14.03.2005 | Алексей Макаркин

ПРЕЕМНИК МАСХАДОВА И ЧЕЧЕНСКИЙ СЕПАРАТИЗМ

Гибель Аслана Масхадова поставила вопрос о политическом представительстве чеченского сепаратизма. От этого зависит и формальное лидерство в ичкерийской иерархии, и то, от чьего имени будут делаться те или иные инициативы. Аслан Масхадов был оптимальной фигурой для этой роли, обладая определенной легитимностью и респектабельностью для Запада. Любая другая фигура вряд ли будет носить консенсусный характер.

Ичкерийская конституция 1992 года не предусматривает занятия поста президента кем-либо, кроме вице-президента (в настоящее время этот пост вакантен после смещения Вахи Арсанова в 2002 году). Однако в 2002 году, когда произошло объединение антироссийской части чеченских националистов (во главе с Масхадовым) и исламских фундаменталистов-басаевцев, в конституцию были внесены нелегитимные поправки, которые были направлены на превращении этого документа из подчеркнуто светского в основанный на принципах шариата. Среди этих поправок было и положение о том, что, в случае гибели Масхадова или его неспособности исполнять свои обязанности, пост президента займет главный шариатский судья.

Таким образом, преемником Аслана Масхадова может стать председатель верховного шариатского суда Ахмад Файруз шейх Абдул-Халим, которого первоначально считали выходцем из Саудовской Аравии. По данным СМИ, он занимался подготовкой террористов-смертников и был лидером ваххабитского подполья в Чечне. 1 августа на сайте сепаратистов "Кавказ-центр" был опубликован текст видеоинтервью Аслана Масхадова и Абдул-Халима, в котором они берут на себя ответственность за организацию нападения на Ингушетию 22 июля 2004 года. Как пишет "Коммерсант", услышав имя возможного преемника Аслана Масхадова, в МВД Чечни сказали, что Абдул-Халим им известен не как полевой командир, а как проповедник-ваххабит. "И никакой он не шейх. Такая фигура боевиками командовать не сможет. А лидерами всех бандитов в Чечне, как и при Масхадове, останутся Шамиль Басаев и Доку Умаров".

Позднее выяснилось, что преемником Аслана Масхадова может стать вовсе не араб, а чеченец, выходец из Аргуна - Абдул-Халим Садулаев. Ему 37 лет, участвовал в "первой чеченской войне", а в настоящее время руководит одним из джааматов ваххабитов на территории республики. В отличие от советского полковника Масхадова, Садулаев - "продукт" эпохи чеченского сепаратизма. По утверждению сепаратистов, он не получил законченного высшего образования. Некоторое время изучал филологию в Чеченском госуниверситете, но из-за начала боевых действий так и не закончил его.

Надо сказать, что многие видные чеченские сепаратисты обзавелись дипломами о высшем образовании, однако учеба в условиях "военной демократии" носила, по большей части, формальный характер. Утверждается также, что Садулаев получил духовное образование у известных чеченских богословов, однако неясно - у каких. Похоже, что такое умолчание носит неслучайный характер - есть основания полагать, что речь идет не об авторитетных в республике представителях традиционного ислама, а о проповедниках-ваххабитах, возможно, зарубежных. Обращает на себя внимание тот факт, что муфтий Чечни Ахмад-хаджи Шамаев назвал Садулаева "ваххабитом номер один в Чечне". С осени 1999 года он фактически играл роль главного духовного лица среди сепаратистов - после того, как последовательный традиционалист муфтий Ахмад-хаджи Кадыров перешел на сторону федеральных сил.

Таким образом, Садулаев стал живым воплощением раскола чеченского духовенства на традиционалистов и фундаменталистов. Не случайно традиционалистски настроенное духовенство стало мишенью для сепаратистов не в меньшей степени, чем чиновники пророссийской администрации. Садулаев стал одним из тех людей, которые обосновывали сепаратистский террор. По словам Шамаева, боевикам для совершения терактов были необходимы так называемые "фетвы" - разрешение шариатского суда, и ни одно убийство не могло произойти без одобрения Садулаева (очевидно, что речь идет о "знаковых" преступлениях в отношении известных в республике людей).

Подобная репутация Садулаева делает его более одиозной фигурой для сторонников российской власти в республике, чем был Масхадов. Тем более, что есть еще несколько осложняющих моментов. Федеральные власти давно обвиняют его в причастности к похищению представителя международной организации Кеннета Глака еще в 2001 году. Таким образом, речь идет о "торговце людьми". Кроме того, сепаратисты обвиняют федеральные силы в гибели жены Садулаева в 2003 году. Если это так, то данный факт еще более усиливает непримиримость "президента".

Похоже, что теперь руководство чеченским сепаратизмом перейдет к своего рода триумвирату, лишь формально возглавляемому Садулаевым (который при этом может выполнять и идеологическую функцию). Однако реальная власть будет находиться в руках Шамиля Басаева, который первым объявил о том, что новым "президентом" становится Садулаев. Еще одним членом триумвирата станет Супьян Абдуллаев (он же "амир Супьян"), близкий к Басаеву деятель, который отвечает в сепаратистском движении за финансовые вопросы. Одновременно он является командиром отряда "Джундулла" ("воин Аллаха").

Таким образом, ичкерийское руководство принимает ярко выраженный радикальный, "басаевский" характер. Если учесть, что основные финансовые потоки, насколько известно, поступают в Чечню по негосударственным арабским каналам через Абдуллаева и предназначаются басаевцам, то вряд ли здесь произойдут какие-либо серьезные изменения. Масхадов был далеко не самым "инвестиционно привлекательным" ичкерийским деятелем.

Ичкерийские представители за рубежом согласились с кандидатурой Садулаева. Это сделали как Ахмед Закаев, так и Умар Ханбиев (последний комплиментарно высказался о Садулаеве, назвав его "сильным специалистом в области шариатского права"). Показательно, что в своем первом заявлении после гибели Масхадова Закаев ничего не говорил о том, что у ичкерийского президента был "законный" преемник, но упомянул, что новый лидер будет выбран при участии Басаева. Это может означать, что "эмиссар" лишь позднее согласился с кандидатурой шариатского судьи. Однако все это не свидетельствует о том, что проблемы "престолонаследия" в среде сепаратистов решены.

Во-первых, решение о назначении Садулаева фактически принято без участия "масхадовского парламента" образца 1997 года. "Депутаты" были отстранены и от принятия так называемых "поправок к конституции" 2002 года. Если пару лет назад лишь несколько депутатов (во главе с вице-спикером Исой Темировым) решились публично выступить против вооруженного сепаратизма и даже пытались решить вопрос об "импичменте" Масхадова, то сейчас такую позицию может занять значительно большее число депутатов. Ранее от компромисса с российскими властями их удерживала, преимущественно, фигура Масхадова (который дезавуировал действия "группы Темирова"). Теперь она исчезла.

Похоже, что представители бывшей ичкерийской власти изберут различные стратегии политического выживания. Если большинство "масхадовских депутатов", легально проживающих в России, могут делать жесты в сторону Кремля (и последний может использовать их, в частности, для ограничения амбиций Кадырова-младшего), то эмиссары сепаратистов в Европе - такие как "министр здравоохранения" Умар Ханбиев и "председатель комитета по внешним связям" парламента Ахъяд Идигов - будут в большей степени ориентированы на позицию Запада, которая, хотя и значительно отличается от российской, но все равно не совместима с басаевским терроризмом. При этом депутаты могут начать действовать самостоятельно раньше, чем "эмиссары", апеллируя к своей легитимности образца 1997 года.

Во-вторых (что тесно связано с предыдущим тезисом), Садулаев слишком близок к Басаеву, которого считают террористом не только в России, но и в США. Масхадов в течение последних лет то сближался с Басаевым, то пытался публично дистанцироваться от него, стремясь отмежеваться от наиболее одиозных терактов. Садулаев вряд ли будет так маневрировать - не только как зависимая фигура, но и как убежденный и последовательный фундаменталист, один из первых проповедников радикального ваххабизма в Чечне, поскольку он и на деле, и на словах солидарен с деятельностью Басаева.

Таким образом, имидж ичкерийского руководства на Западе, скорее всего, еще более ухудшится, что может побудить европейских политиков активизировать поиск участников политического процесса из числа сторонников чеченского национализма (и, одновременно, исламских традиционалистов), более приемлемых для России и не причастных к радикализму и терроризму. Из всего перечисленного выше следует, что шансы на активизацию попыток политического урегулирования чеченского кризиса после гибели Масхадова могут даже повыситься. А изоляция ичкерийского руководства во главе с Садулаевым - серьезно усилиться.

В-третьих, назначение Садулаева может слишком серьезно усилить позиции Басаева в сепаратистской иерархии. Российские источники уже говорят о том, что возможна борьба за власть между различными вождями вооруженных сепаратистов - в первую очередь, называют Басаева и амбициозного "командующего Западным фронтом" Доку Умарова. Даже если в этих заявлениях есть элемент пропагандистской войны (российские власти и ранее подчеркивали всякого рода разногласия среди боевиков), то нельзя не отметить, что Басаев и Садулаев не являются столь авторитетными для ичкерийцев фигурами как Масхадов. Поэтому вполне вероятно, что конфликты между лидерами боевиков могут действительно усугубляться.

В-четвертых, не следует забывать, что Масхадов был профессиональным военным с большим опытом и организаторскими способностями, проявившимися еще в середине 90-х годов. В последнее время он являлся одним из авторов и проводников новой тактики вооруженных сепаратистов, проявившейся во время нападения на Ингушетию - внезапным ударам и последующему рассеиванию боевиков, уходящих от преследования федеральных сил. Садулаев таковым не является ни в коей мере.

Таким образом, назначение Садулаева, безусловно, выгодное Басаеву, не означает, что ичкерийцы консенсусно приняли это назначение. Напряжение в их рядах, видимо, будет расти, особенно если выяснится, что новый лидер слишком радикален для большинства относительно "умеренных". Все это свидетельствует о том, что Садулаев может выступать лишь в качестве формального преемника Масхадова, а ситуация в среде бывшего ичкерийского руководства со временем будет обостряться.

Версия для печати