30.03.2007 | Валерий Выжутович

Академическая задолженность

Тесен мир. А мир научный тесен особенно. Много званых, да мало избранных. Должно быть, поэтому общее собрание Российской академии наук всякий раз становятся событием, привлекающим общественное внимание. На этот раз ему явно сопутствует привкус фронды. А именно - нежелание принять академический устав в правительственной версии. Отклонены едва ли не все предложения Министерства образования и науки по реформированию РАН.

В этих предложениях академикам не понравилось многое. И создание наблюдательного совета, наделенного административно-финансовыми полномочиями, с преобладанием в нем представителей органов власти. И введение возрастного ценза для руководителей академий. И попытка установить конкурсную систему распределения бюджетных грантов. Содержанием и тоном своих выступлений академики дали понять, что главное научное объединение страны не хочет подвергаться огосударствлению.

Между тем уже вступили в силу изменения в закон «О науке и государственной научно-технической политике». Изменения - кардинальные. Российская академия наук и все отраслевые академии становятся государственными организациями. Соответственно меняется и порядок формирования научной администрации. Отныне главу РАН, избранного общим собранием академии, будет утверждать президент страны, а руководителей отраслевых филиалов - правительство. Академиям вменено в обязанность представлять в высшие органы исполнительной власти ежегодные доклады о состоянии фундаментальных и прикладных работ. А также отчитываться о научно-организационной и финансовой деятельности. Короче, автономное существование центров науки прекращается. Эта «академическая задолженность» перед государством ликвидирована.

Право науки не зависеть от чиновников ученые пытались отстаивать. Они как могли защищали принцип выборности на руководящие посты в науке, апеллируя при этом к исторической и мировой традиции: «Действующий сейчас в России принцип свободных выборов руководителя научного сообщества является отражением многовековых принципов академической свободы и академической самоуправляемости, принятых во всех странах мира. Кроме Монголии, нам не известны страны, где этот принцип нарушается… Предлагаемое решение о том, что президент РАН утверждается президентом России и фактически становится назначаемым чиновником, было бы большим шагом назад и ухудшило бы имидж власти внутри страны и за рубежом».

Грядущим переменам в судьбе академий какое-то время сопротивлялся и президент РАН Юрий Осипов. В конце концов сдался и он. Какую-то роль тут, возможно, сыграло одно щекотливое обстоятельство. Дело в том, что возраст пребывания ученых на административных постах до нынешней недели был ограничен уставом РАН. После 70 лет руководитель академии или любого из ее отделений, сколь бы он ни был именит, талантлив и успешен, должен был освободить кресло. Эта корпоративная договоренность неукоснительно соблюдалась. Повинуясь ей, в разное время оставили руководящие посты десятки выдающихся ученых, в том числе нобелевские лауреаты Жорес Алферов, Виталий Гинзбург, Николай Басов и Александр Прохоров. Теперь эти ограничения сняты. В мотивах такой новации имя действующего президента РАН, в прошлом году справившего 70-летний юбилей, не упоминается. Но его желание остаться во главе академии еще на один срок ни для кого секрет. В том числе, разумеется, и для противников административного долгожительства в науке.

Что ж, все это не ново. Борьба за административные посты в науке шла и в советскую эпоху. Бессменное пребывание во главе академии - тоже не диво. Мстислав Келдыш руководил Академией наук СССР в течение 14 лет, но, достигнув 64-х, сам подал в отставку. В новейшие же времена отойти от управления академией, да еще добровольно, желающих нет. Однако, как отмечают коллеги нынешнего президента РАН, «зная принципиальность Осипова и его особую щепетильность в личных делах, маловероятно, чтобы Юрий Сергеевич переступил им же установленные правила и стал бы баллотироваться на четвертый срок подряд». А в руководстве Минобразования добавляют: «Это имеет отношение к морали». К морали? Возможно. Но не только к ней. Это имеет отношение еще и к ресурсам, сосредоточенным в руках президента РАН. Бюджет академии - 20 млрд. рублей. Плюс немалые доходы от сдачи помещений в аренду. В ряду причин, обостряющих борьбу за главный академический пост, эта - не последняя.

О чем и как будут дальше договариваться академики и государственные кураторы науки, придут ли они к компромиссу, мы скоро узнаем. Но настойчивость, с которой министерство добивается реформирования РАН, мне кажется оправданной. Министр Андрей Фурсенко не однажды публично сетовал, что «модернизация академии идет слишком медленными темпами». Это правда. Правда и то, что реформа РАН невозможна без обновления ее руководящего состава. Конечно, возрастной консерватизм не раз спасал российскую науку от нашествия радикальных и подчас легкомысленных реформаторов. Но вхождение в рынок открыло новый этап в развитии науки. Теперь от ее менеджеров требуется консерватизм иной природы - основанный на опыте работы в новых условиях. Более же всего необходимы динамизм, острота восприятия проблем, скорость реакции на изменения рыночной ситуации. А это уже свойства научного «молодняка».

Эксперты отмечают ряд закономерностей в изменениях возраста членов РАН. Самыми «молодыми» академики и члены-корреспонденты были в эпоху расцвета нашей науки - в 1970 году (65 и 59 лет соответственно). С тех пор средний возраст членов РАН постоянно увеличивался и достиг в 1999-м у академиков 70 лет, а у членов-корреспондентов - почти 66. Странно (а может, напротив, закономерно): периоды застоя и стагнации в экономике страны точно совпадают с периодами старения членов Российской академии наук.

На возрастной структуре руководящих кадров РАН, несомненно, сказалась «утечка мозгов». Причины ее очевидны: низкая зарплата, неприемлемые условия для работы и т.п. Но существенно тут и другое - отсутствие необходимых для научной молодежи стимулов и перспектив роста в собственном институте.Падению авторитета РАН немало поспособствовал и разразившийся прошлой весной скандал на выборах в академию, когда претендентами на звания академиков и членкоров оказались известные чиновники и бизнесмены.

Как показывают опросы, проведенные среди ученых в возрасте до 40 лет, почти 60 процентов респондентов не верят, что в Российской академии наук что-то может измениться к лучшему. Ситуация вокруг РАН уже вошла в общеполитический контекст. Ведь в обновлении нуждается и часть федеральной элиты. Но если кадровая стратегия академиков направлена исключительно на удержание власти, если даже они, чей авторитет в обществе всегда был стабильно высок, готовы менять правила игры ради сохранения за собой руководящих постов, то подобные маневры политиков могут показаться совсем уж оправданными. Хотя некоторые люди в политике, как и некоторые в управлении наукой, уже выработали свой ресурс.

Таковы сегодняшние реалии, которые академикам, хочешь не хочешь, придется учитывать в дальнейшей дискуссии с министерством образования и науки. Но и правительственным чиновникам, возможно, стоит прислушаться к тому, что говорил еще в 1917 году академик Владимир Вернадский: «Наука свободна и никаких рамок не терпит... Организация научной работы должна быть предоставлена свободному научному творчеству русских ученых, которое не может и не должно регулироваться государством. Бюрократическим рамкам оно не поддается. Задачей является не государственная организация науки, а государственная помощь научному творчеству нации».

Если речь идет не о превращении академий в госдепартаменты, а только, по Вернадскому, о «государственной помощи научному творчеству нации», то ученые и представители правительства, я думаю, договорятся.

Версия для печати