16.11.2007

Контракт с Путиным

На встрече с красноярскими автодорожниками 13 ноября Владимир Путин сказал, что убедительная победа "Единой России" на выборах даст ему моральное право спрашивать с Думы и правительства за выполнение принятых решений. И заключил: "В какой форме я это сделаю - я пока воздержусь от прямого ответа. Но существуют различные варианты". Какова возможная в будущем модель политического устройства страны, какие риски она в себе несет, в чем состоит «план Путина» и есть ли он на самом деле? Комментирует первый заместитель генерального директора Центра политических технологий Борис Макаренко:

- Если он знает будущую модель политического устройства страны, почему молчит? Долгое время самым логичным казалось объяснение про "хромую утку", но оно неверно. "Хромая утка" - политик уходящий, а Путин останется и во главе, и в центре политической системы. Раз так, то единственно возможный ответ: не говорит, потому что имеет возможность не говорить. Общество большинством в 65% (по данным Левада-Центра) выражает уверенность, что у "Путина есть план". Правда, лишь 6% утверждают, что знают ответ на вопрос, в чем этот план состоит. Значит, подавляющему большинству сторонников президента достаточно лишь того, что он никуда не уходит, а на все остальное они готовы предоставить Владимиру Владимировичу полную свободу действий. Да и так называемая элита мало чем отличается от массового избирателя. Не уговорив президента пойти на третий срок, она готова видеть его во власти в любом качестве - хоть премьера, хоть спикера, хоть "национального лидера".

По сути, и у элиты, и у общества одно и то же прочтение контракта с Путиным: не делай нам хуже, защити от потрясений, а мы тебя не подведем. Надо признать, этот неписаный контракт президент соблюдал все эти годы с удивительно малым числом издержек. В этом секрет его несокрушимого рейтинга и ответ на вопрос, почему Россия хочет "перезаключить" с ним контракт и на неопределенное будущее.

Двуликий Кремль

Участие президента в парламентских выборах в качестве N 1 списка "Единой России" и гипотетическая возможность того, что он пересядет в кресло премьера (или какое-то иное, но не менее значимое), не значит, что завтра Россия станет парламентской или премьер-президентской страной. На два вопроса Владимир Путин дал достаточно четкий ответ: Конституция меняться не будет (по крайней мере в принципиальных вещах), перераспределение полномочий между президентом и премьером он не считает целесообразным, а следовательно, президент должен быть сильным, эффективным, работоспособным, современным. Если так, то Россия неизбежно останется президентской республикой.

Перфекционизма ради укажем, что парламентский строй невозможен, пока президент избирается всенародно. Премьер-президентский строй (как во Франции или Финляндии) многим кажется совместимым с российской Конституцией, во многом похожей на французскую. Однако укажем на существенное отличие. Премьер-президентский строй невозможен без подлинной многопартийности, эта модель предполагает, что президент и премьер могут принадлежать к конкурирующим партиям, и президент может предложить парламенту только ту кандидатуру премьера, которая пользуется поддержкой партии или коалиции большинства. Если же в палате преобладает партия президента, то именно он является полновластным лидером страны. Значит, быть премьером или лидером большинства при всенародно избранном президенте может только "человек N 2" в правящей партии, а это явно не наш случай.

В российской же модели центр власти неизбежно останется в Кремле. Правда, Кремль будет представлен двумя лицами, каждое из которых будет иметь высокую легитимность: третий президент - благодаря победе на выборах президентских, Владимир Путин - благодаря высокому результату на парламентских выборах, превращенных в плебисцит о доверии ему и его курсу. Более сильной фигурой в этом тандеме представляется президент второй, а не третий. Потому что кроме формального показателя голосования от декабря 2007 г. его авторитет и легитимность покоятся и на других китах: восемь лет успешного соблюдения социального контракта, восемь лет несокрушимо высоких рейтингов, и главное - роль архитектора всей системы.

С точки зрения модели власти не столь важно, сколько именно человек занимает высший пост. Вспомним двух царей в античной Спарте, двух консулов в Римской республике и двух дожей в Венеции; да и самая древняя республика в Европе (правильно, Сан-Марино) управляется двумя капитанами-регентами. От того, что Францией Людовика XIII реально управлял не король, а Ришелье, монархия не переставала быть абсолютной. Но при этом неизбежно появлялись мушкетеры короля и гвардейцы кардинала, убивавшие друг друга на дуэлях. Значит, секрет успеха "коллективного царства" лишь в том, чтобы разногласия между монархом и кардиналом не превышали цены подвесок королевы, а дуэли мушкетеров и гвардейцев шли строго по кодексу. Никакого раскола власти на "партию дАртаньяна" и "партию Рошфора" при этом не произойдет, а Генеральные Штаты и вовсе можно не собирать.

Третий срок как нулевой

Если Путин идет на создание такой конструкции, значит, он верит, что она жизнеспособна: у нас даже орел на гербе двуглавый, и ничего - держится страна под его сенью уже пять веков. Такая конструкция для Путина во многом удобнее третьего срока: как бы ни выражало общество готовность проголосовать за него третий раз, пойди он на изменение Конституции, все бы поняли, что это сделано "под Путина". Кроме всего прочего, в таких условиях ему было бы менее удобно принимать единственную поправку к Конституции, к которой он отнесся не без интереса: продление срока президентских полномочий до пяти или семи лет. Да и при любой неудаче (а кто от них застрахован?) все бы вспомнили, что срок-то у президента уже третий... Риск гипотетический, но вполне реальный. Ему Путин предпочел вариант "раздвоения голов власти", благо, что он подразумевает решение более существенной проблемы - преемственности режима и свободы действий на более отдаленную перспективу. К 2012 году Путин будет иметь возможность как вернуться на главный пост в стране, так и найти себе очередного преемника.

Проблемы с этой моделью могут возникать на разных этапах реализации. Первая из них уже налицо. Объявление о решении возглавить список "Единой России" как на грех пришлось на дни, когда стал ясен масштаб сентябрьского роста цен на продукты из "базового набора". К тому же как ни объявляй парламентские выборы "референдумом о доверии", конкуренция на них неизбежна. В отличие от выборов президентских, где хозяину Кремля или его преемнику противостоят коммунист и жириновец плюс пара откровенных статистов, парламентские - это соревнование флагов и программ, предлагающих избирателю выразить свое отношение к власти, ничем особо не рискуя: все уже привыкли, что не на думских выборах решается судьба страны. Так что добиться максимизации президентского рейтинга на декабрьских выборах окажется сложнее, чем это представлялось в сентябре. Правда, риск этот не стоит преувеличивать: в конце концов, для описанной выше модели не столь важно, наберет "партия Путина" 55 или 70% голосов.

Более существенным представляется другой риск. Эта модель заведомо временная: ее суть - сохранить систему неизменной, пока не созреет следующий этап перемен. Опасаясь конфликтов, "раздвоенная власть" будет склонна сглаживать углы, избегать решений, которые слишком резко бы меняли баланс сил и интересов. Рано или поздно все это либо зайдет в тупик из-за низкой эффективности, либо сменится иной схемой. Какой? Вот это то главное, чего мы не знаем, но, смею надеяться, знает Путин.

Опубликовано в газете «Московские Новости», 16 ноября 2007 г.

Версия для печати