11.12.2007 | Сергей Маркедонов

Незамеченный референдум

На фоне общенациональной избирательной кампании по выборам Государственной Думы РФ (а также в преддверии новой президентской избирательной гонки, финиш которой намечен на март 2008 года) референдум по конституционным поправкам в Основной закон Чеченской республики остался в тени. Голосование за внесение изменений в Конституцию республики проводилось одновременно с голосованием за партийные списки претендентов на думские кресла 2 декабря 2007 года.

Если эта тема и освещалась в СМИ, так только в контексте обсуждения результатов народного волеизъявления, напоминавших дружное голосование за «нерушимый блок коммунистов и беспартийных» в советское время. В самом деле, Чечня продемонстрировала следующие результаты голосования. 96,88% участников всенародного референдума, состоявшегося в Чечне 2 декабря, проголосовали за принятие поправок к Основному закону. По официальным данным, из 571 128 человек 553 161 избирателей проголосовали за изменения Конституции Чечни. Вопрос о том, что Конституция республики должна быть приведена в соответствие с реалиями после 2004 года (когда была отменена выборность глав республик, краев и областей) поднимался руководством Чечни не единожды. Однако в начале 2007 года эти предложения были суммированы и политически оформлены Рамзаном Кадыровым. По праву их можно рассматривать как часть его президентской программы. 21 июня 2007 году состоялось первое заседание конституционной комиссии Чечни, давшей официальный старт конституционной реформе.

Напомним, что Основной закон Чечни (как субъекта РФ) был принят на референдуме 23 марта 2003 года. Отсюда и потребность в новом плебисците. Уставы краев и областей России, а также Конституции других субъектов РФ принимались региональными парламентами, а не всенародным голосованием, поэтому для их пересмотра референдум не полагается. Чечня в этом плане занимает особое место. В 2003 году принятие этой Конституции на референдуме рассматривалось как один из ключевых моментов в «чеченизации» региональной власти и управления. Фактически принятие Основного закона-2003 стало правовой легитимацией этой политики, а отец нынешнего президента республики Ахмад-Хаджи Кадыров рассматривался тогда как главный ее идеолог и проводник. Тогдашний Основной закон содержал много таких пунктов, которые президентские полпреды в федеральных округах стремились тщательно вымарывать в других региональных конституциях и уставах, приводя их «в соответствие с федеральным законодательством».

С 2000 по 2003 гг. президентские назначенцы вели жесткую борьбу с властями Татарстана, Башкирии, Тувы, чтобы убрать всяческие упоминания о суверенитетах, гражданах республик и прочее. В Конституции же Чечни образца 2003 года остались такие формулировки (крамольные для других субъектов РФ): «Суверенитет Чеченской Республики выражается в обладании всей полнотой власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий по предметам совместного ведения Российской Федерации и Чеченской Республики и является неотъемлемым качественным состоянием Чеченской Республики». Были в статьях 29,30, 36 и 56 обозначены и «граждане Чеченской республики». Таким образом, еще тогда Москва дала понять Грозному, что у Чечни будет особый статус, положение «более равного» среди равноправных российских территорий. Тогда в 2003 году отношения Москвы и Грозного были четко определены как отношения политической и административной целесообразности. Нельзя забывать и об информационно-пиаровской целесообразности.

За имидж «новой Чечни», «мирной республики» приходилось жертвовать и некоторыми правовыми определениями. Например, Конституция РФ, федеральный закон о гражданстве ни словом не обмолвились о республиканском гражданстве в составе России. А в одном из постановлений Конституционного суда РФ (2001 год) было четко и недвусмысленно сказано: «Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации». С этого времени Москва позволяла Чечне намного больше, чем любому другому субъекту РФ (включая и полемику с представителями федеральной власти, и постепенное выживание русских премьер-министров как «наблюдателей от Кремля»).

Впрочем, за 4 года многое изменилось. Трагически погиб Ахмад-Хаджи Кадыров. В Чечне, как и в других субъектах РФ, более нет выборных президентов. В случае же с Чечней последним избранным руководителем был Алу Алханов (избран аккурат в канун отмены выборных процедур в августе 2004 года). Высшая власть в республике перешла в руки сына отца-основателя Конституции Чечни Рамзана Кадырова, вскорости после достижения им конституционного юбилея (т.е. возраста, разрешенного для замещения должности главы республики). Однако правила игры между Москвой и Грозным остались в целом неизменными.

Главное, что требуется от республиканского руководства - демонстрация лояльности Москве. Данное требование Грозный с блеском реализует. За это Москва может закрыть глаза на некоторую республиканскую самодеятельность. «Если мы хотим сохранить целостность России, если мы хотим, чтобы у нас была великая держава Россия, то должен быть президент Путин. Почему в Казахстане пожизненно можно быть президентом? Или в Туркменистане? Почему в России не может такого быть?» – вопрошал риторически глава Чечни. Сам Кадыров-младший не раз называл себя «человеком Путина». «Я не человек ФСБ, ГРУ, я человек Путина. Его политика, его слово (это к вопросу о возможности продвижения в Чечне «конституционного порядка» и формального права - С.М.) для меня закон. По его дороге мы пойдем. Путин спас наш народ, он герой. Не только нас он спас, он спас Россию. И как не преклоняться перед ним как перед человеком? Я никогда не любил говорить красивые слова перед кем-то, но Путин - дар божий, он подарил нам свободу».

Отсюда и зашкаливающие результаты явки и голосования за партию власти, «Единую Россию». Получается, что фактически только Доку Умаров с его нукерами не пришли в день 2 декабря проголосовать в едином порыве за «путинский список». Отсюда же и инициативы по приведению конституционного законодательства в соответствие с федеральными законами и, что гораздо более важно, с новыми политическими реалиями. Конституционный пакет Кадырова-младшего включал в себя поправки к 50-ти статьям. В тексте нового Основного закона особенно подчеркивается, что Чечня - это часть России. После 2 декабря 2007 года Чеченская Республика - это «демократическое правовое государство в составе РФ". Ранее Чечня именовалась «демократическим социальным правовым государством с республиканской формой правления», российский элемент был выражен не столь ярко.

Парламент республики становится после одобрения поправок однопалатным (что логично в условиях моноэтничного общества Чечни). В конце концов, от двухпалатного парламента отказались даже политэтничные республики Северного Кавказа. Количество депутатов сокращается с 61 до 41. Естественно, новая Конституция отразила такую инновацию, как фактическое назначение главы республики (формально - это избрание его парламентом по представлению федерального президента). В новом варианте Конституции из перечня административных районов Чечни исключаются упоминания о Староюртовском, Галанчожском и Чеберлойском как фактически несуществующих.

Таким образом, на первый взгляд можно констатировать, что новый вариант Основного закона гораздо в большей степени, чем предыдущий, соответствует «вертикальным нормам» и содержит намного меньше формально-правовых двусмысленностей. Однако принятые поправки далеко не исчерпываются списком, приведенным выше. Намного важнее в содержательном плане такие поправки к Основному закону Чечни, как продление конституционных полномочий для президента и парламента. С декабря 2007 года президентская и парламентская легислатуры продлеваются до пяти лет (вместо четырех предыдущих). В любом другом регионе такие поправки стоили бы его руководителю больших нервных потрясений (вряд ли такие инициативы одобрили бы на Старой площади). В Чечне это позволено. Учитывая же тот факт, что парламент лоялен президенту республики и контролируется им абсолютно (равно как и вообще вся политическая жизнь внутри этого субъекта России), можно в скором будущем ожидать и других инициатив, в частности, пролонгации пребывания Рамзана Кадырова у власти. «Одновременно с этим могут быть введены и другие нормы, еще более укрепляющие режим единоличной власти в республике», - заявил в интервью веб-сайту «Кавказский узел» местный политолог, пожелавший сохранить инкогнито.

В этой связи снова и снова возникает один и тот же вопрос. Насколько единоначалие в Чечне (действительно, неведомое даже в дудаевские, а уж тем паче в масхадовские времена) будет работать на единство Российского государства. Вопрос этот возникает неспроста, если учитывать весьма специфические представления о праве сегодняшних лидеров «пророссийской Чечни». Чего стоят заявления Кадырова о том, что слово Владимира Путина - закон для него. А если завтра главой России станет кто-то другой (такая возможность существует сегодня)? Насколько личная преданность первому лицу в государстве может означать преданность общенациональным идеалам и лояльность России?Да, Кадыров и вся республиканская элита встраиваются в общероссийское бюрократическое пространство, а через него втаскивают в Россию и Чечню. Однако за этим следует вторая, не менее важная, оговорка. Само по себе бюрократическое пространство России, представляющее большой административный рынок, «маркетизирует» и Чечню. Таким образом, бюрократы кадыровского розлива будут не идеологически мотивированными государственниками и поборниками инкорпорирования Чечни, а эффективными административными менеджерами. Да, они перестают быть военно-политическими менеджерами и переодеваются из шинелей (точнее из камуфляжа) в элегантные костюмы. Да, они будут тысячами нитей связаны с Москвой и другими регионами РФ. Однако их служение России будет ограничено соображениями, во-первых, циничными, а во-вторых, финансово-экономическими (бюджет). На выходе вместо бюрократов-государственников (которых надо долго и нудно воспитывать и отбирать) мы получим аппаратчиков-бизнесменов, которые будут намного больше ценить такие понятия, как прибыль, рентабельность и выгода. Пока же никто не даст гарантий, что прибыль и рентабельность всегда будут ассоциироваться с российской государственностью и общероссийскими национальными интересами.

Впрочем, эта проблема не ограничивается административными границами одной лишь Чечни. Просто, в отличие от других субъектов РФ, именно у этой республики самые непростые отношения (отягощенные историческим опытом) с Российским государством и обществом. Таким образом, внешняя «россификация» политического языка Чечни - сложное и многоплановое явление, вызывающее как осторожный оптимизм, так и серьезнейшие опасения.

Сергей Маркедонов - зав.отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати