04.12.2007

Что роднит Россию с Венесуэлой?

Выборы в парламент завершились сокрушительной победой партии власти, оставив у наиболее активной части общества спектр ощущений от неприязни до неприятия. Как подобное отношение к выборам отразится на общественном настроении?

Денис Драгунский, научный руководитель РНИ «Общественный договор»:

Мне не кажется, что заявление ОБСЕ имеет какое-либо значение. Я не знаю такого примера из жизни, чтобы заявление какой-нибудь международной инстанции такого рода о том, что выборы не признаются, имело бы какой-то практический смысл. Причисление к странам-изгоям? Но даже этим странам оказывается гуманитарная помощь…

Эти заявления апеллируют к другой материи - к совести. И последние выборы показали, что этой материи у нас просто нет. По нулям. Причем ни у кого. Например, возьмем Барщевского и «Гражданскую силу» - известно, что эта партия специально была создана как спойлер, чтобы отобрать голоса у «Яблока» и СПС. И сейчас Барщевский обращается с заявлением к потенциальным спонсорам: «наша демократическая партия набрала так мало, но мы должны оплатить эфиры, а стране нужна демократия - помогите». И это говорит человек, который является кремлевским проектом и всегда выступал не против партии власти, а против своих оппонентов по демократическому лагерю.О самих выборах и говорить не приходится - все вместе это наглядный, как из букваря, пример бессовестности.

Ну что тут говорить, мы все видели огромное количество визуальной и письменной информации о том, как вбрасывали бюллетени в урны и о том, как студенты по открепительным талонам голосовали по нескольку раз. Все мы видели назначение беспартийного президента в качестве лидера партии. Все мы видели, что в Кабардино-Балкарии и Чечне зафиксировано 99 процентов явки и 99 процентов за «Единую Россию».

Мы можем сосчитать приблизительный размах обмана. Понятно, что есть 10-15 процентов населения, которые голосуют за любое начальство - они же голосовали в свое время за «Демократический выбор» и за «Наш дом Россия». Всегда есть 10-15 процентов людей крайне необразованных, которые вообще не понимают смысла слова «выборы» и, приходя на участки к половине восьмого утра в нарядной одежде, считают, что в этот день они присягают государству. Кроме этого, у нас сейчас большой штат чиновников и их семей голосуют за «Единую Россию» вполне сознательно. Это тоже несколько миллионов человек. Мы набрали приблизительно 35 процентов невыбиваемых сторонников. Можно догнать до 50 пропагандой и агитацией. Остальное - нарисовано.

Интересно то историческое сопоставление, которое предложила нам действительность. Вот злодей Уго Чавес устроил для себя референдум и набрал 49, 7 процента голосов - и вот я думаю, неужели он не мог натянуть эти недостающие копейки «правильным» голосованием воинских частей? Если бы Чавес победил, я бы думал, что у них то же самое, что у нас. А теперь эти креолы, которые у нас вызывают язвительную европейскую усмешку, оказались большими людьми. Получается, что в Венесуэле значительно лучше с демократией, чем у нас.

Сергей Марков, директор Института политических исследований:

Думаю, что «человеческий» результат выборов будет прямо вытекать из политического результата. Сейчас будет продолжена политика Путина и это позитивно повлияет на экономический рост, который, безусловно, продолжится, и на бизнес - он будет продолжать богатеть, и на уровень жизни, который тоже будет продолжать расти.

А что касается «неприятного осадка», то я бы сказал так: есть некоторое нарастание непонимания между властью и интеллигенцией. Это связано и с нарастанием скучности общественно-политических процессов, и с ростом бюрократизации, и с уменьшением пространства дискуссии. А что такое интеллигенция без дискуссии? Она не востребована. Это связано и с недофинансированием этой части общества. Это связано и с нарастанием бюрократических ограничений, в связи с чем многие проекты не могут реализоваться. И с тем, что неправительственным организациям трудно стало работать - то есть пространство свободы сужается.

И если власть не сделает выводов, то нарастание этого напряжения между ней и интеллигенцией может привести к нарастанию напряжения уже между властью и обществом. Но власть может и сделать выводы. Я думаю, что это, скорее всего, произойдет: нынешняя власть достаточно чувствительна и обладает мощными механизмами обратной связи, такими как развитые экспертные структуры, медийные структуры, Общественная палата, Общественный совет при президенте.

Подготовила Любовь Шарий

Версия для печати