20.09.2007

Образовательная спираль и образовательный штопор

Сложившаяся в настоящее время в России система образования переживает серьезные изменения, связанные с распадом старой структуры, не отвечающей требованиям современного общества. Система школьного образования перестала выполнять традиционные селективные функции. Одновременно усиливается угроза ее расслоения на элитную и профанную системы. Серьезной реформы требует содержательная часть реформы школьного образования, прежде всего с точки зрения формирования жизненных ориентиров. Высшее образование приобрело функции «второй социализации». В связи с раскручиванием «образовательной спирали» существует угроза девальвации диплома о высшем образовании.

Основные проблемы системы образования

В современном российском образовании существует очень много проблем. Попробуем выделить насколько проблем системного характера, которые для сложившейся ситуации являются определяющими.

Первая состоит в том, что система образования ― именно как система ― не соответствует требованиям современного общества. Наша система образования создавалась в 50-е годы и была рассчитана на следующие потоки. Около 30 процентов поколенческой когорты шло в старшую школу, остальные 70 процентов шли либо в ремесленные училища, либо прямо на производство. Таким образом происходила некая селекция. Эта система была направлена на обслуживание индустриального общества с массой рабочих мест низких квалификаций и, в сущности, работала неплохо. Если в высшее образование шли 7 процентов, то с учетом отсева по разным причинам в итоге оставались 3-4 процента, которые формировали национальную элиту. Это нормально для любой страны.

Сейчас положение коренным образом изменилось. По разным оценкам, от 92 до 96 процентов учащихся старших классов школы собираются получать высшее образование. По данным за прошлый год, 100 процентов выпускников московских колледжей и других учреждений, дающих начальное и среднее профессиональное образование, поступили в ВУЗы. То есть это тоже путь, несколько иной, в ВУЗ. В такой ситуации система прекратила выполнять свои функции селекции. Мы ― единственная страна, которая находится в таком положении. Это связано с тем, что в советские годы нормоотдача от образования была крайне низкой. Фактически высшее образование ничего не давало человеку с точки зрения роста доходов. Сейчас положение изменилось: по подсчетам специалистов, сейчас нормоотдача начала расти до 6-8%, а это означает, что зарплата человека с высшим образованием процентов на 70 выше, чем у не имеющего вузовского диплома. Поэтому можно понять население, которое ринулось за дипломами: это нормальный экономический ход.

Но в таком количестве национальная элита не нужна. Кроме того, очень многие, что говорится, «не тянут». К чему это приводит? Во-первых, идет девальвация дипломов. Естественно, что через некоторое время нормоотдача в целом снизится. А фактически произойдет распадение системы как минимум надвое, и приведет ли это к котировке дипломов, появлению настоящих рейтингов, не понятно. Возможно, некая фильтрация будет происходить непосредственно на рабочих местах, как это уже происходит. Но то, что будут как минимум две системы, ― это несомненно.

Изменения в системе образования: направления и возможные последствия

И это не только в высшем образовании. Но если в высшем образовании можно рассчитывать на некую конкуренцию и выявление таким образом лучших учреждений, то ничего подобного не может быть со школой. Школы являются локальными монополистами. Путь ребенка от дома до школы ― достаточно важная вещь при ее выборе. Но система явно распадается на элитные и профанные школы. При этом так называемые частные школы или школы с какими-то другими формами оплаты обучения не являются элитными. Они являются комфортными, удобными для ребенка, но очень редко элитными с точки зрения уровня образования. Элитные школы - те, куда пошел хороший кадровый потенциал, и выделяются они, как признают специалисты, по фамилиям директоров, которые сумели собрать такой коллектив, правдами и неправдами выбили приличные зарплаты учителей. Такого рода элитные школы есть во всех городах, и процент таких школ в Москве не выше, чем например, в Перми.

Такое распадение чревато очень неприятными последствиями. Если формирование национальной элиты будет идти не через образование, а какими-то иными путями: по происхождению, достатку, удачному для учащегося местоположению такой школы, то мы получим очень большой процент брака и отсева тех, кто мог бы войти в национальную элиту. Пример всех стран показывает, что там, где элита формируется не через образование, страна деградирует. И аристократические, и плутократические страны - все проиграли. Это серьезная опасность, связанная с тем, что система просто не справляется с потоками и не выполняет свои селекционные функции или выполняет их достаточно уродливым образом. И здесь самое главное ― школьное образование, поскольку в системе высшего образования из-за конкуренции за студента отбор лучших будет происходить.

Сейчас количество мест в высшем образовании сравнялось с числом выпускников школ, поэтому вовсю развернулась борьба за абитуриента. Это означает, что плохие ВУЗы будут в ситуации отрицательного отбора студентов. Настораживает, что в эту ситуацию попали многие педагогические ВУЗы: таким образом, мы получим в учителя троечников. Естественно, они будут воспроизводить именно свой уровень, а значит, мы получим обратную связь с большими отрицательными последствиями. К сожалению, этот процесс уже начался.

Воспитательные последствия системного сбоя

Вторая серьезная проблема ― неудержимая гонка среди молодого поколения за успехом, ориентация на супербогатых людей, получение образования, не соответствующего будущим рабочим местам. Это порождает огромную массу людей, ощущающих себя неудачниками. Если 90% людей идут в институт, рассчитывая на успех в жизни, и только 3-4% из них потом войдут в национальную элиту, сколько же мы получим в итоге неудачников?! Таким образом мы воспроизводим «общество неудачников». Наличие в стране массы людей, ощущающих себя неудачниками, на самом деле порождает глубокую социальную дестабилизацию. Эта проблема ведет к массе негативных явлений. Это не только наша национальная проблема. Даже в Англии, где эта она стоит не столь остро (хотят получить высшее образование и ориентированы на успех 40 процентов учащихся), в школах были введены «уроки счастья» ― детей учат быть и чувствовать себя счастливыми. У нас же в школе детям с первого класса внушают, что они, извините, дураки, ничего не понимают. У нас все учебники ориентированы на успех, на колоссальные достижения, у нас говорят о воспитании из каждого школьника творчески активной личности. Этим мы закладываем огромную социальную дестабилизацию в стране: мы учим большую часть населения ощущать себя несчастными, неуспешными, неудачниками.

Общество, с моей точки зрения, должно обратить особое внимание на эту проблему, высказать свою позицию. В то же время простые человеческие радости: растить и воспитывать детей, иметь хорошую квартиру и пр. ― презираются, определяются, согласно старой советской установке, как мещанство. Естественно, что так называемые мещане ведут себя достаточно агрессивно по отношению к остальному обществу, в свою очередь презирая идеалы творческих людей. Это создание дискомфорта и стравливание людей из разных социальных слоев населения является огромной проблемой современного российского общества.

К этой проблеме очень тесно примыкает другая ― благих и пагубных пристрастий. В педагогической науке я столкнулся с очень странной вещь: любые зависимости и пристрастия признаются плохими. Но людей, вообще свободных от пристрастий, не существует. В экономической науке очень четко различаются благие и пагубные пристрастия. Экономическая наука говорит о том, что благие пристрастия требуют на первом этапе для получения удовольствия очень больших затрат сил, времени, ума, как говорят экономисты, больших лишений. Дальше каждая следующая порция удовольствия достигается все меньшими затратами труда. Экономисты любят демонстрировать этот феномен на примере слушания серьезной музыки. С пагубными пристрастиями картина совершенно противоположная. Первый шаг - самый легкий, а потом каждый следующий потребует все больших затрат, причем не только денег, но и здоровья, семьи и, в конечном счете, жизни.

Задача общества - повышение качества потребительского капитала человека

У проблемы пристрастий есть очень важный аспект: любые из них формируются через удовольствие. Нельзя информировать ученика, что читать книги - это хорошо, это удовольствие, а наркотики ― это плохо: он просто пропустит это мимо ушей. Это значит, что в системе образования должен воспитываться потребительский капитал человека. Человеческий капитал имеет кроме производительной части, связанной с будущей работой, еще и потребительскую составляющую, и это не только элементарные пользовательские навыки ― это и хорошее качество потребительского капитала: человека тянет приобщаться к искусству, заниматься детьми, обустраивать дом. Но именно с этим у нас ситуация катастрофическая. Поскольку у нас в системе образования никогда не было упора на потребительскую часть человеческого капитала и в обществе понятия «потребитель», «потребительское общество» относились к бранным словам, у нас очень плохо обстоят дела с качеством потребительского капитала. Любой работодатель очень хорошо понимает, о чем идет речь. Выбытие мужчин 45-55 лет, то есть самого продуктивного возраста, и привело нас к ситуация: рожаем, как в Европе, а умираем, как в Азии. Эта демографическая катастрофа ― а иное определение здесь не подходит ― связана прежде всего с широким распространением пагубных пристрастий. С этой точки зрения очень мудро поступают компании, особенно крупные, когда устраивают какие-то праздничные или спортивные мероприятия для своего персонала. Но это не решение проблемы. Эффективно прививать благие пристрастия - этим должна заниматься школа, причем так называемая основная школа - с 5 по 9 класс.

Я склонен считать, что надо ставить конкретную задачу борьбы с пагубными пристрастиями, но не путем уговоров об их пагубности ― это бессмысленно, а через формирование благих пристрастий. Это самый эффективный путь. Поэтому в системе образования я вижу сейчас необходимость серьезных шагов. Прежде всего, требуется изменение системы, может быть, признание ее распадения. Второе: очень четкое разграничение образовательных стандартов и профессиональных стандартов. То есть работодатели должны включиться в работу по осознанию того, что им нужно, какой компетенцией должен обладать кандидат на ту или иную работу. В противном случае они вынуждены будут сами готовить себе специалистов, а это затратно и не всегда эффективно. Таким образом, в любом случае возникает необходимость совместной работы бизнеса со специалистами в области образования.

В области повышения качества потребительского капитала, на мой взгляд, необходимо формирование расширенного понимания такого понятия, как успех, восприятия его не только через количественные параметры ― что само по себе, несомненно, очень важно, ― но и качественные: хорошая семья, интересный досуг, позитивный жизненный настрой.

Пути реформирования системы образования

В системе образования, на мой взгляд, должны существовать школы-матки: продвинутые школы должны брать под свое крыло слабые школы. В этой системе должен идти такой же процесс слияний и поглощение, какой идет в производстве. Для этого в ней надо создать некую псевдоконкуренцию, квазирынок. Если мы сможем выработать критерии оценки качества выпускников, то надо будет изменить систему контрактов с педагогическими коллективами по всей системе образования - от детских садов до высшего образования. Инструменты для этого есть, они проверены в других отраслях, здесь ничего выдумывать не надо ― надо просто решиться на такого рода действия, которые не приведут к моментальной отдаче, но дадут толчок положительной тенденции. Сейчас все меняется в отрицательную сторону, поэтому надо торопиться.

На самом деле это все надо было делать раньше. Чтобы понять, к чему мы можем прийти, следует посмотреть на опыт стран Латинской Америки, где это привело к очень печальным последствиям в системе образования. Фактически там пошло распадение на две абсолютно разные системы: в одной родители заинтересованы в образовании своих детей, в другой родители этим совершенно не озабочены. И дело не в богатстве родителей: на самом деле успехов чаще достигают дети, чьи родители имеют высшее образование вне зависимости от доходов.

Заинтересовано ли общество в другой системе образования ― очень больной вопрос. В Европейской хартии записано, что если что-то не так в системе образования, то виновата не она, а общество в целом. Поэтому надо прекратить ругать систему образования, а всем обществом подумать, что и как делать. Что делать ― более-менее ясно. Но всем также понятно, что будет кому противостоять изменениям. Беспрецедентный барьер, который поставило сообщество ректоров на пути ЕГЭ, имеет абсолютно ясные причины, абсолютно понятные, например, любому бизнесмену. Образование ― в настоящее время в целом это очень большой бизнес, и очень многие приспособились к ситуации. Пример сопротивления ЕГЭ со стороны ВУЗов и репетиторского корпуса понятен. Если в какой-то форме появится конкуренция между школами, то мы получим огромный пласт людей, которые будут противостоять этому изменению. Совершенно понятно, что надо просчитать риски и подготовиться к преодолению сопротивления.

Национальный проект «Образование»

Любое выделение дополнительных средств образованию можно только приветствовать. Поощрение передовых школ и учителей - это замечательно, это в нашей традиции. Это есть далеко не во всех странах, и мы умеем это делать. Но из национального проекта, на мой взгляд, можно было бы извлечь больше, чем извлечено сейчас. Самое хорошее, что можно было бы сделать дополнительно, это создание виртуального клуба хороших школ и хороших учителей. Общение между собой ― в советские времена это называлось передачей опыта ― в таких уродливых формах сейчас не проходит. Создание настоящей сети общения с демонстрацией своих уроков, своих методик без всякого нажима «сверху» - мол, внедряйте это или то - было бы очень хорошим продолжением национального проекта. Технических трудностей для этого нет: везде есть Интернет.

В то же время хочу заметить, что далеко не все страны идут по пути поощрения лучших. Возьмем пример Финляндии, которая стоит на первом месте в испытаниях PISA, т.е. оценке компетентностей школьников. Там политика совершенно противоположная: дополнительные средства выделяются слабым, отстающим школам, чтобы они подтягивались. Таким образом они очень серьезно подняли средний уровень. Деньги выделяются под надзором родителей, директор школы выступает своего рода менеджером, который контролируется родителями. Это, кстати, позволило решить еще одну важную проблему: родители больше заняты школами, детьми, а не пьянкой.В то же время я сильно сомневаюсь, что этот опыт годится для наших условий. Если начнут помогать отстающим, то у нас все сразу станут отстающими, потому что всем постоянно что-то надо. А что касается контроля со стороны родителей, то это вряд ли будет эффективно.

Проблемы «второй социализации» и «образовательной спирали»

Хотел бы обратить внимание на еще один интересный момент. Согласно статистике прошлых лет ― сейчас, к сожалению, такого рода исследования не проводятся, ― у матерей с высшим образованием смертность детей в два раза ниже, чем у матерей без такого образования. Вопрос на самом деле состоит в том, что очень часто люди идут получать высшее образование не ради профессии, а для того, чтобы войти в другую социальную страту, в другой потребительский класс, другой уровень жизни. И то, что там со здоровьем людей ситуация значительно лучше, чем у людей без образования, ― это серьезный аргумент в пользу высшего образования. То есть высшее образование сейчас взяло на себя функции, которые никогда не брало ― второй социализации, введения человека в общество, в другое общество. И распадение общества по этому признаку ― это очень тяжелая вещь, и я этого боюсь. Появление этой второй социализации привело к тому, что у нас сложилась довольно странная система «высшего общего образования». Не профессионального высшего образования: люди идут не за профессией, а за другим положением в обществе. В сущности, и при советской власти педвузы выполняли такую функцию: очень мало их выпускников шло в школы. Сейчас же это приобрело массовые масштабы.

В этой связи уместно говорить об известном явлении, именуемом «образовательной спиралью» ― у нас оно сейчас развито в полной мере. Например, в каком-нибудь производственном подразделении кто-то получает диплом о высшем образовании. Глядя на него, ещё кто-то решает: а чем я хуже? И тоже устраивается в заочный ВУЗ. Через некоторое время оставшиеся техники чувствуют себя неуютно, работниками второго сорта, и правдами и неправдами пробиваются к заветному диплому. Между тем для выполняемой подразделением работы такая квалификация не нужна. Но в конечном счете это приведет к дискредитации диплома. Или расслоению: можно предположить, что в итоге лучшие ВУЗы станут лучше, худшие ― хуже. Хотя те, кто сейчас в лучших, не гарантированы от того, что они не скатятся ниже. Уже есть такие примеры. Другое дело, что накопленный определенный символический капитал ― бренд ― дает некоторым ВУЗам очень большое преимущество на рынке, а качество образования, тем не менее, снижается. Однако люди информацию получают, и ситуация меняется на глазах. То есть конкуренция в высшем образовании делает не такой острой проблему качества. Вся проблема, на мой взгляд, на уровне школьного образования.

Сабуров Е.Ф. - научный руководитель Федерального института развития образования

Версия для печати