29.12.2006 | Алексей Зудин

Подготовка к будущему

Представляется, что самостоятельного политического значения 2006 год не имел. В уходящем году либо продолжались тенденции прошлых лет, либо определялись новые. Но и те, и другие стоит рассматривать только в связке с ближайшим будущим. Скоро станет ясно, удалось ли России решить две главные задачи, которые перед ней стоят: утвердиться на мировой арене в новой роли и создать внутри страны новую политическую систему, устойчивую к смене власти и способную к развитию.

Тенденции уходящего года можно сгруппировать по их принадлежности к одной из трех политических областей. Первая связана с целой цепью событий, обозначивших осложнение отношений России с ближним и дальним зарубежьем. Все эти события были прямо или косвенно вызваны стремлением нашей страны по-новому утвердиться на мировой арене. Если 2004 и 2005 годы прошли под знаком оранжевых революций, дискуссий на тему, могут ли они перекинуться на нашу страну, а также усилий власти по предотвращению «оранжевого» сценария, то 2006 год можно считать попыткой России взять своеобразный реванш в этом обновленном оранжевыми революциями ближайшем окружении. Страна пытается утвердиться в новом качестве с опорой на тот ресурс, который у нее есть – на энергетику.

Похожим образом строились отношения с западными странами. Знаковым является и то, что Россия пыталась сделать дискуссию по энергобезопасности одной из основных тем прошедшего в Питере саммита «Большой восьмерки». Стремление России утвердиться по-новому нельзя сводить к великодержавным амбициям и имперской ностальгии, поскольку оно неразрывно связано с другой тенденцией, проявившейся в полной мере в уходящем году и относящейся ко второй политической области – экономической.

Данную тенденцию можно кратко обозначить по-английски: Russia goes global. Наша глобализация в 2006 году развивалась в двух измерениях. С одной стороны, речь идет о глобализации крупных частных кампаний, их интеграции в мировую экономику и проведении IPO. С другой стороны, четко осуществлялся курс Кремля на создание «национальных чемпионов» - крупнейших госкомпаний, которые рассматриваются властью как инструмент влияния на национальную экономику и одновременно как часть мирового рынка. В первую очередь речь, конечно, идет о «Газпроме» - 2006 год прошел под знаком этой компании. Но были еще события, связанные с «Роснефтью», с созданием холдинга в авиационной промышленности, с аналогичным мероприятием в атомной промышленности, с созданием крупного оборонного промышленного объединения «Рособоронпром». Все это составные части глобализации российской экономики. Кремль старается, чтобы этот процесс проистекал не стихийно и стремится его контролировать.

Важнейшим событием на данном пути стали успехи России на переговорах по ВТО. О вступлении говорить пока, пожалуй, рано. Но достигнутые в уходящем году договоренности с США по этому вопросу сильно приблизили Россию к вступлению. В общем, Россия стремится стать полноценным мировым игроком. Места на этом поле уже заняты, поэтому наша активность встречает противодействие. Но ведь, по сути, интеграция и противодействие ей - части одного процесса.

Теперь рассмотрим более подробно третью сферу, которая в 2006-м была богата на значимые события, – внутриполитическую. Фактически весь уходящий год прошел под знаком подготовки к сдвоенной избирательной кампании 2007-2008 годов. Кампания еще не началась, но в этой области были сделаны важные шаги, зародились или продолжились важные тенденции, которые еще сыграют свою роль на выборах. Какие из них можно выделить?

2006 год закрепил практику назначения губернаторов. Новая модель формирования органов власти в регионах включала в себя и партийные выборы в региональные парламенты. Далее, важной частью уходящего года стало появление в общественном мнении новой идеологемы, которая вызвала острую общественную дискуссию – речь о «суверенной демократии».

Одна из важнейших тенденций 2006 года - изменение имиджа Кремля. Мы привыкли к тому, что Кремль и Путин стали синонимами. Но с конца прошлого года общественное мнение и политический класс стали привыкать к мысли о том, что нынешний президент уйдет. До 2006-го очень активно велись разговоры о неизбежности третьего срока, но после того как рядом с Путиным появились две новые фигуры (возможные преемники), эти разговоры стали вестись гораздо менее активно, хотя в качестве чрезвычайного варианта третий срок остается. Значение данной тенденции трудно переоценить. Моноцентрический режим, завязанный на одного человека, стал разъединяться с его образом. По идее, это должно было привести к уменьшению политического веса президента, и потенциально такая возможность была. Но ожидание не оправдалось. Наоборот, судя по опросам, Путин лишь укрепил свои позиции. Не совсем понятно, почему, но окончательное привыкание к мысли о скором уходе Путина и даже появление двух фигур, могущих стать его преемниками, не привели к ослаблению президента, не сделали его «хромой уткой».

Значимой была реализация национальных проектов. Хотя, конечно, их можно оценивать двояко. И как инструмент подготовки к избирательной кампании, и как включение нового проектного инструментария в экономическую политику. Но из всех национальных проектов общественным мнением зафиксирован и особо позитивно выделен пока только один из них – проект «материнский капитал». Эта мера попала в нерв общественных ожиданий, и она, в общем, неплохо иллюстрирует один из тезисов Путина (заимствованный им из Солженицына) о «сбережении народа». В будущем станет ясно, насколько она эффективна.

Важным событием, обозначившим новую тенденцию, стало установление нового баланса сил в верхах после отставки генпрокурора Устинова и кадровых перестановок в силовых структурах. Все вместе это ослабило силовиков, тогда как прежде силовая группировка перманентно усиливалась.

Значимое внутриполитическое событие связано и с тем, что в 2006 году удалось избежать ловушки монополизации партийной системы. Не случилось окончательного превращения «Единой России» в единственную партию российской элиты. Все, что происходило в партийном строительстве до появления на горизонте «Справедливой России», укладывалось в русло тенденции на создание доминантной партии. Появление же партии Миронова внесло коррективы в процессы, которые разворачивались на протяжении последних лет. Эти коррективы не означают возврата к практике 90-х - «Единая Россия» не превратится в партию власти, какой был «Наш дом – Россия». Имеет место не откат, а именно корректировка. ЕР по-прежнему остается главной партией и главной опорой правящей группы в партийной системе и в парламенте. Но единственной партией ей не быть.

Новый статус «Единой России» условно можно назвать «управляющей партией» - не доминантной, не правительственной и не правящей, а управляющей – партией, которая концентрирует в себе большую часть управленцев. Но при этом не становится решающей силой, которая будет формировать федеральное правительство.

Очень тревожная тенденция 2006 года связана с активизацией национал-экстремистов и ксенофобских настроений. Слово «Кондопога» из названия малоизвестного города превратилось в обозначение общественного явления, из географического понятия оно стало политическим. И хотя кондопожские события произошли не на пустом месте, тем не менее, российскую политику справедливо делить на две части: до Кондопоги и после. Это водораздел, который показал, что националистические настроения становятся неуправляемыми, и с ними заигрывать больше нельзя. Поэтому, с учетом управляемости будущей избирательной кампании, националистические силы и партии не имеют шансов пройти в новую Государственную думу.

До Кондопоги у власти могли быть основания подыгрывать этим настроениям, не бояться их или даже попустительствовать им. В конце концов, они имеют самостоятельные корни, но отчасти являются следствием антиоранжевой мобилизации прошлого года. Опора на патриотическую составляющую вывела из маргинального состояния настроения национал-эксремистского толка, которые имеют как политическую, так и бытовую проекцию (уличные нападения на иностранцев). Так вот, Кондопога показала, что дальше по этому пути нельзя не только идти - по нему нельзя даже дрейфовать. И, в общем, как мне кажется, система ориентиров, которую выстраивает власть в самых различных пространствах (в первую очередь, в информационном) стала меняться.

Можно говорить, что проявления этой тенденции до Кондопоги были связано с действиями самой власти, но, начиная с карельских событий, мы говорим о событиях и тенденциях, которые проходили относительно автономно от нее.

Можно также говорить о том, что в этом году в большей мере проявились и оформились новые очаги социального протеста. Это дольщики, пайщики, автомобилисты, противники коммерческой застройки. Началось все с протеста против монетизации льгот. То есть мобилизация произошла на самом низовом уровне. Она пока рассредоточена по немногим очагам и носит неполитический характер, но свидетельствует о том, что многочисленные утверждения об отсутствии у россиян гражданской позиции и нежелании бороться за свои права не вполне справедливы. Несмотря на то, что эти очаги малочисленны и локальны – проявления социального протеста в 2006 году можно оценивать как здоровое явление. Люди, даже не доверяя партиям и властям, сообща выступают против административного произвола или произвола со стороны бизнеса. Люди готовы защищать свои права.

Продолжала также развиваться тенденция, которая обозначилась еще в 2005 году – сближение правой и левой оппозиции, вытесненной на политическую обочину. Эти малочисленные группы в условиях чрезмерной закрытости политической системы способны стать накопителем, а затем и распространителем живых политических настроений. И, несмотря на микроскопический политический вес, мне представляется крайне важным продолжающееся сращивание старой демократической оппозиции и радикальной левой оппозиции в лице НБП.

Наконец, последним в этом ряду, но не последним по значимости в ряду тенденций и событий следует отметить и то, что в России, вероятно, появились силы, заинтересованные в срыве выборов и в изоляции страны на международной арене. Я имею в виду события, связанные с двумя громкими демонстративными убийствами (Политковская и Литвиненко) и одним несостоявшимся (Гайдар).

Подводя итог, можно сказать, что если мы признаем все вышеперечисленные события важными для 2006 года, то придем к выводу, заявленному в начале статьи. Уходящий год при всей его важности самостоятельного значения все-таки не имеет. Но он создает некий задел, который еще предстоит реализовать в будущем.

Алексей Зудин – руководитель политологического департамента Центра политических технологий

Версия для печати