-консультант, у меня иностранный паспорт, давайте сотрудничайте со мной - нет, сегодня за лохов нас уже не держат. А в начале 90-х мы были очень легкой добычей в том числе для нечистоплотных дельцов. Для чистоплотных же это был бизнес. Если ты на ком-то смог получить экстраприбыль, то это не твоя моральная проблема. Как говорится, виноват тот, кого обокрали. Если кто-то отдавал консультантам львиную долю своей прибыли только потому, что неадекватно воспринимал их вклад в дело - ну что ж, это та цена, которую он заплатил за горькие уроки. Еще раз, теперь это время прошло. Горе тем иностранным предпринимателям, которые по старинке полагают, что можно вести дела с русскими, как в 1995 году. Они глубоко ошибаются. Российский бизнес-класс можно считать уже существующим.

- Бизнес вас изменил?

- Наверное, я стал более осторожен в плане принятия решений. Это связано с двумя факторами. Первый субъективный - что касается лично Станислава Костяшкина. Я повзрослел. Бездумное прыганье со второго этажа случается все реже и реже. Это с возрастом проходит, к сожалению. Что касается второго момента. Когда сидишь за рулем маленького спортивного самолета, можешь какие угодно кренделя выписывать. Так же в том случае, если рулишь компанией 20 человек, - можно каждый день шарахаться из стороны в сторону, не советуясь ни с кем. Цена ошибки копеечная. Но если находишься за штурвалом Боинга-747 - попробуй-ка войди в пике. Там уже все надо делать плавно, гладко, аккуратно. Большая структура - большая ответственность, уже не перед десятью людьми, а перед тремястами, работающими в твоей компании. Ответственность перед клиентом, с которым ты проработал 6-7 лет, когда стоимостное выражение вашего сотрудничества измеряется колоссальными цифрами. В этой ситуации ты не можешь так легко выпрыгнуть из бизнеса. Иными словами, наработанная инфраструктура - это конец авантюрам. Мы в ответе за тех, кого приручили.

- Вы считаете себя успешным предпринимателем?

- Несомненно. Мне нравится моя работа. Еще раз говорю: я никогда не занимался чем-то только ради денег. Мне достаточно знать, что они - постучим по дереву - просто есть. Решающее значение имеет социальное признание. Нашу компанию знают, уважают, кому надо - боятся. В любом случае с нами считаются. Мы успешны. Сильная структура, играющая заметную роль на своем поле.

- Доказательство у вас на столе - награда «Предприниматель года-2005» в номинации «Сфера услуг».

- Совершенно верно. Доказательство на столе. Я люблю славу и успех. Больше, чем деньги. Когда занимался экспедициями, для меня одним из самых главных была публичность. Сейчас, после 9 лет упорной работы, снова пришло признание, только уже в другой ипостаси. Может, срок 9 лет и длительный, но признание пришло, а значит, все было сделано правильно. Дальше будет еще лучше.

СПРАВКА

В 1997 году «Континент Экспресс» официально начал деятельность как компания, специализирующаяся на обслуживании корпоративных клиентов по бронированию и продаже авиа- и железнодорожных билетов, бронированию гостиниц и заказу трансферов. Коллектив состоял из 9 человек. Годом позже «Континент Экспресс» начинает оказывать визовую поддержку своим клиентам. В 1999-м сформирован отдел MICE (Отдел по организации корпоративных мероприятий, конференций и конгрессов). В этом же году авиакомпания British Airways по итогам прошедшего года включает «Континент Экспресс» в «Top Ten Agents List». С 2001 года «Континент Экспресс» предоставляет услуги делового туризма в Санкт-Петербурге. В ноябре «Континент Экспресс» по итогам года становится Top Agent SAS Airlines, а авиакомпания British Airways включает компанию в международный клуб Blue Club за активные продажи. В 2002-м сформирован отдел индивидуального туризма. Год спустя по итогам продаж в Москве и Центральной России Lufthansa German Airlines удостаивает «Континент Экспресс» званием Silver Agent 2003. «Континент Экспресс» удостаивается звания SAS Gold Partner 2003, заняв 1 место по итогам продаж в Москве. Galileo International Services признает «Континент Экспресс» «Наиболее динамично развивающимся агентством». Авиакомпания British Airways «Континент Экспресс» – Best Corporate Travel 2003. В январе 2004-го «Континент Экспресс» предоставляет полный цикл визовой поддержки в Лондоне, Великобритания. По итогам сотрудничества с компанией «Аэрофлот» за 2004 г. «Континент Экспресс» награжден сертификатом «За успешное сотрудничество в области корпоративных продаж». С 2005 года осуществляется проект регионального развития, подразумевающий реализацию плана расширения «Континент Экспресс» на российском рынке. Открывается офис в Южно-Сахалинске. В 2005 году генеральный директор «Континент Экспресс» Станислав Костяшкин стал победителем национального этапа международного конкурса «Предприниматель года» в номинации «Сфера услуг».

Версия для печати