03.11.2006

«Если запрет марша – единственный способ борьбы с ксенофобией, ситуация безнадежна»

"Мы видели 4 ноября прошлого года так называемый "русский марш", когда люди шли с шовинистическими выкриками и лозунгами. Это был неприятный и тревожный знак для всех тех, кто хочет жить нормальной и спокойной жизнью. Я принял решение о запрете проведения "русского марша" в этом году", - сказал мэр Москвы Юрий Лужков. Однако организаторы марша не согласились с решением столичных властей и обещают провести акцию неповиновения. На сайте марша опубликован план ее проведения, больше напоминающий план военной кампании. И городские власти, и информированная общественность обеспокоены не на шутку: городские начальники рапортуют об усиленных нарядах милиции, горожане думают о том, где скрываться в День народного единства. Во что выльется «Русский марш»? Мнения известного политтехнолога, галериста Марата Гельмана:

- Чем может закончиться эта акция? Предчувствия у многих очень тревожные. Или - больше шума?

- Заранее сложно судить. Единственным положительным результатом этой истории мог бы быть вариант, при котором нашлось бы предельно мало желающих принять участие в марше. Тогда вся эта «акция неповиновения» оказалась бы просто пшиком.

Любой другой вариант – плох.

Если правоохранительные органы встанут на сторону марширующих – это очень плохой сигнал. Мы все немного подозреваем, что милиция как часть народа разделяет националистические настроения. Перевыполнение плана по грузинской кампании это продемонстрировало. А ведь для обывателя власть – это Путин в телевизоре и милиционер на улице. И по поведению милиционера народ будет судить о власти.

Если станут подавлять с применением силы – тоже плохой сигнал. Потому что жертвами такого подавления (не будем здесь касаться гуманистического аспекта, согласно которому жертвы – это всегда плохо) могут быть и просто случайные прохожие. Да и люди, поддавшиеся на рекламу марша, тоже могут быть, по большому счету, случайными. Кроме этого, после силового подавления у организаторов появится ореол угнетаемых, который можно ловко использовать в политической игре.

Но даже сам по себе накал вокруг «Русского марша» ни к чему хорошему привести не может.

- А в долгосрочной перспективе какие могут быть последствия?

- Негативных последствий может быть масса.

Дело в том, что «Русский марш», если он пройдет в том масштабе, который обещают организаторы, может стать стартом для других подобных выступлений по всей стране. Реакция ведь может быть и в Татарстане, и в Башкирии – и в этих регионах она способна оказаться совсем не такой, как ожидают организаторы московского марша. Представьте себе такой марш в Татарстане, но уже с антирусскими настроениями. А с учетом того, что милиция у нас как правоохранительная структура слаба – и многие преступления на национальной почве связаны именно с этим фактором, то при самом печальном прогнозе в больших многонациональных городах это вообще может вылиться в вялотекущую гражданскую войну. А следующая за этим перспектива – распад страны…

Кроме того, многие русские живут не в России. Я говорю о тех, кто оказался за границей после распада Союза. И если для русских станет легитимным притеснять своих соседей в России, то это даст карт-бланш для угнетения русских людей в соседних государствах.

- Даже в прошлом году в марше приняли участие три тысячи человек, а ведь тогда ДПНИ только-только стало известно (как раз в связи с маршем на Чистых прудах). В этом же году движение по всем статьям «набрало обороты». Наверное, и сторонников прибавилось?

- Проблема не в раскрутке ДПНИ, а в том, что очень сильно изменились настроения за этот год. Год назад ксенофобский ролик «Родины» и власть, и значительная часть общества встретили негативно. Но за этот год что-то произошло, и ветер явно переменился. Думаю, что сейчас к такому ролику было бы более благосклонное отношение.

Люди с националистическими настроениями были всегда, но еще год назад об этом было неприлично высказываться вслух. Сегодня этот барьер сломан. За что, в первую очередь, следует предъявить претензии самой власти. По крайней мере, какая-то ее часть упомянутый словесный барьер недавно перешла.

Националистическая идеология получила легальную прописку – и это уже медицинский факт. Значит, надо признать, что это уже некая политическая реальность в нашей стране, и чтобы ее изменить, нужно приложить серьезные усилия.

- И все-таки, ДПНИ становится все более популярным. Возможно ли, что к выборам это движение превратится в мощную политическую силу?

- С учетом того, что у нас мало реальных политических сил, а те, что есть, либо декоративные, либо искусственно созданные, либо созданные под конкретного человека, то конечно. ДПНИ на этом фоне выглядит как мощная политическая сила, тем более что они настоящие.

Я не сомневаюсь, что кто-то из участников выборов через год захочет использовать эту силу. Возможно, что Рогозин захочет взять все эти дивиденды себе и стать таким русским Кадыровым. Но это не единственный возможный вариант.

- Считаете ли вы правильным решение московских властей о запрете «Русского марша»?

- Задача перед властью стоит очень сложная. И хотя она сама виновата, но ей не позавидуешь в этой ситуации.

Многие либералы сделали заявление о том, что они не согласны с решением московских властей, потому что проведение такого мероприятия - это конституционное право, следовательно, надо было разрешить. Но я думаю, что это вопрос счетный (когда нужно высчитывать возможные последствия), а не вопрос соблюдения буквы закона.

Может, и правильно было бы разрешить, но не из «конституционных» соображений, а из тактических.

Если бы нарисовать идеальную картинку, то марш нужно было разрешить, и сделать так, чтобы было много наблюдателей, которые бы фиксировали все шовинистические высказывания, для того чтобы потом экстремистов можно было наказывать через суд. Но у власти нет таких инструментов. Вся система власти к этому не готова.

Но не будем забывать и о том, что, принимая решение о запрете, власти могли располагать такой информацией об этом мероприятии, которой мы не располагаем. У ДПНИ есть мощная компонента, не заявляемая вслух. Поэтому, вполне возможно, что мероприятие планировалось с гораздо большим «размахом», чем заявлялось официально.

Кроме того, ситуация, в которой марш прошел в прошлый раз – одно. Но сейчас, когда межнациональные отношения накалены, после Кондопоги и ситуации с Грузией, разрешить проведение такого марша – совсем другое дело.

- Согласовывал ли московский мэр свое решение с федеральной властью?

- Москва – столица, и это проблема не городская, а федеральная. Поэтому я уверен, что он консультировался с Кремлем. Но Лужков, запретив, взял на себя всю ответственность и выступил в данном случае как политик федерального уровня. При всем моем к нему сложном отношении, в данном случае я молю судьбу, чтобы он оказался прав.

Если запрет марша – единственный способ борьбы с этим явлением, то это совсем плохо и безнадежно. Но если это только первый шаг, и есть понимание того, как действовать в этом направлении дальше, есть продуманная программа действий, складывается уже совсем другая картина.

Надеюсь, все меры по противодействию будут применены технологично, и не будет никаких жертв. Но, к сожалению, мы слишком редко бывали свидетелями того, как власть технически справлялась с такими критическими ситуациями.

- Свежеиспеченный праздник народного единства уже набирает не очень хорошую ассоциативную базу. Может, со стороны властей вообще было ошибкой (а многие предупреждали, что эти «польские» коннотации не доведут до добра) учреждать такой сомнительный праздник?

- Ну, использовали бы другой день для митингов…

В политике бывают преступления и бывают ошибки. И ошибки могут совершать любые люди, потому что зачастую сложно предположить всю цепочку возможных последствий. Другое дело, что праздник не попытались наполнить каким-то содержанием, а выпустили в свет пустую оболочку, как будто сами предложили использовать ее в каких угодно целях, в том числе в подобных.

Сослагательное наклонение – вообще сложная вещь в политике. Но я бы на месте властей задумался об этом празднике после прошлогоднего опыта. Почему государство не придумывает своих мероприятий, таких, чтобы на их фоне «Русский марш» был просто незаметен?

Кроме того, близость 4 и 7 ноября дала повод именно для такого рода ассоциаций. В политике детали часто очень много значат, их нельзя не учитывать.

Подготовила Любовь Шарий

Версия для печати