29.11.2006 | Николай Пахомов

Банановая революция

Президентские выборы в Эквадоре закончились достаточно неожиданно: победу одержал Рафаэль Корреа, кандидат от лагеря «левых» сил, пришедший к промежуточному финишу первого этапа вторым и долгое время уступавший банановому магнату, ставленнику «правых» и либералов Альваро Нобоа. Впрочем, при тщательном анализе этот успех оказывается вполне объясним. Также очевидно, что относительно молодому политику (43 года), не принадлежащему к традиционно влиятельной эквадорской олигархии, теперь предстоят нелёгкие времена в противостоянии с недружественно в целом настроенным по отношению к нему Конгрессом.

Первый тур выборов запутал внутриполитическую расстановку сил – и у Нобоа, и у Корреа было примерно по тридцать процентов голосов. Однако нынешняя победа Корреа выглядит убедительно: у него 65 процентов голосов против 35 у Нобоа. Объяснений этому может быть несколько. Во-первых, серьёзен демографический фактор – для эквадорских бедняков, составляющих, по разным оценкам, свыше сорока процентов населения Эквадора, Корреа свой человек. К тому же он знает язык и умеет договариваться с эквадорскими индейцами.

При этом не стоит сравнивать Корреа с харизматичным боливийским президентом-индейцем Моралесом. В ходе нынешней кампании победителю удалось убедить многих и внутри Эквадора, и за рубежом, что марионеткой Чавеса он не является и в отличие от Моралеса не намерен внимать не всегда мудрым советам венесуэльского лидера.

Сегодня многие спешат заявить о продолжении наступления «левых» в Латинской Америке. Но даже эти три «левых» персонажа заметно отличаются друг от друга. Причем Корреа в этой компании выглядит наиболее привлекательным управленцем. Это не работяга-индеец Моралес и не храбрый спецназовец Чавес – с плеча рубить он не будет. Тут можно вспомнить историю, когда Корреа, будучи министром финансов, подал в отставку в знак протеста против сложившейся системы отношений Эквадора с международными финансовыми институтами. Сделал он это не из идеологического протеста против коварных планов «мирового правительства», а как опытный экономист-практик, рассчитавший, что существовавшее положение вещей его родине невыгодно и отказавшийся отвечать за действия правительства.

Думается, что Нобоа и его штаб были сильно удивлены, что громадные деньги, брошенные на проведение кампании, не принесли успеха. Правда, финансовый ресурс, позволявший всячески ублажить избирателей, оказался нейтрализован достаточно слабой стратегией и тактикой ведения кампании. Праволиберальный кандидат показал себя как старомодный популист в духе худших латиноамериканских традиций, обещавший всё и для всех, а в качестве залога исполнения этих посулов не стеснявшийся указывать Божью помощь.

Корреа вёл себя тоньше. Чтобы избежать дополнительной критики, он оперативно отказывался от казавшихся наиболее революционными лозунгов, например, от конституционной реформы и требования распустить Конгресс. (Об этом, к ужасу оппозиции, он вспомнил теперь, когда было объявлено о его победе.) Похоже, что своей победой он заслужил уважение даже у критически настроенных зарубежных журналистов, включая американских, ещё недавно пугавших публику «другом Чавеса», а сегодня поздравляющих победившего «молодого и перспективного реформатора».

Но самое серьёзное испытание Корреу ещё только ждёт. Конгресс контролируют сторонники Нобоа и других традиционных олигархических группировок, восторга от победы кандидата «левых» не испытывающие. Победителя противостояние с ними не пугает, тем более что большинство эквадорцев, вдохновлённых успехом чуждого традиционным элитам кандидата, с энтузиазмом требуют дальнейших перемен.

Версия для печати