30.03.2007 | Сергей Романенко

Черногория на пути в Европу

На закрытом заседании Комитета по безопасности Скупщины (парламента) Черногории Директор Управления полиции страны Веселин Вейович заявил, что государственные органы Черногории не имеют никакой связи с организованной преступностью, а существующие отдельные случаи ни в коей мере не могут угрожать безопасности государства и его граждан. «Однозначно заявляю, – сказал он, – что не существует смычки между государственными органами и организованной преступностью. Существуют лица, которые совершают конкретные уголовные преступления, несовместимые с законностью, но в отношении их принимаются соответствующие меры».

Тем не менее, заседание Комитета было закрыто для СМИ, и поэтому (по крайней мере, на данный момент) никто не узнал, как продвигаются расследования около тридцати убийств, среди которых убийства высших офицеров полиции, а также редактора оппозиционной газеты «Дан» и телохранителя писателя Еврема Брковича, который сам уцелел по счастливой случайности. Вельович утверждает, что ситуация в Черногории стабильна, несмотря на раскрытие «группы ваххабитов», готовивших, по утверждению властей, террористические акции.

Помимо содержательной стороны заседания Комитета по проблемам безопасности аналитики обращают внимание на то, что это заявление можно считать началом «новой эры» в политической и парламентской практике Черногории. Иными словами, Скупщина начинает играть роль настоящего парламента. (До настоящего времени в Черногории, по сути, было «единство властей», т.е. реальная сила находилась в руках Мило Джукановича и его Демократической партии социалистов, которая ни разу не проиграла выборов.) Некоторые черногорские политики и аналитики надеются, что это заседание, на котором отчитывались руководители спецслужб, может стать началом реального гражданского и парламентского контроля над исполнительной властью. Ведь без этого, хотя бы формально провозглашенного контроля, невозможно даже мечтать о соответствии страны критериям ЕС и НАТО. Черногории еще предстоит пройти долгий путь реформ политической системы, системы правосудия, изменить политическую, правовую и деловую культуру, преодолеть клановость.

Комиссар по вопросам расширения ЕС Оли Ренн полагает, что Черногория до конца июня может подписать парафированное соглашение о стабилизации и присоединении. Он заявил, что приятно удивлен динамикой и подходом Подгорицы к переговорам, поскольку существовали серьезные сомнения в административных возможностях нового государства.

Поэтому заверения главы полиции были адресованы отнюдь не только черногорцам, но также Брюсселю и общественности стран-членов ЕС. Именно перспектива вступления Черногории в ЕС была одним из ключевых аргументов за ее выход из сообщества с Сербией: М. Джуканович и его сторонники надеялись и надеются на то, что их страна окажется в ЕС (а может быть, и в НАТО) раньше Сербии. Этому не в последнюю очередь может способствовать то обстоятельство, что к Черногории не предъявляет претензии Международный трибунал по военным преступлениям на территории бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге, сотрудничество с которым (читай – выдача лиц, обвиняемых в военных преступлениях) стала непреодолимым препятствием для Сербии и серьезно осложнила процесс приема в ЕС Хорватии, опоздавшей присоединиться к Румынии и Болгарии.

Однако сама по себе ситуация не столь однозначна ни для черногорцев, ни для их соседей, ни для международных организаций. Как известно, недавно Международный суд ООН в Гааге отверг иск Боснии и Герцеговины к Сербии и Черногории по обвинению в геноциде. Однако сами черногорские СМИ демонстрируют кадры известных ныне политиков, которые в начале 1990-х гг. принимали участие в боевых действиях Югославской Народной армии и военизированных формирований на территории Хорватии. Тем не менее, по сугубо политическим причинам, черногорские военные, лица, участвовавшие в военных акциях тех лет, а также политики, принимавшие решения, включая бывшего президента и премьер министра Черногории Мило Джукановича, тогда – верного соратника Слободана Милошевича – не привлекаются к ответственности не только Международным судом, но и МТБЮ. Не последнюю роль в этом сыграл переход М. Джукановича с соратниками в конце 1990-х гг. в оппозицию С. Милошевичу и провозглашенная им оппозиция сербскому национализму. Именно это обеспечило и до некоторой степени продолжает и сейчас обеспечивать Джукановичу, ныне формально отошедшему от политики, и его наследникам благосклонность евроатлантических структур. Более того, М. Джуканович и нынешний президент Черногории Светозар Марович получили награды Боснии и Герцеговины за деятельность в пользу мира.

Официальная позиция Подгорицы – курс на вступление в НАТО, что рассматривается в тесной связи и с грядущим членством и в ЕС. НАТО также не против приема Черногории, что подтвердило приглашение, полученное ей на саммите НАТО в Риге (наряду с Сербией и Боснией и Герцеговиной), присоединиться к программе «Партнерство ради мира».

Но отношение к НАТО в стране более сложное. Согласно недавнему опросу общественного мнения, население разделилось на три примерно равные части – «за», «против» и «неопределившиеся». Противники – а в их число входят не только сторонники сербских политических партий, ориентированных на Белград, и приверженцы коммунистических идей в их неизменном виде, но и Либеральная партия, считают, что Черногории ничто не угрожает и что страна с четырьмястами тысячами совершеннолетних жителей не может соответствовать высоким стандартам НАТО.

Граждане Черногории к вступлению в НАТО относятся с гораздо меньшим энтузиазмом, чем к вступлению в ЕС, которое поддерживает целых 80%. В этом отношении ситуация в Черногории не отличается от других постюгославских стран – Хорватии, Сербии и даже, в свое время – Словении. Одна из причин этому общая – значительная часть населения еще находится под влиянием укоренившейся пропаганды времен Тито, которая изображала НАТО (впрочем, и Варшавский договор) как врага. Вторая причина характерна не только для постъюгославского пространства, но и для многих других стран – нежелание участвовать в военных акциях вдали от дома и нести потери. Для страны, так или иначе недавно вовлеченной в вооруженный конфликт, это важный психологический фактор. Наконец, третье обстоятельство, тесно связанное со вторым – гораздо более сильная, чем память о титовской пропаганде, память значительно большей части населения бомбардировок НАТО территории Черногории (тогда находившейся в составе СРЮ) в 1999 г., в момент наивысшей точки Косовского кризиса.Однако черногорские аналитики полагают, что все эти приходящие настроения, скорее всего, постепенно будут преодолены тем объективным обстоятельством, что Черногория уже включена в евроинтеграционные процессы и вне соответствующих структур не сможет обеспечить себе ни поступательного экономического развития, ни безопасности. Страна просто не может остаться неким «островком» среди соседних государств, со временем полностью интегрировавшихся в евроатлантические структуры.

А черногорско-российские отношения во многом будут зависеть от социальной ответственности российского бизнеса, от того, как смогут владельцы собственности из России ей распорядиться и способствовать решению стоящих перед страной проблем, в первую очередь – безработицы.

Сергей Романенко - ведущий научный сотрудник Института экономики РАН

Версия для печати