11.07.2005 | Татьяна Становая

СКОЛЬКО ВЕКТОРОВ У РОССИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ?

5-6 июля в Астане прошел саммит Шанхайской организации сотрудничества. Впервые в нем принимали участие представители Ирана, Индии и Пакистана, а также Монголии. Это стал самый политически значимый саммит за все время существования ШОС: впервые была четко выражена попытка создать региональный центр политического влияния, который выразился в том числе и в антиамериканской направленности. Сразу после него президент России Владимир Путин поехал на саммит G8, где выступил в качестве члена клуба развитых демократических стран, разделяющего позиции своих коллег в оценке авторитарных режимов.

ШОС была создана в Шанхае в июне 2001 года с участием Казахстана, Китая, Кыргызстана, России, Таджикистана. Позже ее членом стал Узбекистан. Изначально она предполагала создание коллективной системы безопасности - именно это объединяет, в первую очередь, такие разные режимы стран-участниц организации, а также привлекает Индию, Пакистан и Иран. По сути, целью является создание нового геополитического центра влияния и защита "самости" стран, входящих в ШОС.

Инициатором продвижения ШОС как нового геополитического центра влияния является, прежде всего, Россия. Особенно это стало для нее актуально после "цветных революций" на постсоветском пространстве, когда влияние США и Западной Европы оказывалось часто решающим во внутриполитической борьбе (например, в Украине и Грузии). "Цветные революции" поставили перед Россией проблему сохранения влияния на постсоветском пространстве. Для реализации этих планов, особенно в рамках ШОС, в этом году сложились благоприятные условия: именно в рамках ШОС возможно выработать те механизмы, которые можно было противопоставить влиянию "извне" - со стороны Запада.

Антиамериканизм стал во многом одним из следствий попыток отстоять право стран-участниц ШОС на "самость", или реальный суверенитет. Сейчас это особенно актуально для стран Центральной Азии: "цветные революции" поставили перед лидерами этих стран выбор - либо следовать рекомендациям Запада и международных организаций, которые настаивают на демократизации политического процесса, либо ориентироваться на Россию, которая выступает за сохранение статус-кво в этих государствах. В первом случае речь идет о том, что Запад выступает как бы внешним оценщиком политической ситуации в стране, оказывает финансовую, консультативную помощь, способствует привлечению иностранных инвестиций, а, значит, развития экономики и пополнения бюджета.

В то же время, например, США рассматривают страны Центральной Азии как регион своих геополитических интересов и интересов, связанных с национальной безопасностью. Поэтому сотрудничество также затрагивает и военную сферу: территории стран используются для размещения военных баз (Узбекистан и Киргизия). Сами страны Центральной Азии, например, Таджикистан, даже конкурировали за право быть главной базой НАТО в регионе.

Тем не менее, об однозначной ориентации на Запад речи не шло: лидеры "играли" как с Западом, так и с Россией. Негативные тенденции в отношениях с Россией наметились лишь после финансового кризиса августа 1998 года: тогда Россия и российские кредитные учреждения потеряли возможность выступать в качестве крупных кредиторов, и на этом фоне доля внешних финансовых поступлений увеличилась в пользу Запада. Тогда же и появился ГУУАМ, а США начали активнее вести себя на постсоветском пространстве. Тем не менее, определенный баланс между влиянием России и Запада сохранялся. В частности, размещение военных баз было санкционировано Россией в 2001 году в рамках создания вместе с США антитеррористической коалиции.

Однако события в Украине и в Грузии, а также участие Запада в падении прежних режимов выявили противоположность концепций оценки режимов между Россией и Западом. Особенно была показательна ситуации в Украине, где Россия сделала слишком высокую ставку на победу "преемника" Леонид Кучмы - Виктора Януковича. Концепция США и ОБСЕ заключалась в том, что для оппозиции должны быть созданы все условия для равной политической борьбы, что фактически означает карт-бланш на уличные акции (исключая силовые), а также закрепляет ситуацию, когда любая страна СНГ (особенно в Центральной Азии), может оказаться в ситуации Украины, где при поддержке Запада может поощряться смена режима.

Концепция России является противоположной: она нацелена на поддержание стабильности и действующих режимов. Кроме того, по мнению Москвы, смена власти на примере Украины и Грузии сомнительна с точки зрения закона. Все это дополняется и идеологической позицией неприятия "навязывании" демократии извне по западным стандартам. События в Андижане стали показательными: США, ЕС, ОБСЕ выражают однозначное сомнение в законности применения силы против "мирного населения", настаивая на международном расследовании. Россия встала однозначно на сторону властей Узбекистана, назвав захватчиков тюрьмы в Андижане исламскими террористами и призвав искать корни их активности в международном террористическом движении.

В связи с этим перед лидерами Центральной Азии встала проблема защиты своего реального суверенитета от давления Запада. Эту потребность использует Москва для укрепления межрегиональных связей и повышения авторитета созданных по инициативе России "площадок". Москва намерена предоставить свои "рецепты" сохранности и защиты действующих режимов, скрепив их региональной консолидированностью в рамках ШОС. Тем самым ШОС становится организацией, которая не только пытается противостоять давлению извне и сохранять свою "самость", но и организацией, которая нацелена на борьбу против экстремистов и радикалов внутри стран-участниц.

Вопросы безопасности, борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом были в центре внимания на саммите. По его итогам была принята "Концепция сотрудничества государств-членов ШОС в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом". Определение терроризма и экстремизма является одной из основных противоречий между Россией и Западом, что проявилось на примере оценки событий в Андижане: так, по мнению западных наблюдателей, силовая акция не была оправдана, так как в ней пострадало много мирных жителей, а, по мнению России, применение таких методов борьбы целесообразно, если того требуют стоящие перед властью угрозы (в данном случае - исламские радикалы). Принятую Концепцию, по сути, можно трактовать как попытку выработать принципы, обосновывающие возможности применения силы в ситуациях, подобных Андижану.

Стоит отметить, что между Россией и Западом обозначились различные трактовки понятия терроризм и экстремизм. Запад понимает терроризм в более узком смысле: это те силы и организации, которые используют насильственные методы против мирного населения в политических целях. Россия же хочет расширить эти понятия и включить в число террористов и политиков, которые выступают против действующего режима или против основ государственного строя (например, по российской трактовке терроризма, сюда можно отнести чеченских сепаратистов). Кроме того, в России политический радикализм и экстремизм пытаются также приблизить к пониманию терроризма. Так, после терактов в Лондоне министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что "политические игры вокруг борьбы с терроризмом - губительны. Никто из тех, кто поощряет теракты, не может назваться политическим лидером, и террористы не могут получить убежище ни в одной из стран". В трактовке России к числу террористов можно отнести и чеченских сепаратистов, и исламских радикалов в Узбекистане, и тех, кто оправдывает их действия политическими целями. Тем самым площадка ШОС была использовала для продвижения именно "широкого" смысла понимания терроризма, что должно оправдывать применение против них самых жестких мер со стороны властей.

Итоговые документы саммита ШОС стали подтверждением геополитических амбиций лидеров стран-участниц, носящих выраженный антиамериканский характер. Так, председатель КНР Ху Цзиньтао отметил, что "хозяевами судьбы центральноазиатских стран являются сами эти страны. Они достаточно мудрые и спокойные, чтобы наладить дела у себя дома". Ранее по итогам переговоров в Москве лидеры России и Китая подписали совместную декларацию о международном порядке в ХХI веке. Анонимный представитель администрации президента России заявил, что в документе подтверждена приверженность сторон формированию нового справедливого и рационального миропорядка, основанного на верховенстве международного права, многосторонних подходах, равенстве и взаимном уважении, повышении роли ООН в мировой политике. "Россия и Китай единым голосом заявят о недопустимости претензий на монополию в мировых делах, разделения государств на ведущих и ведомых, навязывания извне моделей общественного развития, применения двойных стандартов", - отметил источник. Накануне саммита ШОС китайская сторона вновь поддержала власти Узбекистана по андижанскому вопросу.

Наиболее резко и однозначно свою позицию высказал президент Узбекистана Ислам Каримов. По его словам, "сейчас на поверхность вышли только некоторые из событий, являющихся частью геополитического плана, конечной целью которого является перераспределение сил доминирования в регионе". "Цель - создание управляемой дестабилизации, навязывание извне своей системы поведения", - заявил он. Неудивительно, что в итоговом документе саммита четко прописано несогласие с американской концепцией экспорта демократии. "Конкретные модели общественного развития не могут быть предметом экспорта. Должно быть в полной мере обеспечено право каждого народа на собственный путь развития", - говорится в документе. Каримов также заявил, что его тревожит ситуация в Афганистане, выразив сомнение в эффективности контингента антитеррористической коалиции.

Главным итогом саммита стал пункт итоговой декларации, в котором говорится, что, "учитывая завершение активной военной фазы антитеррористической операции в Афганистане, государства - члены ШОС считают необходимым, чтобы соответствующие участники антитеррористической коалиции определились с конечными сроками временного использования объектов инфраструктуры и пребывания военных контингентов на территориях стран - членов ШОС". Примечательно, что инициатива здесь принадлежала недавно избранному президенту Киргизии Курманбеку Бакиеву, который пришел к власти при лояльном отношении США к "революции" в Киргизии.

Итоги саммита вызвали озабоченность со стороны США. С геополитической точки зрения, администрация Буша рассматривает его итоги как угрозу монополярности мира. Официальный представитель госдепа США Шон Маккормак заявил, что военное присутствие США в Центральной Азии "определено условиями двусторонних соглашений, которые базируются на осознании обеими сторонами преимуществ от их взаимодействия". Тем самым только власти Узбекистана и Киргизии могут согласовывать сроки вывода военных баз. Комитет сената США по ассигнованиям выразил обеспокоенность усилением России на постсоветском пространстве и призвал госдепартамент "созвать международную конференцию по продвижению демократии в этом регионе". "Авторитарная Россия представляет собой растущую угрозу для стран в регионе, которые находятся на переходе к демократии, и противодействие этой угрозе должно быть приоритетом для США", - подчеркивается в решении сенатского комитета.

В то же время в ходе саммита было очевидно, что ни один лидер, особенно президент России Владимир Путин, который был особенно сдержан в формулировках, не намерен прямо говорить о США в контексте принятой декларации. Была предпринята попытка поднять "вес" саммита, усилив тем самым и впечатление о консолидированности позиций стран ШОС и наблюдателей при этой организации в отношении принятых решений. "Мировое сообщество, надеюсь, ощутит в ближайшее время присутствие на мировой арене такой организации, как ШОС", - заявил Ислам Каримов. Кроме того, на саммите было принято решение о вхождении в ШОС в статусе наблюдателя Ирана, Пакистана и Индии. Они были представлены на достаточно высоком уровне: пакистанскую делегацию возглавлял премьер-министр, а иранскую - президент Мохаммад Хатами. В то же время Индия направила лишь главу МИДа: дело в том, что Пакистан продвинулся гораздо дальше в переговорах о вступлении в ШОС, в то время как его геополитический конкурент - Индия - относится к этому весьма настороженно.

Сразу после саммита президент России Владимир Путин направился в Шотландию для участия в саммите G8. Здесь уже президент России позиционировал страну как часть западного развитого демократического мира. Показательно его заявление в преддверии саммита о том, что индустриализованные страны вовсе не обязаны оказывать помощь африканским диктаторам, например, таким как зимбабвийский президент Роберт Мугабе. Он отметил, что помощь Африке будет бесполезной, если лидеры африканских стран будут коррумпированы. По мнению В.Путина, нет ничего страшного в том, чтобы перестать оказывать помощь диктаторам. Тем самым Путин также поставил финансовую помощь в зависимость от степени демократичности и коррумпированности режима. В то же время в таких ключевых вопросах, как списание долгов африканским странам, президент России выступал как коллега лидеров развитых демократических стран, принимающий значимые для всего мира решения.

Россия продолжает оставаться союзником США и других западных стран в борьбе с терроризмом. Однако после начала войны в Ираке коалиционная роль России была практически исчерпана, а противоречия в оценке терроризма стали все больше расходиться. Трагические события в Лондоне могут повлиять на изменение ситуации: Россия безусловно осудила терроризм во всех его проявлениях. Теракты становятся фоном, который содействует продвижению понимания терроризма в широком смысле, чего давно добивается Россия. Как заявил Путин сразу после трагических взрывов в столице Великобритании, случившееся в Лондоне свидетельствует, что слишком мало делается для объединения усилий международного сообщества в борьбе с терроризмом. "Все-таки хотел выразить не только надежду, но и уверенность в том, что мировое сообщество, избавляясь от двойных стандартов в оценке кровавых преступлений, подобных совершенному сегодня в Лондоне, найдет в себе силы противостоять террору, противостоять вместе и сможет искоренить эту чуму ХХI века, искоренить полностью и окончательно", - заключил президент РФ. Стоит подчеркнуть, что именно по инициативе России было принято специальное заявление о борьбе с терроризмом.

Россия продолжает руководствоваться принципом многовекторности в проведении своей внешней политики. Очевидна контрастность между тональностью, с которой выступал на саммите ШОС российский президент, и тональностью, с которой он делал заявления на саммите G8. Оказывая политическую и моральную поддержку авторитарным режимам в Центральной Азии, Россия критикует диктатуры в африканских странах. И в этой ситуации теракт в Лондоне дает России дополнительный аргумент для отстаивания такой многовекторности: в частности, на этом фоне более обоснованными выглядит поддержка режима Каримова в андижанских событиях, когда "укрепление власти" получает некую обоснованность угрозами безопасности. Тем более что сама Россия последнее время постоянно подвергается критике со стороны Западной Европы и США за использование проблематики безопасности в целях укрепления вертикали власти.

В целом же главным приоритетом для России становится создание региональной системы коллективной безопасности, при которой западное вмешательство было бы минимизировано, но при этом сохранялись бы приемлемые отношения с Западом.

Версия для печати