04.08.2006 | Николай Пахомов

Российско-турецкое партнёрство: проверка Абхазией

После активизации российской внешней политики на всех направлениях всё чаще приходится слышать о стремлении Москвы стать одним из самых влиятельных игроков на Ближнем Востоке. Чтобы адекватно оценить перспективы российской дипломатии, необходимо ясно представлять различные варианты взаимоотношений России с другими влиятельными силами в регионе. В этой связи, как правило, больше внимания уделяется позиции США, однако не стоит упускать из виду и исключительно важную роль Турции.

Российско-турецкие отношения в последние годы являются одним из наиболее наглядных примеров изменения к лучшему. После столетий соперничества и вражды, пережитки чего можно было заметить ещё лет десять назад, две страны уверенно движутся по пути к стратегическому партнёрству. Понятно, что причины этого потепления стоит искать в первую очередь в экономической области. Однако, во-первых, сегодня уже появилась и политическая основа такого партнёрства, во-вторых, гораздо важнее понять, какие последствия оно может иметь.

Известно, что в годы «холодной войны» Турция была верным союзником США. Правда, потом приоритеты Америки изменились: исчезла необходимость сдерживания сильного и опасного Советского Союза, и Турция, как казалось, стала не так важна. Когда же в последние годы собравшаяся с силами Москва вновь попала в центр внимания Вашингтона, ставшего более активным в традиционной сфере российского влияния, то Соединённые Штаты, по всей видимости, решили полагаться больше на, скажем, Украину или Грузию, а не на, как это было в годы противостояния двух идеологических блоков, Германию или Турцию, отношения которых с Россией постоянно улучшаются.

Эффективность такой стратегии пока более чем сомнительна, Турция же получила возможность проводить более самостоятельный внешнеполитический курс, ориентируюсь на собственные национальные интересы. Понятно, что интересы эти не всегда совпадают с российскими. Пример из недавнего прошлого – поддержка Турцией Азербайджана в войне за Карабах, из настоящего – продолжающиеся попытки на основании некой пантюркистской идеологии прочно закрепиться в Центральной Азии, в особенности, в Казахстане.

Но существует, как минимум, два фактора, способствующих сближению Москвы и Анкары. Самый очевидный такой фактор – это длительный процесс непринятия Турции в ЕС. Чем дальше и неуклюжей брюссельские бюрократы и руководители отдельных европейских стран продолжают делать вид, что Турция всё ещё имеет шансы стать членом европейского интеграционного объединения, тем больше укрепляются позиции той части турецкой элиты, которая считает, что при выработке своего внешнеполитического курса Анкаре следует смотреть не только на Запад, но и, в случае с Россией, например, на Север. Кстати говоря, вопросы отношений ЕС и с Россией, и с Турцией пока очень наглядно иллюстрирует отсутствие у Европейского Союза общей внешней политики даже по таким жизненно важным для Европы проблемам как связи со столь влиятельными соседями.

Второй из двух означенных факторов – американская внешняя политика на Ближнем Востоке, словно специально направленная на то, чтобы вызвать самую негативную ответную реакцию у населяющих регион мусульман и, как следствие, привести к росту исламского экстремизма, ослабив тем самым светские и вполне умеренные правительства, у которых по понятым причинам такой курс Белого дома также начинает вызывать всё большее недовольство.

Думается, что в самое ближайшее время российско-турецкие отношения ждёт несколько испытаний на прочность, дающих возможность проверить эффективность партнёрства Москвы и Анкары. Помимо войны в Ливане и дискуссии вокруг иранской атомной программы есть менее очевидная проблема, при разрешении которой российско-турецкая связка может сработать. Пока администрация Михаила Саакашвили не может похвастать хорошими отношениями с Турцией, турецкие же связи с Абхазией традиционно прочны. (Хотя бы из-за того, что, по некоторым оценкам, в Турции абхазов проживает больше, чем в самой непризнанной мировым сообществом республике). Очень может быть, что российско-турецкое партнёрство сработает там, где этого от него меньше всего ждут и в Брюсселе, и в Вашингтоне, и, уже тем более, в Тбилиси.

Версия для печати