28.03.2005 | Татьяна Становая

РЕВОЛЮЦИЯ В КИРГИЗИИ

24 марта в Киргизии произошла революция. Президент страны Аскар Акаев был вынужден бежать в Казахстан. И.о. президента и главы правительства стал один из лидеров оппозиции, бывший премьер-министр Курманбек Бакиев. В отличие от выходца с киргизского Севера Акаева, он представляет менее "модернизированный" (и чувствовавший себя ущемленным) Юг страны.

События в Киргизии в течение 24 марта развивались очень стремительно. Еще утром сами лидеры оппозиции не могли предположить, что через несколько часов режим Акаева будет свергнут. Собравшиеся на площади Ала-Тоо митинги, организованные оппозиционерами в самом Бишкеке, а также прибывшими с юга страны политиками, после небольших столкновений с малочисленным ОМОНом захватили здание правительства. Как выяснилось, президент страны уже покинул Бишкек. В течение второй половины дня здание было разграблено, к вечеру не работали магазины: толпы митингующих занялись мародерством и погромами. Все это шокировало самих лидеров оппозиции, которые призывали население к порядку.

Революция в Киргизии не стала бархатной. Она кардинально отличается от того, что происходило в Грузии и Украине.

Во-первых, свержение власти носило силовой характер и не было подкреплено решениями легитимных органов власти, которые в других странах обеспечивали законную основу ее смены. Так, в Украине именно Верховный суд принимал решение о проведении "третьего" тура выборов, позволившего Виктору Ющенко стать главой государства. В Киргизии развитие событий происходило гораздо жестче - Верховный и Конституционный суды лишь постфактум "узаконили" уже свершившиеся, по сути, действия оппозиции, которые отличались значительно меньшим вниманием к "формальностям", чем в Грузии и Украине. Видимо, свою роль сыграли и особенности Киргизии, в которой не только отсутствуют демократические традиции, но и всего менее ста лет назад произошел ускоренный переход "от феодализма к социализму".

Во-вторых, революция отличается по характеру противостояния. В Украине борьба шла между правящим режимом и оппозицией, предлагающей новый путь развития страны. Хотя внешне ситуация казалась схожей: противостояние разворачивалось между властью, опирающейся на восток и оппозицией, опирающейся на западную часть страны. В Киргизии, как известно, Акаев представлял власть северян, а оппозиция - юг страны. Однако как таковой единой оппозиции, которая могла бы выставить единого лидера, не было. Кроме того, в Украине власть Леонида Кучмы не была чисто "восточной": противопоставление востока и запада началось лишь во время выборов и объяснялось во многом сильными административными позициями правящей элиты в этом регионе.

В Киргизии же, напротив, борьба Севера и Юга носит системный характер: режим Акаева строился на жестком вытеснении даже лояльных южан из власти, которые ранее правили страной (до 1990 года). Попытки интегрировать южан в систему власти носили временный характер и не решали проблему противоречий Севера и Юга. В Грузии противостояние не имело территориального фактора, а оппозиция и правящая власть когда-то составляли единую команду. Наконец, в Киргизии не так очевиден фактор Запада: митинги носили менее организованный характер, не была развита инфраструктура оппозиционного движения. Более того, Аскар Акаев вполне устраивал Запад: он был одним из наиболее "либеральных" лидеров стран Средней Азии, способный учесть как интересы США, так и России. В то же время "игра" США в Киргизии велась, но ее задачей была, как представляется, "плюрализация" режима Акаева: ставки скорее делались на президентские выборы, в то время как парламентские рассматривались в качестве возможности ослабить Акаева.

У новой власти Киргизии появилось три главных проблемы.

Первая проблема - легитимация революции. Сразу после свержения Акаева был созван Верховный суд, который отменил результаты выборов депутатов парламента и восстановил прежний состав парламента. Собравшиеся в тот же день депутаты сначала приняли решение об избрании спикером одного из лидеров оппозиции Ишенбая Кадырбекова, который по Конституции должен был стать и.о. президента страны.

Однако вскоре это решение было отменено и и.о. президента и главы правительства назначили южанина Курманбека Бакиева. Решающим фактором здесь стала попытка митингующих взять парламент штурмом. Судя по всему, штурмующими были южане, которым не понравилась кандидатура северянина Кадырбекова. Тем не менее, минимально возможные формальные процедуры были соблюдены, хотя и носили крайне спорный характер. Руководство силовыми органами было возложено на одного из лидеров оппозиции, бывшего министра национальной безопасности - северянина Феликса Кулова, который был освобожден митингующими из тюрьмы. Кулов сразу заявил, что считает своей главной задачей наведение порядка в стране. К вечеру 25 марта парламент утвердил новый состав правительства.

Все это являлось попыткой легитимировать итоги революции посредством возобновления работы прежнего парламента и отдаленно напоминало грузинский сценарий. Однако есть существенное отличие, которое сделало такой вариант изначально ущербным. Дело в том, что грузинские выборы 2003 года, проведенные режимом Шеварднадзе, были крайне уязвимы с точки зрения их честности - результаты явно "рисовались" в пользу правящей партии и сторонников Абашидзе. Что касается нынешних киргизских выборов, то они, по оценкам международных наблюдателей, отличались от предыдущих в лучшую сторону. Таким образом, революция, формально направленная против фальсификации выборов, должна была (хотя бы временно) сохранить у власти еще менее честно избранный орган - старый парламент. Неудивительно поэтому, что новые власти все же решили признать легитимность нового парламента, хотя в этом случае и встает вопрос об обоснованности революции. Здесь же обнажились и противоречия между двумя лидерами пришедшей к власти оппозиции: старый парламент поддерживал южанин Бакиев, а новый - северянин Кулов.

Тем временем, у оппозиции может возникнуть другая проблема: Аскар Акаев не подписывал заявления об уходе и расценивает ситуацию в стране как "неконституционную", силовую акцию. Это означает, что Акаев не признает действий оппозиции и ставит под вопрос все ее попытки легитимировать свои действия исходя из якобы его отказа от власти. Тем временем сама оппозиция исходит уже не из фактического "ухода" президента, а из решения КС, который признал, что Акаев не является президентом, хотя основания для этого, связанные исключительно с "бегством" Акаева, кажутся весьма сомнительными.

Судя по всему, лидеры оппозиции в итоге попытаются договориться с Акаевым: так, Бакиев уже обратился к нему с просьбой выйти на связь, чтобы договориться о его дальнейшей судьбе, пообещав неприкосновенность и предоставление гарантий безопасности. Однако решающим фактором здесь будет вовсе не готовность Акаева отдавать или не отдавать власть, а отношение к революции извне. Если мировое сообщество признает революцию (а все идет к этому) то позиция Акаева не будет приниматься всерьез оппозицией, и его отставка будет так или иначе оформлена юридически.

Тем временем, США дают понять, что принимают революцию лишь с очень большими оговорками. Они воздерживаются от признания Бакиева легитимным президентом страны. Насколько можно понять позицию США - в качестве такового продолжает рассматриваться Акаев. В то же время в Конгрессе США по инициативе республиканцев также было принято заявление о недопустимости введения войск зарубежных стран на территорию Киргизии (судя по всему, имелся в виду Казахстан, где, по слухам, пребывает Акаев), а также рекомендации президенту США направить в Киргизию своих представителей для контроля над парламентскими и президентскими выборами. В частности, Кондолиза Райс заявила: "Мы следим за событиями в Киргизии и пытаемся оказать содействие в продвижении процесса, который трансформирует происходящие сейчас события на месте в демократический процесс. Он, в свою очередь, даст киргизскому народу стабильное правительство и продвижение к лучшему демократическому будущему". Кроме того, Райс сообщила, что, с точки зрения роли международного сообщества, в урегулировании ситуации в Киргизии "ОБСЕ является лидирующей международной организацией в этом процессе, и мы пытаемся их поддержать в этих усилиях".

Таким образом, США признают лишь ОБСЕ единственным посредником по урегулированию ситуации в Киргизии. ОБСЕ, в свою очередь, уже призвало стороны к диалогу: сейчас представители этой организации и попытаются убедить Акаева уйти со своего поста, признав решения парламента. ОБСЕ также заявила, что готова выполнить посредническую функцию.

В то же время на посредничество претендовала и Россия, хотя не выражала это открыто. Россия так же, как и ОБСЕ, призвала стороны к диалогу. В этом контексте важной представляется позиция Акаева, который, с одной стороны, находится в России, но, с другой - отклонил в ходе кризиса посредничество пророссийской Организации Договора о коллективной безопасности, сделав выбор в пользу ОБСЕ: именно с представителями этой организации он вел переговоры за несколько часов до революции. Супруга Акаева позднее заявила, что ее муж покинул столицу по согласованию с европейскими структурами. Таким образом, складывается такая система патронажа, при которой главной силой является ОБСЕ при поддержке США, а место России оказывается более чем второстепенным (скорее обусловленным географическим фактором).

Россия же в таком случае оказывается полностью отодвинутой от влияния на ситуацию. Это, в свою очередь, ставит новые проблемы в рамках СНГ: ведь именно Киргизия была членом ОДКБ (одной из реально действующих организаций в рамках все более слабеющего СНГ) и ЕврАзЭС. Однако на следующий день после революции стало понятно, что новая власть нацелена на сохранение нормальных отношений с Россией, которая также фактически ее признала.

Следует отметить, что Россия впервые диверсифицировала свою политику в отношении Киргизии, выстроив систему приоритетов. Как заявил председатель комитета по международным делам СФ России Михаил Маргелов, Россия вела переговоры и с Бакиевым. А это значит, что новая власть не является для Москвы недружественной. Как заявил Владимир Путин, находясь в Армении, лидеры оппозиции внесли свой вклад в развитие российско-киргизских отношений. "Они - люди, которых мы очень хорошо знаем", - сказал Путин, выразив надежду, что лидеры оппозиции сумеют восстановить порядок в самом скором времени. При этом он добавил, что сожалеет по поводу того, что решить проблемы оппозиция решила путем использования "незаконных средств".

Со стороны новых властей Киргизии также были сделаны жесты в адрес России. И.о. президента Бакиев заявил, что Киргизия "ждет помощи от России в нынешней непростой ситуации, помощи в урегулировании положения, в решении острых экономических вопросов". "С Россией у нас всегда были традиционно дружеские отношения, - отметил он. - Эти отношения никто не собирается менять, и мы стремимся только к их развитию. В эти дни сложилась трудная ситуация, которую знают все. Россия может оказать содействие в ее разрешении. Нам нужны российские инвестиции. Нам нужно развитие экономики. И мы готовы в этом очень плотно сотрудничать с Россией и надеемся на ее быстрые шаги в этом направлении".

Остаются вопросы и о судьбе российской базы в Канте: еще совсем недавно ее создание преподносилось как геополитический успех России, база стала первой (и пока последней) военной базой за пределами РФ. Есть риск, что новая власть под воздействием Запада потребует вывода российской базы, однако сейчас это кажется маловероятным.

Вторая проблема революции - отсутствие консенсусного лидера, подобного Виктору Ющенко в Украине или Михаилу Саакашвили в Грузии. Есть оппозиционный лидер Бакиев, представляющий Юг страны. Есть оппозиционный лидер Кулов, представляющий Север. После захвата здания правительства и освобождения Кулова северянин начал очень активно завоевывать позиции. Так, именно Кулов обратился по национальному телевидению с обращением к населению, первым призвал к наведению порядка и внес организаторское начало в хаотичную ситуацию. Именно он обратился от лица оппозиции к Аскару Акаеву с просьбой сесть за стол переговоров. В советские времена Кулов делал успешную карьеру в МВД, потом был вице-президентом Киргизии и начальником службы национальной безопасности. В связи с разногласиями с Акаевым, Кулов покинул пост вице-президента. Перед последними перевыборами Акаева именно он считался основным соперником президента от оппозиции. Но его не допустили к участию в выборах, а потом посадили в тюрьму по обвинению в хозяйственных преступлениях. По данным СМИ, Кулов хорошо знаком с Владимиром Путиным.

В то же время Кулов сразу заявил, что не намерен бороться за власть и его главной задачей является наведение порядка в стране. Судя по всему, Кулов, таким образом, пытается не быть заподозренным в "дележке портфелей", что придаст его образу больше позитива. Однако есть основания полагать, что Кулов примет самое активное участие в борьбе за власть.

Пока на первый план в качестве лидера выходит Бакиев. Он сумел "победить" северянина Кадырбекова в парламенте и занять основные руководящие посты. Уже с первых часов революции оппозиция демонстрирует противоречия между триумфатором революции - Югом - и ослабленным Севером, который, однако, уже консолидируется вокруг новых лидеров. Южане сумели получить доступ к административному ресурсу, что является решающим при подготовке и проведении парламентских и президентских выборов. Но победа Бакиева стала победой лишь части оппозиции, и, в любом случае, встанет вопрос о том, как делить власть между Севером и Югом.

Здесь могут возникнуть гораздо большие проблемы. Даже в случае достижения договоренности, союз недавних оппозиционеров с Севера и Юга будет намного менее устойчивым, чем коалиции оппозиционных сил в Грузии и в Украине. Именно северяне сыграли решающую роль в легитимации нового парламента вопреки протестам южан. Это привело к явному недовольству "дружинников" - наиболее активных революционеров. Похоже, что северяне рассчитывают на то, что смогут доминировать в новом парламенте, в котором многие сторонники Акаева могут поддержать Кулова. Впрочем, сейчас далеко не все акаевцы списывают со счетов и своего традиционного лидера, период правления которого может в условиях нынешнего беспредела вспоминаться с ностальгией.

Если же стороны не сумеют договориться, то на выборах начнется противостояние "партии реванша" Юга и "партии порядка" Севера (во главе с решительным Куловым, обещавшим расстреливать мародеров на месте). Это может привести к новым силовым акциям и очередному острому политическому кризису. Пока же стороны приходят к некоему балансу, хотя и сдвинутому в сторону Юга. Так, южане получили в новом руководстве страны портфели и.о.президента и и.о.премьера, министра обороны, генпрокурора. Северянам достались МИД и МВД.

Третья проблема, более прозаичная, но крайне острая - наведение порядка в стране. В столице действуют мародеры, которые не поддаются управлению со стороны оппозиционных лидеров. Не совсем понятно, как активное население воспримет новую власть: как отнесется Север к южанину во главе республики (такого не было с 1990 года), и не будет ли юг обеспокоен присутствием северян во власти (если ключевой пост займет Кулов). Кризисная ситуация ломает все те завоевания, который создал в период своего правления Аскар Акаев: были созданы зачатки рыночной экономики, страна (единственная в СНГ) вступила в ВТО, то есть были созданы хотя бы минимальные условия для привлечения инвесторов. Однако теперь ситуация в Киргизии характеризуется разгромом офисов и зданий, принадлежащих иностранным компаниям, что не может не спровоцировать бегство капиталов. В этом плане революция стала большим шагом назад и новым властям придется еще долго восстанавливать привлекательность страны для инвесторов, не говоря уже о своей цивилизованности.

Системными причинами революции в Киргизии стал раскол страны на южную и северную части, клановое перерождение системы власти Акаева, который противопоставил свою "семью" элитам. Однако центральную роль в свержении Акаева стала ситуация неопределенности вокруг намеченных на октябрь президентских выборов. Было несколько схем сохранения Акаева у власти, однако ни одна из них не была выбрана в качестве приоритетной: это стало сигналом для северной элиты к дистанцированию от президента при малейшем проявлении слабости его режима. Акаев проявил нерешительность и колебания в отношении начавшихся волнений: с одной стороны, были попытки предпринять жесткие меры, но, с другой стороны, власть демонстрировала готовность вести переговоры и уступать. Катализатором революции стали "цветные революции" в Грузии и в Украине: они стали образцом, примером для подражания и вселили уверенность в том, что именно этот способ является не только самым эффективным, но и "признаваемым" в мире.

Версия для печати