28.08.2006 | Татьяна Становая

СУАЛ + «Русал»: слияние выгодно всем

Как стало известно «Коммерсанту», совладелец СУАЛа Виктор Вексельберг и собственник «Русского алюминия» Олег Дерипаска договорились о слиянии компаний. В результате сделки, о которой планируется официально объявить осенью, будет создан крупнейший в мире производитель первичного алюминия. В России он займет 100% рынка. Олег Дерипаска получит 75% объединенной компании, Виктор Вексельберг с партнерами – 25%. Сделка позволит превратить компанию в мирового лидера отрасли. После слияния компания рассматривает вопрос о проведении IPO на Лондонской бирже.

СУАЛ в 2005 году добыл 5,4 млн тонн бокситов, произвел 2,3 млн тонн глинозема и 1,05 млн тонн алюминия. Чистая прибыль до выплаты налогов составила 600 млн долларов. Контрольный пакет компании принадлежит Виктору Вексельбергу и Леонарду Блаватнику. Вексельберг также является совладельцем ТНК-BP.

«Русал» в 2005 году добыл 5,7 млн тонн бокситов, произвел 3,9 млн тонн глинозема и 2,7 млн тонн алюминия. Чистая прибыль до выплаты налогов составила 2,2 млрд долларов. Компания контролируется Олегом Дерипаской. Дерипаска также возглавляет группу «Базовый элемент», которой принадлежали активы в сфере машиностроения, финансов, энергетики, строительства и т.д.

Как рассказал «Коммерсанту» один из партнеров Виктора Вексельберга, в начале августа был подписан протокол о намерениях по слиянию двух компаний. Объем выпуска алюминия объединенной компанией на базе показателей 2005 года составит 3,7 млн тонн, в то время как нынешние лидеры отрасли американская Alcoa и канадский Alcan выпускают по 3,5 млн тонн алюминия в год. Кроме того, в России единая компания будет контролировать 100 % рынка. Как рассказал газете представитель Федеральной антимонопольной службы (ФАС), закон «О конкуренции и ограничении антимонопольной деятельности» позволяет одобрять подобные сделки, если они «способствуют укреплению позиции российских производителей на мировом рынке». «Разумеется, для этого необходимо разрешение администрации президента», – пояснил «Коммерсанту» источник, близкий к ФАС.

Судя по всему, «Русал» и СУАЛ получили согласие Кремля: последние два года президент делает ставку на развитие в России крупных корпораций, которые смогли бы принимать активное участие в расширении экономического влияния России на мировых рынках. В Кремле в этом видят один из элементов возрождения России, а также реальную возможность конкурировать с Западом. Экономика во многом может стать основой для поднятия и политического престижа страны. Например, в январе этого года Владимир Путин на своей пресс-конференции для российских и иностранных журналистов фактически предложил целостную концепцию России как мирового субъекта мировой политики. Для превращения России в полноценного субъекта мировой политики необходима не только активность на мировой арене, но и экономическая экспансия на зарубежных рынках. Неслучайно в четвертом квартале прошлого года зарубежные инвестиции российских компаний впервые превысили инвестиции иностранных компаний в Россию. Таким образом, Кремль намерен всячески поддерживать подобные инициативы, чем и пользуется бизнес.

Есть здесь и другой момент: отказ Arcelor от сделки по слиянию с российской «Северсталью» был воспринят в Кремле крайней негативно. При этом мотивом отказа было отсутствие гарантий нормального существования бизнеса в России, слишком высокие страховые риски. Иными словами, отказ был воспринят в Кремле как жест недоверия российским политическим властям. Слияние СУАЛа и «Русала» во многом становится возможностью «взять реванш» и показать, что Россия и без иностранных компаний способна завоевать значительную долю на металлургических рынках Запада.

Мотивация бизнеса, стремящегося к укрупнению, не менее весомая. Помимо экономических выгод, тут есть и политические причины.

Во-первых, укрупнение компаний, а также их выход в мировые лидеры не только вписывается в политику Кремля, но и позволяет самим компаниями значительно обезопасить себя от политических рисков. Фактически такие крупные компании становятся партнерами власти и рассматриваются как национально ответственные (не в пример «олигархам» образца 90-х годов). Фактически слияние стало той самой формой симбиоза интересов власти и бизнеса, который позволяет им сосуществовать без попыток пытаясь «переиграть» друг друга. Крупный бизнес после «дела ЮКОСа» длительное время находился «в политическом подполье». Любые попытки объединиться с иностранными компаниями в Кремле рассматривались с пристрастием: ведь это увеличивало степень автономии бизнеса и сужало возможности Кремля в давлении на него. Теперь же компромисс найден: власть помогает бизнесу выходить на мировые рынки, а бизнес помогает власти решать государственные задачи.

Во-вторых, новое место, которое займет объединенная компания на мировом рынке, значительно повышает ее ценность для российской власти, а значит и возможности для политического влияния. Иными словами, снижение политических рисков для собственников единой компании будет сопровождаться ростом их личного политического влияния на политику органов государственной власти. В то же время и преувеличивать политические возможности собственников новой компании не стоит: оно будет ограничено «делом ЮКОСа». Речь идет о сохранении для бизнеса выработанных на фоне этого дела правил: абсолютная политическая лояльность и никакой автономной политической игры. Кроме того, как показывает практика, Кремль расценивает угрозы появления «второго ЮКОСа» гораздо выше, чем возможные экономические и репутационные потери страны. Это прекрасно понимают и сами крупные бизнесмены.

В-третьих, слияние двух российских компаний стало следствием проблематичности объединения с иностранными компаниями. Это показал как отказ Arcelor от покупки «Северстали», так и опыт самого Вексельберга: он неудачно вел переговоры с Alcoa и Alcan, а также с Fleming Family & Partners и Hydro и Anglo American. В данном случае здесь в наличии двусторонние препятствия: подозрительность Кремля к таким сделкам и нежелание самих иностранцев рисковать.

В-четвертых, слияние под патронажем Кремля может повысить возможности для разрешения конфликтов внутри страны. Например, Виктор Вексельберг, который давно не может начать освоение Ковыктинского месторождения, был вынужден выбрать себе в качестве партнера компанию «Роснефть», которой был продан один из активов. Теперь, когда Вексельберг станет собственником мирового лидера по производству алюминия, его проблема с Ковыктой может быстрее решиться.

Слияние СУАЛа и «Русала» подтверждает тенденцию укрупнения российских компаний: это выгодно и Кремлю, который заинтересован в завоевании экономического влияния страны в мире, и самим компаниям, которые в этом видят дополнительные политические гарантии собственного существования внутри России. Это особенно важно на фоне активной экспансии государственных и окологосударственных структур (например, на прошедшей неделе стало известно, что группа компаний «СОК» все-таки согласилась продать «Ижавто» «Рособоронэкпорту», который недавно приобрел АвтоВАЗ). Таким образом, число слияний будет расти, в том числе и в качестве способа обезопасить свои активы от «добровольно-принудительного» поглощения.

Версия для печати