12.02.2007 | Татьяна Становая

Мюнхенская речь Владимира Путина

Выступление российского президента на 43-й Мюнхенской конференции по безопасности и его интервью каналу «Аль-Джазира» были расценены как начало новой «холодной войны» между Россией и США. Владимир Путин прямо обвинил американцев в попытке внедрить концепцию однополярного мира и в создании виртуальной «берлинской стены» в Европе. Резкие и откровенные высказывания российского президента были негативно восприняты Западом. Однако пока о реальном резком ухудшении отношений говорить не приходится. Россия и США останутся партнерами, однако антироссийские и антиамериканские настроения внутри соответственно США и России будут все более активными. Ясно, что это не лучшим образом повлияет на двусторонние отношения.

В своей речи президент России впервые открыто обвинил США в попытках создании однополярного мира, которые влекут за собой «нелегитимные действия», «новые человеческие трагедии» и «очаги напряженности». Косвенно президент обвинил США в новых войнах, «гипертрофированном применении силы», росте числа конфликтов в мире и пренебрежении международным правом.

«Отдельные нормы и чуть ли не вся система права одного государства - прежде всего, конечно, США - перешагнули свои национальные границы и во всех сферах - и в экономике, и в политике, и навязывается другим государствам», - сказал Путин. Резкой критике подверглось и расширение НАТО: по мнению президента, это «провоцирующий фактор», который снизит доверие между альянсом и Россией. Он заявил, что расширение не имеет никакого отношения ни к модернизации альянса, ни к обеспечению безопасности в Европе. Очевидно, что российский президент имел в виду не столько уже состоявшееся расширение НАТО (хотя включение в состав блока балтийских стран до сих пор вызывает раздражение в России), сколько планы по атлантической интеграции Грузии и Украины. Тем более что именно поддержка США в значительной степени спровоцировала режим Михаила Саакашвили на открытое противостояние с Россией в прошлом году – американцы достаточно жестко дают понять, что не намерены признавать Закавказье (в котором уже действует стратегически важный для них нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан) зоной особых интересов России.

Речь Путина была, очевидно, выстроена против международной политики США. Российский президент попытался поставить под сомнение легитимность американской политики, апеллируя при этом, прежде всего, к Западной Европе. Таким образом, в речи российского президента присутствовали попытки сыграть на антиамериканских настроениях Европы.

В то же время риторика Владимира Путина носила отчетливо антизападный характер в целом. Говоря про ОБСЕ, он выразил обеспокоенность тем, что организацию пытаются сделать «вульгарным инструментом», обслуживающим интересы отдельных стран. «Под эту задачу скроили и бюрократический аппарат ОБСЕ, который абсолютно не связан с государствами-учредителями, скроили под эту задачу процедуру принятия решений и использование так называемых неправительственных организаций, формально независимых, но целенаправленно финансируемых, а значит подконтрольных», - считает Путин. Критика НАТО и ОБСЕ из уст российского президента объективно «сталкивает» его не только с США, но и с Западом в целом. Обращает на себя внимание, что путинское выступление в Мюнхене проходило в присутствии Ангелы Меркель, при которой российско-германские отношения стали более прохладными, чем при Герхарде Шредере.

Таким образом, впервые российский президент подверг столь жесткой критике однополярную модель – ранее в своих высказываниях он часто предпочитал уходить от таких резких оценок, которые уже давно стали доминирующими в российском политическом классе (на фоне таких оценок Путин представал куда большим западником, чем большинство отечественных политиков). Совсем недавно на своей пресс-конференции в Москве Путин воздержался от подобных резкостей в отношении американцев. Очевидно, что речь шла о необходимости представить в концентрированном виде новое видение российской внешней политики именно в Мюнхене, в присутствии западного истеблишмента, не допуская при этом фальстарта.Можно выделить несколько причин, по которым российский президент решился на «мюнхенскую речь», которой, скорее всего, суждено стать исторической.

Во-первых, непосредственное приближение США к успешной реализации планов по размещению элементов своей ПРО в Польше и Чехии. Россия расценивает это как изменение баланса сил. В интервью Путина телеканалу «Аль-Джазира», практически совпавшем по времени с мюнхенской речью, президент заявил, что Россия вынуждена реагировать, когда видит, что ее партнеры разрабатывают новые системы вооружений, а к границам приближается военная инфраструктура: «Скажем, планы создания системы противоракетной обороны. Они же меняют баланс сил. Одна из сторон может после внедрения этой системы почувствовать себя в безопасности». Российская сторона достаточно спокойно восприняла выход США из договора по ПРО, имея в виду, что реальные работы в этой сфере начнутся не скоро и не будут затрагивать территории, близкие к российской границе. Возможно, что речь шла о неформальных договоренностях, которые сейчас оказались нарушены. С формальной же точки зрения действия американцев не нарушают подписанные ранее документы. Это признал и сам Путин, сказав в интервью «Аль-Джазире», что «я не могу сказать о нарушениях каких-то конкретных соглашений (со стороны США), хотя на экспертном уровне на этот счет можно порассуждать».

Во-вторых, «мюнхенской речи» предшествовало некоторое во многом искусственное нагнетание обстановки вокруг заявлений министра обороны США Роберта Гейтса. Глава Пентагона, выступая на слушаниях в комитете по вооруженным силам палаты представителей Конгресса США, дал понять, что Россия находится в числе непредсказуемых стран, что потенциально представляет угрозу США. Однако в СМИ слова Гейтса были неверно представлены (возможно, издержки перевода), и в итоге в публичном пространстве сложилось впечатление, что Россия названа в числе потенциальных мишеней США на первом месте в перечне еще таких стран, как Китай, Иран и Северная Корея. Иными словами, в публичном пространстве создавалось впечатление, что США занесли Россию в «ось зла».

Резонанс от искаженных слов Гейтса привел к активизации внутри России политиков, близких к военной среде. Влиятельный в военных кругах глава комитета Совета Федерации по безопасности генерал-лейтенант в отставке Виктор Озеров заявил: «Это политическое заявление. Гейтс выступал в комитете по вооруженным силам палаты представителей, а именно там готовятся важные государственные дела. Это бомба и означает одно - то, что для Америки мы остаемся врагом номер один!» Интересно, что на фоне снятия напряженных и резких ноток в высказываниях российского президента в адрес США и Запада в целом противостояние смещается все больше в профессионально военную сферу.

В действительности же ничего подобного не произошло. Ужесточение риторики официальных лиц США связано с новой конфигурацией администрации уходящего Джорджа Буша, которому все труднее добиваться проведения решений через Конгресс. Основной задачей Гейтса является лоббирование роста военных расходов: сейчас это особенно непросто после победы демократов на выборах. Однако тот факт, что российская угроза вошла в число аргументов за рост военных расходов, в любом случае указывает на продолжающееся похолодание в двусторонних отношениях. При этом обе стороны, как стало видно, не готовы форсировать эту тенденцию на дипломатическом уровне.

В-третьих, США резко отреагировали на предъявление новых обвинений Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Кремль всегда раздражала внешняя критика российских внутриполитических процессов, сейчас же раздражение могло быть особенно сильным на фоне общего нагнетания напряжения между двумя странами.

Таким образом, у российского президента были мотивы выступить со столь резкой речью. Если в период первого путинского президентского срока Россия подчеркнуто спокойно отнеслась к расширению НАТО на Восток и выходу США из договора по ПРО, то сейчас ситуация изменилась – дальнейшая экспансия Запада вызывает публичную жестко негативную реакцию Кремля. «Поворотной точкой» стали «цветные революции» в Грузии и Украине, которые положили начало жесткой геополитической конкуренции России и Запада за постсоветское пространство, которое Кремлем всегда считалось зоной своего традиционного влияния. Вытеснение России с этого пространства при расширении НАТО, установке системы ПРО в странах Центральной Европе и ужесточении критики внутриполитических процессов в России и привели к появлению «мюнхенской речи» Владимира Путина.

Речь Путина была холодно встречена на Западе. Генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер не скрывал, что разочарован выступлением Путина. По его мнению, президент России правильно сказал, что «холодная война» закончена. «Однако я нахожу его высказывания разочаровывающими, а также не очень продуктивными относительно того, что он назвал расширением НАТО, которое на самом деле является укрупнением альянса», - заметил Схеффер. Белый дом «удивлен и разочарован» выступлением Владимира Путина в Мюнхене, считает его обвинения «неправильными», но полагает, что США будут продолжать сотрудничество с Россией.

В то же время на дипломатическом уровне официальные представители и России, и США приложили усилия к снижению напряженности. Выступая на пресс-конференции после окончания конференции в Мюнхене, Сергей Иванов смягчил эффект от обмена заявлениями министров обороны, а также от «мюнхенской речи» Владимира Путина. По словам главы российского Минобороны, Гейтс не стал ставить Россию на одну доску с Ираном и КНДР, а лишь «высказал озабоченность по поводу внутренней политики РФ, и конкретно назвал продажу оружия и использование энергоресурсов в якобы агрессивных целях». Разумеется, Иванов и в этом случае дал понять, что опасения американцев лишены оснований. Кроме того, смягчение российской риторики на уровне глав оборонных ведомств произошло сразу после встречи Иванова и Гейтса в испанской Севилье на форуме министров обороны стран-членов НАТО, во время которого также прошла неформальная встреча Совета Россия-НАТО. Встреча вопреки общему фону, по официальной информации, прошла в теплой атмосфере. По словам Гейтса, это была беседа «двух старых разведчиков». «Она была очень откровенной и весьма полезной», - отметил он. «Конечно, у нас есть разногласия», - продолжил глава Пентагона. «Но я думаю, что подобные беседы, откровенные обсуждения разногласий - самый хороший путь» развивать отношения, подчеркнул Гейтс. Глава Пентагона также сообщил, что Сергей Иванов пригласил его нанести визит в Россию.

После «мюнхенской речи» можно говорить не о начале «холодной войны», а о переходе уже существовавшего «холодного мира» в новое качество, когда Россия и США открыто критикуют друг друга, но при этом не отрицаются необходимости вынужденного взаимодействия. Гораздо более важными будут внутриполитические последствия в обоих странах. Нельзя исключать рост антиамериканских настроений внутри России и активизации попыток политических партий сыграть на этих настроениях. В США же закрепляется имидж России как опасной страны. Все это, разумеется, не будет способствовать росту взаимопонимания между двумя странами.

Версия для печати