07.02.2005 | Татьяна Становая

"ЛИБЕРАЛЫ" И "СИЛОВИКИ": ИДЕОЛОГИЯ И АППАРАТНЫЕ ИНТЕРЕСЫ

В последнее время широкое обсуждение получили законодательные инициативы, одна из которых направлена на либерализацию налогового администрирования, а другие - на их ужесточение. Авторами первого "пакета" законопроектов стали вице-премьер правительства Александр Жуков и министр финансов РФ Алексей Кудрин. Авторство второго "пакета" связывают с активностью силовиков и атрибутируют администрации президента и Генеральной прокуратуре. Очевидно, что речь идет как об усилении аппаратной борьбы между различными властными группами, так и о том, что эта борьба имеет вполне определенное идеологическое измерение.

После известного заседания Совета по конкурентоспособности и предпринимательству, состоявшегося 20 января, на котором бизнесмены неожиданно выступили против политики правительства РФ в отношении бизнеса и обозначили проблему доверия между бизнесом и властью в целом, в правительстве появилась идея более тщательно прописать процедуры налоговых проверок, а также внести ряд поправок к действующему законодательству, которые существенно облегчали бы жизнь российскому бизнесу.

Недавно состоялась встреча президента России Владимира Путина с вице-премьером правительства РФ Александром Жуковым и министром финансов РФ Алексеем Кудриным, на которой и были представлены эти поправки. По данным СМИ, президент их принципиально одобрил, и в скором времени они поступят на рассмотрение правительства в уже оформленном виде.

Суть предлагаемых поправок заключатся в следующем: предполагается снизить числа налоговых проверок и ограничить сроки их проведения. Главная идея заключается в введении запрета на проведение повторных налоговых проверок, а возможность доначисления налогов может появиться только в том случае, если суды докажут факты коррупции, подлога документов и других документов в ходе первичных проверок. Если такие поправки появились бы два года назад, то компания ЮКОС не могла быть обвиненной в неуплате налогов, так как все они были выявлены в результате повторных проверок. Для возбуждения уголовного дела понадобилось бы сначала осудить тех, кто проводил плановые налоговые проверки.

Такие поправки были встречены с воодушевлением в бизнес-среде и в либеральных СМИ. Их принятие де-факто может, хотя и с известным допуском, сравниваться с налоговой амнистией, чего давно требует бизнес. Правда, после того как эта тема стала широко обсуждаться, министр экономического развития и торговли РФ Герман Греф специально заявил, что в данных поправках не идет речи ни о приватизационной, ни о налоговой амнистии.

Понятно, что если налоговые органы сумеют доказать, что компания несколько лет назад незаконно уходила от уплаты налогов (даже если для этого будет достаточно поднять данные о соответствующих проверках того времени), то уголовное дело будет возбуждено, и налоговой амнистии как таковой действительно нет. Просто сделать это налоговым органам будет все равно гораздо сложнее, чем до принятия таких поправок: ведь им придется искать аргументы против обвинений в собственной некомпетентности. Кроме того, поправки предусматривают точное определение документов, которые налоговики могут потребовать в ходе проверки и предоставление финансовых гарантий налоговой стабильности.

Заметим, что появление этих поправок связывают с активностью крупного бизнеса, который уже давно пытается убедить правительство установить четкие правила в налоговом администрировании: ведь именно налоговые проверки (а не пересмотр итогов приватизации) рассматриваются сейчас как основной инструмент для "передела собственности". Примечательно, что эти поправки поддержал и Алексей Кудрин, который институционально должен стремиться к более жесткому администрированию в налоговой сфере. На самом деле, здесь нет противоречия: повторные налоговые проверки часто используются либо в коррупционных целях, либо в политических. В первом случае федеральный бюджет все равно почти ничего не получает.

Что же касается политических налоговых проверок, то здесь их можно также разделить на два вида: проверки в целях давления (это также бюджету ничего не сулит) и проверки с целью поиска доказательной базы налоговых нарушений с последующим судебным разбирательством. Пока в этом отношении имеется лишь один прецедент - компания ЮКОС. Было бы странным, если бы министр финансов надеялся на рост числа таких дел с целью пополнения бюджета. Более четкий же регламент налоговых проверок должен повысить их эффективность и снизить "взяткоемкость".

Через несколько дней после появления информации о подготовке поправок в НК в СМИ началось обсуждения другой инициативы - на этот раз исходящей от администрации президента. Законопроект, который уже поступил в правительство РФ, предусматривает возможность взимать штрафы с физических и юридических лиц в бесспорном порядке. В случае, если штрафуемый не согласен с решением налоговых органов, он может сам подать иск в суд и там будет вынужден самостоятельно доказывать свою невиновность.

Что касается физических лиц, то здесь ситуация еще хуже: в отношении них налоговые органы смогут в бесспорном порядке списывать не только штрафы, но и налоги и пени (тем самым приравнивая физическое лицо к юридическому). При чем оспорить списание штрафов можно будет только в течение 30 дней, и если налогоплательщик за это время не узнает о действиях налоговиков, что вполне может иметь место, то у него не будет и судебной возможности защитить свои права.

Одновременно с этими поправками в СМИ появилась информация о поступлении в правительство поправки к УК и УПК, возвращающей статью "конфискация имущества". Речь идет о расширении сферы применения специальной конфискации, предусматривающей безвозмездное изъятие имущества, которое использовалось для совершения преступления или получено преступным путем. В предлагаемых поправках разрешается конфисковать не только само имущество, полученное преступным путем, но и доходы и прибыль, полученные от их использования.

Кроме того, конфискация может быть применена и в отношении имущества, "предназначенного для финансирования преступлений". СМИ восприняли эти поправки как попытку власти усовершенствовать налоговый механизм "передела собственности". Так, по мнению "Коммерсанта", любая компания, которая будет признана виновной в уклонении от уплаты налогов, может лишиться собственности через конфискацию имущества, "предназначенную для финансирования преступления" (в данном случае ухода от налогов).

В информационном поле картина снова приобрела знакомые черты противостояния "силовиков" и "либералов". Действительно, в последнее время как те, так и другие, все чаще делают заявления, объективно носящие политический характер. Причем если либералы "облекают" политику в экономические "одежды" (говоря, в частности, о том, что удвоения ВВП нельзя добиться в случае продолжения чиновничьего произвола), то силовики действуют более явно, претендуя на реванш в сфере идеологии. В качестве примеров можно привести статью Виктора Черкесова в "Комсомольской правде" в конце прошлого года, а также доклад генпрокурора Виктора Устинова с аргументами из арсенала православных патриотов.

Идеологическое противостояние очевидно и в налоговых проектах, которые носят противоположный характер по отношению к бизнесу. Хотя формально эти поправки не противоречат друг другу: министерство финансов может вполне позитивно оценить проект о внесудебном взыскании штрафов, что явно станет плюсом для федерального бюджета. Однако по своей идеологии они прямо противоположны.

В то же время за идеологической полемикой не следует забывать о конкретных клановых интересах. Это относится как к публикациям "силовиков" (которые являются элементами борьбы, причем не столько с либеральной идеологией, сколько внутри самих силовых структур; другое дело, что в рамках этой борьбы "модно" использовать чекистскую идеологию или ее вариации), так и к полемике по экономическим вопросам и темам, связанным с отношением к бизнесу.

Нынешняя правящая элита, включающая в себя и "либералов", и "силовиков", расходится не столько на идеологической основе, сколько на основе передела сфер влияния. Но между ними появляется и нечто общее: сейчас никто в правительстве не спорит с "делом ЮКОСа", никто не пытается поддержать "социальную ответственность" в понимании крупного бизнеса, сводящего ее к минимуму. Существует консенсус и в оценке приватизационных процессов 90-х годов: основная идея здесь может быть выражена в том, что полученная за бесценок собственность должна быть возвращена государству, если ее собственник не готов играть по правилам власти.

Примечательно, что даже сами представители "силовиков" пытаются выглядеть иногда либеральнее самих "либералов". Так, например, сейчас в правительстве развернулась дискуссия между министром финансов РФ Алексеем Кудриным и председателем правительства РФ Михаилом Фрадковым. Фрадков поддержал идею заместителя руководителя аппарата правительства Михаила Копейкина, предложившего снизить НДС с 18% до 13% и компенсировать выпадающие бюджетные доходы за счет средств стабилизационного фонда. Минфин при этом говорит о снижении НДС до 16% или, в крайней случае до 15%. Обращает на себя внимание, что Алексея Кудрина неожиданно поддержал и министр экономического развития и торговли РФ Герман Греф. Если еще недавно он заявил, что идея о снижении НДС до 13% интересная, то позже он назвал это решение "несвоевременным", встав на сторону Минфина.

Тем временем, например, Михаила Фрадкова аппаратно связывают с помощником президента Игорем Сечиным и относят к ставленникам "силовиков". И в данном случае он выступает с внешне более либеральных позиций, чем традиционные либералы в кабинете министров. Следует, однако, отметить, что данная инициатива представляет скорее угрозу стабилизационному фонду, чем реальный жест в сторону бизнеса.

В то же время стоит подчеркнуть, что все чаще позволить себе быть "либералом" чиновник может в основном в тех сферах, которые не входят в его непосредственную зону ответственности: если начнутся проблемы с бюджетом из-за столь радикального снижения НДС, виновником окажется министр финансов, а не председатель правительства. Более того, спор по НДС также имеет гораздо меньшую идеологическую основу, чем это может выглядеть на первый взгляд. Мотивация позиции Фрадкова в этом вопросе скорее относиться к аппаратному противостоянию между ним и экономическим блоком. Именно этим объясняется коррекция позиции Германа Грефа, который предпочел вступить в коалицию с Кудриным, а не с Фрадковым.

Таким образом, борьба за сферы влияния среди "президентских людей" приобретает идеологизированный характер, однако ее исход будет зависеть не от качества аргументов в публичной полемике, а от того, кто сможет привлечь на свою сторону президента. Пока же он не выражал желания встать на одну из сторон, стремясь сохранить баланс интересов. Однако такая позиция, сохраняющая за президентом арбитражную функцию, приводит к идеологически противоречивым решениям, примером которых и являются налоговые инициативы.

Версия для печати