23.06.2006 | Ирина Звягельская

ХАМАС: испытание ответственностью

Победа исламистского движения ХАМАС на выборах в Палестинский парламент в конце января 2006 г. открыла новый этап в развитии ситуации на Ближнем Востоке. К власти в наиболее секулярном арабском обществе пришла организация, ставящая своей целью не только продолжение войны с Израилем до победного конца, но и исламизацию этого общества. ХАМАС является, по мнению ряда исследователей, исламистским, национальным и социальным движением, органично совмещая все три направления деятельности. Ему удалось в отсутствии государства создать определенную инфраструктуру, особенно в сфере образования, занятости, здравоохранения. Многолетние усилия ХАМАС на этом направлении дали свой результат и, конечно, обеспечили этой организации массовую поддержку палестинского населения.

Светские власти оказались дискредитированными. Слабое коррумпированное руководство, не способное представить населению четкой стратегии решения национальных задач, не смогло ничего противопоставить исламистам. Для многих именно ХАМАС символизирует ответственность за судьбу палестинского народа, дисциплину и честность. Хамасовцы в отличие от сторонников «Исламского джихада» воспринимаются не как наемники и бандиты, а как свои люди, для которых проблемы создания социально справедливого общества стоят на первом плане.

ХАМАС, равно как и многие другие исламистские организации по всему миру, является порождением современности. Лидеры исламистских движений на Ближнем Востоке имеют практически тот же социальный профиль, как те, кто поколением ранее агитировали за баасизм, насеризм и арабский социализм. Идеология ХАМАС в нынешнем виде не оставляет возможности для ведения политических переговоров. Он не признает легитимность Израиля, подписанных ранее договоренностей с Израилем, признает законными все методы борьбы и т.п. Если в перспективе правительство ХАМАС представляет серьезную проблему в силу, прежде всего, жесткой идеологической линии, и возможность его эволюции в сторону политической умеренности выглядит проблематично, то в тактическом отношении его приход, казалось, мало что изменил.

Переговорный процесс был и так заморожен. С точки зрения израильских руководителей, у палестинцев не было лидеров, с которыми они были бы согласны вести переговоры. Все помнят, как отвергались любые переговоры с Арафатом во время интифады Аль-Акса. Логика отказа сводилась к следующему: либо он сам стоит за террористическими действиями, и тогда с ним не о чем говорить, либо он не может добиться их прекращения, и в этом случае говорить с ним бесполезно. Казалось, что избрание на пост главы палестинской администрации Махмуда Аббаса, умеренного и разумного политика, участвовавшего в переговорах с израильтянами еще в рамках «процесса Осло» (начало 90-х гг.) в корне меняет ситуацию и дает возможность разморозить мирный процесс. Ничуть не бывало – премьер-министр А.Шарон заявил, что Махмуд Аббас не сможет обеспечить выполнения эвентуальных соглашений, из чего следовало, что и с ним бесполезно вести переговоры. В конечном итоге был взят курс на односторонние действия – односторонний уход с густонаселенных территорий Газы и части Западного берега, удержание которых грозило для Израиля изменением этно-демографического баланса и эрозией демократической системы. Для борьбы с терроризмом была возведена защитная стена, а по лидерам группировок, прибегавшим к террористическим методам, наносились постоянные удары.Односторонние действия Израиля не во всем устраивали международных посредников – США, Россию, ЕС, ООН, - которые еще в 2002 г. разработали и предложили «Дорожную карту», т.е. рамочный план движения к созданию палестинского государства. До сих пор она остается единственным международным документом такого рода, официально принятым палестинцами и Израилем. Односторонние действия Израиля можно было трактовать как действия, вписывающиеся в «Дорожную карту», предусматривающую израильский уход с оккупированных территорий, или как противоречащие ей, поскольку переговоры не велись и соглашения не подписывались. Более того, уход из Газы и некоторых поселений Западного берега создавал иллюзию постепенного урегулирования собственными израильскими силами. Как пошутил один видный израильский политик, это такая любовь, которой мы можем заниматься сами с собой.

Если уход из Газы и создавал у израильских руководителей определенные иллюзии, он был очень прагматично воспринят лидерами ХАМАС, которые без труда доказали своим избирателям, что без организованного ими давления на Израиль, в том числе и террористических действий на израильской территории, никакой уход не имел бы места. ХАМАС мог рассматриваться как победитель в ситуации, когда политический процесс находился в тупике и не давал результатов. «Четыре года борьбы дали больше, чем десять лет переговоров» – вот с какими лозунгами начали хамасовцы свой победный парламентский марафон.

Итак, приход ХАМАС исключил на неопределенное время возможность переговоров. Но одновременно хамасовцы стали соблюдать перемирие. Число террористических вылазок и обстрелов резко пошло на спад. ХАМАС предпочел бы сохранять перемирие ради консолидации своих позиций и не давать Израилю оснований для новых ударов по территориям в условиях, когда эти удары будут восприняты международным сообществом с пониманием. На практике этого не получается. Ракеты «Кассам» летят в сторону израильских городов, Израиль отвечает ударами, и заколдованный круг сохраняется. Причем руководство ХАМАС в соответствии со своими принципами не может не поддерживать силовых действий (включая террористические), особенно в условиях роста напряженности. Эти же принципы побудили руководство ХАМАС отвергнуть «меморандум заключенных» - обращение находящихся в израильских тюрьмах палестинцев, принадлежащих к различным политическим движениям, включая ХАМАС. В нем содержался призыв к урегулированию конфликта на основе создания палестинского государства на землях, которые Израиль должен освободить, вернувшись к границам 1967 г. (включая Восточный Иерусалим), возвращения беженцев и признания Израиля. На конец июля 2006 г. Махмуд Аббас назначил референдум по этому документу. Дальнейшее развитие событий в ПА, судя по всему, не способствует его проведению. Столкновения между представителями ХАМАС и Фатх по вопросам, связанным как с отношением к «меморандуму», так и, прежде всего, с контролем над силовыми структурами, заставили обе стороны искать компромисс.

В настоящее время можно сделать ряд выводов. Во-первых, ХАМАС нельзя исключить из нынешнего политического контекста, с ним приходится считаться. Во-вторых, сами хамасовцы тоже не могут полностью игнорировать господствующих настроений. Согласно проведенному опросу на Западном берегу и в Газе, 74% поддерживают «меморандум заключенных» и проведение переговоров с Израилем. В то же время в отношении референдума мнения разделились почти поровну. Только 47% готовы проголосовать за документ на референдуме, что означает серьезный раскол в палестинском обществе.

Очевидно, политику ХАМАС при всей важности ближневосточного урегулирования нельзя сводить только к готовности или неготовности к переговорам. Не меньшего внимания наблюдателей заслуживает общая ситуация в палестинском обществе, внутреннее соперничество, перспективы реисламизации, социальные проблемы, безопасность. Сможет ли правительство ХАМАС доказать свою эффективность и способность стабилизировать ситуацию. Иными словами, сможет ли оно выдержать испытание политической ответственностью, которую накладывает пребывание у власти. От этого, судя по всему, и будет зависеть ответ на принципиальный вопрос, будет ли происходить политическая эволюция организации, рост прагматических подходов, или верность радикальным идейным принципам возьмет верх.

Ирина Звягельская - доктор исторических наук, вице-президент Центра политических и стратегических исследований

Версия для печати