04.05.2006 | Андрей Солдатов, Ирина Бороган

Нужна ли Чечня международным террористам?

Нам много лет твердят о той огромной роли, которую играет Чечня в мировом террористическом подполье, и планах «Аль-Каиды». С помощью независимых экспертов мы попытались разобраться, насколько официальная версия соответствует действительности.

После терактов 11 сентября 2001 года на Западе были определены достаточно жесткие критерии, по которым определяют, присутствуют ли в определенном регионе ячейки «Аль-Каиды». Эти критерии вырабатывались не спецслужбами, а профильными исследовательскими центрами, аналитические выкладки которых, в свою очередь, влияют на то, кто именно попадет в списки террористов.

В России нет независимой экспертизы в области терроризма, поэтому мы, выясняя, как изменилась роль «Аль-Каиды» в конфликте на Северном Кавказе, обратились к экспертам западных центров: Института обороны и стратегических исследований Сингапура (IDSS) и израильского Центра стратегических исследований им. Йоффе.

Приметы «Аль-Каиды»

Все эксперты согласны в том, что непременными признаками присутствия « Аль-Каиды» в регионе являются публичное обезглавливание заложников, теракты в отношении западных целей и, прежде всего, использование смертников.

Все эти признаки есть в Ираке. А в 2006 году, по мнению экспертов IDSS, все это должно проявиться в Афганистане. Как считают в IDSS, военные навыки талибов в прошлом не отличались профессионализмом, но сейчас Талибан, действуя в тесном сотрудничестве с зарубежными бойцами, резко повысил свой уровень. По некоторым данным, участники талибана реорганизовались в ячейки от 10 до 25 бойцов, в каждую из которых входит член «Аль-Каиды » или другой наемник из Персидского залива, обучающий их тактике, применяемой в Ираке. В результате координация терактов улучшилась.

В конце 2005 года талибан стал использовать и новое оружие — смертников. До 11 сентября эта тактика была неизвестна в Афганистане, поскольку истишхад (стремление стать шахидом) был чужд афганской культуре, но теперь шахидизм быстро набирает силу.До ареста пакистанскими властями пресс-секретарь талибана Мулла Латифулла Хакими предупреждал, что движение располагает, по крайней мере, 45 террористами-смертниками. Действительно, только в течение последних трех месяцев прошлого года произошло 9 терактов с использованием шахидов, в том числе один в центре Кабула. В 2006 году эта тенденция подтвердилась: теперь смертники подрываются два-три раза в месяц, при этом жертв становится все больше. 16 января в провинции Кандагар смертник, въехавший на мотоцикле в толпу, забрал с собой на тот свет 24 человека.

17 марта в офисы агентства AP в Кандагаре и Исламабаде по электронной почте пришло послание, подписанное главой талибана муллой Омаром, где утверждается, что вскоре объектами нападений станут военные — как иностранные, так и афганские. В письме также сообщалось, что готовность стать смертниками выразило «большое число» молодых афганцев.

Помимо этого, в Афганистане все больше распространяется практика обезглавливания заложников. Более того, талибан использует казни для демонстрации своей связи с глобальным движением джихада. 25 декабря 2005 года на сайтах «Аль-Каиды» впервые появилось видео с обезглавливанием афганского заложника. «Аль-Каида » также направила двух своих старших офицеров в Афганистан, один из которых отвечает за юг страны, а другой — за север. Кроме того, в декабре заместитель бен Ладена Айман аль-Завахири заявил, что Афганистан становится важнейшим центром джихада.

Между тем все эти признаки отсутствуют в Чечне. Сегодня чеченские террористы не используют шахидов (последний такой теракт был в 2004 году), не атакуют американские или британские объекты. И ни один руководитель «Аль-Каиды» не заявляет, что Чечня станет третьим, после Ирака и Афганистана, полем боя глобального джихада. Более того, российским спецслужбам так и не удалось доказать, что какой-либо теракт в России был совершен под прямым оперативным руководством « Аль-Каиды».

При этом тем не менее чеченский конфликт продолжает играть огромную роль в пропаганде джихада. Если пять лет назад смертники «Аль-Каиды» перед захватом самолетов 11 сентября собирались воевать в Чечне, то сегодня кассеты с чеченскими съемками находят в Ираке.

Кроме того, чеченский опыт активно используется в других странах: 28 сентября 2005 года в Ираке впервые подорвалась шахидка . Конечно, экстремисты и раньше использовали смертниц, например тигры освобождения Тамил Илама или курды, но именно в Чечне женщины-смертницы впервые стали взрываться по религиозным, а не политическим мотивам.

С того момента, как в июне 2000 года в Алхан-Юрте впервые в Чечне женщина-смертница осуществила теракт, протаранив на «КамАЗе» комендатуру федеральных войск, шахидки стали взрываться в разных точках мира. В январе 2002 года смертница впервые подорвала себя в Израиле, в марте 2004 года две шахидки взорвались в Узбекистане.

«Аль-Каида» подключилась оперативно, запустив в январе 2005 года интернет-журнал «Аль Ханса» для идеологической и военной подготовки шахидок. Журнал назван в честь легендарной поэтессы VII века Тумадер бинт Амру по прозвищу Аль Ханса, одной из первых бедуинок, принявших ислам. Результат не замедлил сказаться.

Между тем вряд ли «Аль-Каида» забросила реальный, а не пропагандистский чеченский фронт только из-за отсутствия там американского военного контингента.

Раскол

По мнению экспертов IDSS Джона Харрисона и Рохана Гунаратны, « Аль-Каида» сегодня находится в упадке. С ними согласен Йорам Швейцер, который утверждает, что организация бен Ладен так и не превратилась из группы в движение. Кроме того, в настоящее время в глобальный джихад пришло второе поколение — из Ирака, Европы и Южной Азии, потеснившие афганских и боснийских соратников бен Ладена. И глава иракской сети «Аль-Каиды» Абу Мусаб аз-Заркави , который больше опирается на новое поколение, уже практически вышел из-под контроля бен Ладена.

Как в свое время бен Ладен строил свою глобальную террористическую сеть, используя Афганистан, так аз-Заркави использует Ирак для создания своей сети. Учитывая, что в данный момент многие лидеры и ключевые офицеры « Аль-Каиды» арестованы, аз-Заркави не прочь получить контроль над ячейками организации от Северной Америки до Азии.

Заркави уже добился значительного влияния в Ливии, Алжире, Марокко, Тунисе и Египте, а также в странах Персидского залива. Кроме того, на веб-сайтах террористов размещается намного больше информации, посвященной операциям аз-Заркави, а бен Ладен и «Аль-Каида » тем временем остаются в тени. Именно аз-Заркави , мастер в манипулировании прессой, все больше становится символом глобального джихада.По мнению экспертов IDSS, скорее всего, раскол между старым руководством «Аль-Каиды» и аз-Заркави проявится именно в 2006 году. Кстати, апрельское заявление « Аль-Каиды» об отстранении аз-Заркави от политического руководства иракской сетью «за ряд допущенных просчетов» подтверждает эту тенденцию.

В результате у глобального джихада есть все шансы распасться на две части: сеть под эгидой «Аль-Каиды» и сеть аз-Заркави.

Два бойца

Насколько известно, в Чечне до недавнего времени действовали представители обеих структур — как «Аль-Каиды», так и сети аз-Заркави. Бен Ладена на Северном Кавказе представлял Абу Омар аль-Сейф, который находился в Чечне с 1995 года до ноября 2005 года (убит). Аз-Заркави представляет Абу Хафс аль-Урдани , прибывший в Чечню в 2002 году.

Саудовец аль-Сейф был скорее идеологом, чем боевым командиром. У него много титулов, но все с религиозным оттенком: советник по законодательству чеченских моджахедов, член шариатского суда, глава Кассационного суда в Чечне и т.п. Мнение аль-Сейфа ценили не только на Северном Кавказе — его тексты можно найти на многих известных салафистских веб-сайтах.

При этом аль-Сейф, называвший войну в Ираке «третьей волной крестовых походов против мусульман», искренне считал, что мир — это вечная битва за торжество ислама. Он мало учитывал региональные и культурные различия между мусульманами разных стран.

Абу-Хафс аль-Урдани, в отличие от аль-Сейфа, — иорданец. Он не только представитель Заркави, но и фактически представитель чеченской диаспоры в Иордании, существующей в этой стране с XIX века. Как известно, «арабские» чеченцы еще с 1995 года играли важную роль в северокавказском конфликте. Чеченцем иорданского происхождения был первый министр иностранных дел Ичкерии Шамиль Бено, да и нынешний представитель Чечни при президенте РФ Зияд Сабсаби родился в Сирии.

Впервые имя Абу Хафса аль-Урдани озвучил госсекретарь США Колин Пауэлл в своей речи перед Советом безопасности ООН 5 февраля 2003 года. Именно Пауэлл назвал Абу Хафса представителем «связанной с Ираком террористической сети» Абу Мусаба аль-Заркави.А после того как в апреле 2004 года в Ведено был убит Абу аль-Валид, «Аль-Джазира» распространила заявление Маджлиса аль-Шуры , что Абу Хафс унаследовал от аль-Валида пост командира иностранных моджахедов в Чечне.

Как иорданец, Абу Хафс стал первым несаудовцем, командующим иностранными бойцами. После захвата школы в Беслане Абу Хафса обвиняли в финансировании этой операции. Кстати, ФСБ заодно обвинила в участии в Беслане и аль-Сейфа . Но, как известно теперь, никакого следа «Аль-Каиды » или аз-Заркави в событиях 1 — 3 сентября 2004 года следствию найти не удалось.

Между тем возвышение иорданца вряд ли случайно. По мнению экспертов IDSS, сегодня в Чечне произошла смена поколений иностранных бойцов — до 2001 года это были в основном арабы, теперь их заменили турки и чеченцы из арабских стран.Назначение Абу Хафса аль-Урдани командиром иностранных моджахедов, возможно, означает переход на другие источники финансирования: от фондов Саудовской Аравии, которым перекрывают кислород саудовские спецслужбы, к организациям чеченской диаспоры.

Тактика Басаева

Очевидно, что авторитет Абу Хафса и убитого аль-Сейфа несравним с влиянием Басаева. Именно от последнего зависит, как позиционировать войну в Чечне — в русле глобального джихада или как борьбу за независимость.

Но Басаев не слишком последователен в своих заявлениях.

В интервью Бабицкому, показанному по каналу ABC в июле 2005 года, Басаев отверг религиозную мотивацию своих действий: «Нет, для меня это прежде всего борьба за независимость. Если я не свободный человек, я не могу жить в своей вере. Мне надо быть свободным. Свобода первична. Вот что я думаю. Шариат следует за ней».

Однако спустя полгода в интервью «Кавказцентру », опубликованному на сайте 9 января 2006 года, Басаев говорит, что нападение на Нальчик — это «исполнение обязанности вести джихад». «Стратегия расширения джихада была принята нами на большом маджлисе в 2002 году и успешно претворяется в жизнь». Басаев даже заявил, что летом 2006 года планируется перенести боевые действия за Волгу.

Кроме того, с осени прошлого года Басаев озаботился пропагандистским встраиванием своей борьбы в движение глобального джихада: в ноябре 2005 года на сайте «Кавказцентр» появилось первое видео не на кавказскую тему, сюжет назывался «Геноцид в Индонезии». Как известно, такие фильмы — лучшее средство для вербовки террористов, поскольку они предоставляют более сильные образы и их идея понятна даже без знания языка.

Параллельно с этим в мае 2005 года, после того как на место убитого Масхадова пришел Абдул-Халим Садулаев , был образован так называемый «Кавказский фронт» для организации военных действий на территории всего Северного Кавказа, в том числе в Краснодарском крае и на Ставрополье. При этом боевики выбрали тактику партизанской войны: атака только военных, но не гражданских объектов. А федеральные силы фактически согласились на предложенные правила игры, ответив не методами спецслужб, а полицейскими и военными мерами — жесткими рейдами, использованием бронетехники в городах при боестолкновениях и т.д. В результате в таком масштабе, как во время боя в селе Тукуй-Мектеб 6 февраля, бронетехника не применялась на Ставрополье со времен захвата Буденновска .

Сепаратизм или глобальный джихад

Получается, что для Чечни действия боевиков — это борьба за национальную независимость, а для Северного Кавказа в целом — джихад в виде партизанской войны.Это противоречие можно объяснить только одним. «Аль-Каида », первая по-настоящему глобальная террористическая сеть в истории, ставит свои интересы выше интересов местных движений. Потому что никаким сепаратистам невыгодно, когда иностранцы с их территории атакуют американские объекты. Это мешает им добиваться собственных политических целей: торговаться с правительством, апеллировать к мировому общественному мнению и т.п.

У «Аль-Каиды» же специфические представления о политических целях. В апреле 1988 года духовный отец « Аль-Каиды» Абдулла Аззам написал статью «Солидная основа», где сформулировал главный принцип группировки: превращение джихада из средства для достижения религиозно-политических целей в самоцель. Однако Аззам был убит, и нынешние лидеры организации — бен Ладен, ал-Завахири и аз-Заркави — отличные оперативники, но слабые идеологи. В результате идеология группировки за двадцать лет не изменилась: освобождение всего исламского мира от западно-еврейского колониализма, создание государств по божественным законам ислама.

Именно поэтому «Аль-Каида» отказалась участвовать в выборах в Ираке и объявила войну правительству Саудовской Аравии. Ведь победа в отдельной стране — ничто по сравнению с мировой борьбой с крестоносцами.

Все это очень плохо совмещается с интересами национально-освободительных движений. Этим и объясняется, что «Аль-Каида» так и не смогла внедриться в те регионы, где сильны местные сепаратисты, прежде всего в Палестину, несмотря на всю значимость для исламистов палестино-израильского конфликта.

И лишь там, где местные террористические группы слабы, « Аль-Каида» атакует западные цели, как это было в Кении и Танзании (где «Аль-Каида» в 1998 году организовала взрывы американских посольств) или в Йемене (атака на американский эсминец Cole в 2000 году).

Басаев не намерен сдавать Чечню фанатикам глобального джихада, точно так же, как и Хамас не собирается отдавать «Аль-Каиде» Палестину. Это невыгодно ни политически, ни экономически, ведь основные средства он уже несколько лет получает от диаспор, которым ближе идея чеченского государства, чем апокалиптичные воззрения бен Ладена.Зато Басаев с удовольствием готов выступить в роли локального бен Ладена для пока слабых, но многообещающих исламистских движений Северного Кавказа. Правда, тут у него есть серьезный конкурент — организация аз-Заркави, движение которого в будущем вполне в состоянии вложить ресурсы в раздувание глобального джихада на Кавказе.

В этой борьбе, как ни странно, тактика российских силовиков объективно играет на руку аз-Заркави и «Аль-Каиде». Жесткий ответ на нападение исламистов в Нальчике исключает какой-либо политический диалог, оставляя местным исламистам лишь вариант их собратьев в Египте, Алжире или Марокко, подчинивших свои движения целям глобального джихада.

Комментарии

Йорам ШВЕЙЦЕР — эксперт Центра стратегических исследований им. Йоффе Тель-Авивского университета. Швейцер прослужил 10 лет в израильской военной разведке, где возглавлял отдел по борьбе с международным терроризмом. Один из самых известных экспертов по шахидам, он имел возможность интервьюировать в тюрьмах террористов-самоубийц, которым не удалось подорваться.

— Каковы особенности использования смертников «Аль-Каидой»?

— Работа в парах. Пары помогают террористам не отступить от своей миссии, поддерживать друг друга. В каждом теракте, подготовленном « Аль-Каидой», в том числе 11 сентября, упор сделан на то, чтобы найти партнера для каждого участника. «Аль-Каида» использует эту технику, чтобы оградить террористов от длительных размышлений о самоубийстве. Кроме того, это уменьшает дискомфорт от изоляции, которая необходима для сохранения подготовки к теракту в тайне. Это также помогает вести наблюдение и поддерживать связь, когда контакт с одним партнером затруднен. В том числе во время самого теракта. Например, во время нападения на американское посольство в Кении один из террористов-самоубийц отвлек на себя внимание охраны посольства, а его партнер подорвал автомобиль с взрывчаткой и завершил миссию.

— Однако я не вижу такой практики в Чечне.

— Конечно, если вы говорите о Беслане или Дубровке, то там понадобились более многочисленные группы, но просто из-за большего масштаба объекта атаки.

— Сейчас у нас временное затишье в активности шахидов. С чем это может быть связано?

— Тут надо учитывать роль общественного мнения. Я не уверен, что чеченское общество поддерживает терроризм смертников.

— Однако вряд ли чеченское общество больше поддерживает захват детей в Беслане, нежели атаки смертников в Москве.

— Да, но существует разница между двумя группами террористов, например, «Аль-Каида» так не заботится об общественном мнении, как те же палестинцы.

— При этом пропагандистские материалы из Чечни находят у европейских исламистов.

— Есть большая дистанция между палестинскими шахидами и европейскими исламистами. На исламистскую молодежь в Европе действительно оказывают огромное влияние видеокассеты о борьбе чеченцев с русскими, это важная часть в их вербовке и обучении. Но палестинцам это все равно — у них свои проблемы.

Адам ДОЛНИК — главный инструктор Международного центра исследований политического насилия и терроризма в Институте обороны и стратегических исследований в Сингапуре (IDSS).

— Как вы расцениваете присутствие «Аль-Каиды» на Северном Кавказе?

— Есть финансовое и идеологическое влияние « Аль-Каиды» на Северном Кавказе, но не решающее. Басаев и его лагерь ориентированы исключительно на Россию, и чеченцы не атакуют западные цели, как это делают группы с инфильтрованными агентами «Аль-Каиды» по миру.

Отсутствие новых терактов с использованием смертников после Беслана (была, правда, одна попытка в Дагестане несколько месяцев назад) — это стратегическое решение Басаева в поддержку стратегии Садулаева распространить конфликт на весь Кавказ. Если Басаев решит через какое-то время, что эта стратегия не работает, вполне можно ожидать, что атаки шахидов повторятся.

Свидетельств присутствия иностранных исламистов в Чечне стало меньше, и мы не видим чеченских инструкторов в других конфликтах. Но это может быть объяснено двумя обстоятельствами: или их роль действительно падает, или, поскольку присутствие СМИ в регионе практически запрещено, статьи об этом не выходят вне зависимости от того, какие на самом деле там происходят изменения.

Реувен ПАЗ — директор Израильского проекта по изучению исламских движений (PRISM), бывший шеф исследовательского отдела контрразведки ШАБАК, один из ведущих экспертов по исламистской идеологии:

— Как мы видим, после Беслана чеченские боевики отказались использовать тактику «Аль-Каиды». Как вы думаете, когда «Аль-Каида» потеряла интерес к Чечне?

— Я думаю, что Чечня никогда не была приоритетом «Аль-Каиды» как часть глобального джихада. Арабский батальон Хаттаба, конечно, прибыл в Чечню в середине 90-х из Афганистана или Боснии, но не по приказу «Аль-Каиды». «Аль-Каида» не решила идеологическую проблему: как относиться к войнам за независимость, таким, как Чечня или Палестина. Но я думаю, что главной поворотной точкой для Чечни был 2003 год — начало приезда в Ирак добровольцев. Упор на Ирак как альтернативу Афганистану заставил «Аль-Каиду» снизить интерес к чеченской борьбе и к России. Арабские добровольцы едут только в Ирак и перестали прибывать в Чечню. Хотя некоторые саудовские исламисты, как Юсеф аль-Айири (командир ячейки «Аль-Каиды» в Саудовской Аравии и личный телохранитель бен Ладена, убитый в 2003 году. — Прим. авт.), пытались рассматривать чеченский конфликт как часть глобального джихада. Однако складывается впечатление, что Чечня, по крайней мере на некоторое время, ушла на задний план в стратегии «Аль-Каиды».

— А может ли аз-Заркави, в отличие от бен Ладена, решить проблемы с национально-освободительными движениями, в которые не в состоянии вписаться «Аль-Каида»?

— Аз-Заркави больше, чем «Аль-Каида» и бен Ладен, стремится включиться в местные и национальные конфликты. Тот факт, что он иорданец, может поспособствовать тому, что он попытается наладить контакт с чеченскими арабами.

Андрей Солдатов, Ирина Бороган, Исследовательский центр Agentura.Ru. Опубликовано в "Новой газете" 24.04.06

Версия для печати