04.10.2007 | Валерий Выжутович

Сеансы массового гипноза

Фонд «Общественное мнение» опубликовал данные масштабного предвыборного опроса. Сенсаций нет: реальные шансы пройти в Госдуму имеют только четыре партии - «Единая Россия», КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР; рейтинги остальных партий стремятся к нулю. Нет ничего неожиданного и в другом: партии-аутсайдеры привычно принялись обвинять социологов в ангажированности.

«Мы будем с ними судиться, - заявил член федерального совета СПС Борис Немцов. - Они на нас клевещут». Лидер коммунистов Геннадий Зюганов тоже недоволен. Он считает, что рейтинг коммунистов значительно занижен: «Нельзя строить предвыборные прогнозы только на данных «правительственных» социологических служб, надо учитывать мнения и других, в том числе оппозиционных». Или вот еще: из первой «десятки» партийных лидеров недавно выпал некий господин. Сейчас он на одиннадцатом месте. Туда определил его социологический опрос. Реакция партии последовала незамедлительно: не верим! Мол, что это за фокусы, еще в июне входил в «десятку» - и вдруг… Социологи объясняют: «Это не показатель доверия или недоверия. Просто куда-то пропал человек, его нет на телеэкранах, он не дает интервью, не делает никаких заявлений. Народ потерял его из поля зрения, только и всего. Если данный политик чем-то напомнит о себе, вновь начнет проявлять публичную активность, он может поправить свой рейтинг. Обычное дело, не надо искать тут сенсаций».

В беспристрастность людей, снимающих пробу с общественных настроений, у нас мало кто верит. На социологов, как и на журналистов, презумпция неподкупности не распространяется. Расхожее мнение: независимых социологических центров у нас нет. Классический вопрос «на кого работаете?», обращенный к руководителям социологических служб, неизменно актуален. Но спрашивать так - совершенно бесполезно. В лучшем случае придется удовлетвориться намеками и недомолвками. Отношения между исполнителем и заказчиком тут окутаны тайной, чем-то напоминающей врачебную. А выведать, кто и сколько заплатил за исследования, и вовсе не пытайтесь - здесь уже тайна коммерческая. При этом все социологи, кого ни спроси, всегда высказывают два принципиальных соображения. Первое: публикация завышенных или заниженных рейтингов не влияет на поведение избирателей. И второе: «Мы стоим вне политики».

«Стоять вне политики», однако, можно было бы и более убедительно. В свое время авторитетный социолог Всеволод Вильчек (ныне, увы, покойный), удрученный профессиональной недобросовестностью некоторых своих коллег, предлагал объединить исследования. Но создать временную социологическую корпорацию (дело было в 1996 году, в канун президентских выборов) не удалось. Никто не счел для себя удобным и выгодным анкетировать вскладчину. Что вполне понятно: если у каждого кандидата свои избиратели, то у всякой социологической службы, соответственно, свои заказчики. Что касается финансирования социологических центров (большинство из них - частные), оно имеет несколько источников. Это заказы бизнес-структур, государственных и общественных организаций, гранты, а также вторичная реализация продукта - когда по договоренности с главным потребителем результаты проведенного для него исследования затем выставляются на продажу. Последний способ зарабатывания пока не слишком эффективен. Солидные заказчики брезгуют «ширпотребом», предпочитают эксклюзив. «Раньше рынок подобных услуг держался в основном на личных связях, - говорит руководитель одной из социологических служб. - Теперь он становится более открытым. Доверие к продукту связано с доверием к производителю. Есть известные брэнды - ФОМ, ВЦИОМ, Институт социологии РАН… Они всегда обеспечены заказами».

Как бы то ни было, самым ходовым товаром на российском рынке политических услуг опять становится социологический прогноз. По мере приближения выборов спрос на него возрастает. Гипнотическое влияние рейтингов испытывают на себе не только политические партии, намеренные продвигаться в Госдуму, но и подопытные граждане. Последние - по генетической склонности думать и поступать так, как думает и поступает большинство - доверяют результатам опросов иной раз больше, чем самим себе. Поэтому при внешней беспристрастности проводимых замеров социологи, что там ни говори, все же занимаются предвыборной агитацией, одни невольно, другие сознательно. Идет «война рейтингов». «Война» - потому что рейтинги, выводимые по результатам опросов, подчас настолько разнятся, что списать этот казус на «статистическую погрешность» весьма затруднительно.

Дело, впрочем, не только в сомнительных рейтингах, но и в том, как они трактуются. Месяц назад фонд «Общественное мнение» обнародовал полученные в ту пору данные: если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье, то семипроцентный барьер преодолели бы только две партии - «Единая Россия» и КПРФ. Политологи и журналисты тотчас сделали вывод: в России может сложиться двухпартийный парламент. В самом деле?! Да нет же. Просто интерпретаторы отождествляют рейтинги с предвыборными прогнозами. Тогда как рейтинг и прогноз - совершенно разные вещи. Предвыборные намерения избирателей и реальное их поведение далеко не всегда совпадают. Как говорится в таких случаях: «Обещать - не значит жениться». «Когда эксперты пытаются делать выводы, исходя из наших цифр, нужно учитывать несколько связанных с этим мифов, - говорит президент фонда «Общественное мнение» Александр Ослон. - Во-первых, миф о том, что рейтинг точно отражает реальность. Во-вторых, миф о том, будто по двум-трем процентам можно судить о настроениях избирателей. А с другой стороны, миф о том, что опросы врут, так же неверен, как и миф, что к ним прислушивается народ». Политолог Марк Урнов - о том же: «Один из самых распространенных признаков надувательства - далеко идущие выводы относительно колебаний партийных рейтингов в пределах погрешности. Например, партия, вдруг получившая шесть процентов в рейтинге вместо привычных четырех, заявляет на всю страну, что это не предел, потому что она самая лучшая, а ее конкурентам ничего не светит - их рейтинг снизился на один-два процента. Эксперты понимают, что это надувательство, а избиратели - нет».

В общем, ничего неожиданного или таинственного с рейтингами не происходит. А вот шума и недоразумений вокруг них предостаточно. Уровень интереса ко всякого рода социологическим показателям у нас по-прежнему выше, чем умение и желание разбираться в том, как добываются и что отражают полученные данные. К этому стоит добавить, что повальное помешательство на рейтингах проистекает не только и не столько от тщеславия партийных лидеров, их ревнивого интереса к успехам друг друга. Рейтингомания замещает реальную политику. Откройте любую газету: дефицит подлинных политических новостей восполняется изобильным тиражированием социологической цифири. И выпадение кого-то из первой «десятки» уже преподносится как сенсация.

И еще одна очевидная вещь: некоторые социологи, к сожалению, не могут отделить свою исследовательскую позицию от гражданской. То есть грешат комментаторством, да еще и пристрастным, в ущерб «чистому» измерению.

Если социологическое сообщество заботится о своей репутации, оно могло бы договориться о правилах игры. Выработать принципы корпоративного поведения. Объединить исследования. Придерживаться общей методики опросов. Четко определить, где кончается наука и начинается политический сервис. «Война рейтингов» разгорается. Но влияние социологических данных на избирателей не стоит преувеличивать. Рейтинг - это не прогноз. Даже в сегодняшней, все более прогнозируемой России.

Версия для печати