05.03.2008 | Сергей Михеев

Столкновение цивилизаций – вызовы новой Российской империи

Недавнее заявление Владимира Путина по поводу ксенофобии на саммите СНГ вызвало в некоторых кругах новую волну обвинений в нетерпимости в адрес, в первую очередь, славянского населения России. То, что Путин выступил против «национализма и ксенофобии в СНГ», а не только в России предпочитают не замечать. А ведь именно волна собственного национализма и русофобии в постсоветских государствах в 90-х годах стала одной из причин роста национализма в России. Есть и серьёзные проблемы цивилизационной совместимости, без учёта которых просто невозможно разобраться в данной проблеме объективно.

Ещё со второй половины 80-х годов в национальных республиках СССР и национальных регионах России под прикрытием борьбы с тоталитаризмом и роста самосознания меньшинств возникла мощная волна этнонационализма и русофобии. Это была одна из серьёзных причин распада СССР. Неудивительно, что после распада абсолютно все постсоветские государства, кроме России, совершенно открыто начали строить свою новую государственность на основе этнонационализма. При этом русофобия и россияфобия, порой самого пещерного толка, нередко играли роль, чуть ли не краеугольной идеи новой государственности. Во многих случаях - играют и по сей день.

Во многих республиках это сопровождалась откровенными и зачастую весьма жестокими гонениями на русских, их вытеснением, порой физическим уничтожением. Ещё ни один правозащитник не подсчитал сколько русских было убито (в том числе, на почве национальной неприязни) в постсоветских государствах в период с 1985-го года по сей день. В немалой степени такое же положение дел сохраняется и сейчас. Просто русских во многих постсоветских государствах почти не осталось. И это, в том числе, является одной из причин ослабления влияния России в данных странах. К примеру, мало кто знает, что в том же Азербайджане, выходцев из которого в последние годы в России огромное количество, русских (по данным официальной переписи) осталось примерно столько же, сколько и армян. Для тех, кто в курсе специфики армяно-азербайджанских противоречий это должно о многом говорить.

Сходная ситуация имела место и в российских регионах. Отрицать это невозможно, так как именно рост этнонационализма подогревал парад суверенитетов, волну сепаратизма и новые кавказские войны 90-х годов. Вытеснение русских из национальных регионов, особенно с Кавказа, было массовым явлением. В дудаевской Чечне это явление приобрело характер геноцида против русских. Фактическое вытеснение русских с Кавказа и дискриминация по национальному признаку во многих других национальных субъектах федерации продолжается и в наши дни. Пусть и не так явно, как это было в 90-х. По крайней мере, об этом совершенно однозначно говорят официальные данные переписи населения и другая статистика – русских всё меньше на Кавказе, а в других национальных регионах русских с каждым годом всё меньше в органах власти и на других статусных позициях.

И не известно ещё, когда и чем эта история закончится. В ряде случаев дело явно идёт к тому, чтобы образовать в национальных окраинах РФ максимально очищенные от славян, а потому слабее контролируемые центром национальные регионы, формально остающиеся в рамках РФ. Эдакие российские Сицилии и Корсики, где все повязаны круговой порукой этнического родства, только в значительно более жёстком варианте. Формально оставаясь в составе РФ, эти регионы будут пользоваться всеми преимуществами своего статуса, но фактически, внутренние дела данных территорий постепенно выйдут из-под контроля Москвы. К этому, собственно, в своё время стремился Дудаев – пользоваться Россией, но не быть под контролем Кремля. Он этого и добился. Его сгубил радикализм и наполеоновские планы завоевания всего Северного Кавказа.

Делать вид, что это не так - означает только усугублять последствия данного процесса на перспективу. Как это может быть, уже сейчас хорошо видно на примере борьбы с этническими ОПГ. В случае невозможности откупиться, уйти от преследования или спрятаться члены этих группировок бегут на свою «малую родину» и оттуда их достать бывает практически невозможно. Спрашивается – почему, если в этих регионах российская власть? Ответ – потому что круговая порука на основе этнической солидарности здесь давно стала (а, возможно, и всегда была) важнее российских законов. Сами этнические субъекты федерации, по сути, откровенно строят свою внутреннюю квазигосударственность на основе местных национализмов разнообразного толка. Закрывать на это глаза, якобы ради сохранения единства страны, означает как раз подрывать это самое единство.

Поэтому представляется, что Путин говорил не только о России. Но многие услышали лишь то, что хотели услышать. Наша страна ни практически, ни даже теоретически не может стать островком межнационального благолепия и невиданной толерантности посреди бушующего моря всевозможных национализмов, которые, якобы имеют больше прав на существование, чем национализм русский. Подобный откровенно дискриминационный подход основывается на мнении о том, что русские в чём-то страшно провинились перед всем миром и всему миру что-то должны. Поэтому дело русских безропотно сносить все упрёки и нападки.

Кстати, именно под эту дудку развалили СССР. Под неё же при случае развалят и Россию. Не случайно именно с таких позиций оценивают Россию и русских и наши западные «друзья». Это их тезисы, они их пестовали и продолжают культивировать и сейчас – «Россия и русские недостойны обладать тем, что было создано и завоёвано их варварскими предками». Стимулирование этносепаратизмов через псевдокультурную работу по поощрению роста национального самосознания меньшинств всегда было коньком американских спецслужб по развалу неугодных режимов. Странно, что такая позиция находит поддержку и в эшелонах российской власти. Поистине глобалистское мышление всепроникающее, а главное – самоубийственно для тех, кто воспринимает его некритически.

Двойной стандарт, широко применяемый, теми же американцами в мировой практике, непонятно с какими целями, но с пионерским задором перенимается российскими властями во внутренней политике. Все мы видим, как американцы разваливают систему международной безопасности тем, что одним позволяют то, что запрещают другим. К примеру, то, что можно косовским террористам никак нельзя сербам.

А у нас, с лёгкой руки правозащитников любые преступления против тех же гастарбайтеров или российских кавказцев сразу же (при молчаливом согласии властей) приобретают окраску национальной вражды. Другое дело куда более многочисленные преступления разного рода приезжих против славян – здесь, конечно же, «просто криминал». Видимо, потому, что, убивая своих жертв, приезжие говорят не на русском, а на своём языке, который никто из окружающих не понимает. А раз не понимает, то нельзя найти и мотива межнациональной вражды. То есть, можно говорить, что со стороны мигрантов никакой вражды и нет. Страусиная позиция, ведущая лишь к дополнительным проблемам.

К примеру, буквально на днях ГУВД Москвы обнародовало статистику, в соответствие с которой граждане других государств в Москве в три раза чаще сами совершают преступления, чем совершается преступлений против них. Сухие цифры. Но по нынешним временам ГУВД запросто можно было бы обвинить в разжигании межнациональной розни. И такой двойной стандарт выдают за усилия по сохранению мира и спокойствия. На самом же деле все усилия сводятся к постоянным обвинениям местного населения в нетерпимости и фактически, пусть и невольного, поощрения вседозволенности и национализма со стороны приезжих. Допускать такой перекос не менее разрушительно, чем закрывать глаза на неонацистские настроения в среде русской молодёжи. Более того, это означает вольное или невольное стимулирование неприязни к приезжим, а значит, льёт воду и на мельницу разных отморозков националрадикального толка.

Именно описанные выше процессы, происходившие на фоне беспрецедентной волны миграции, и стали основными стимулами для появления и роста националистических и ксенофобских течений среди славянского населения России. Именно так, а никак не в связи какой-то особой, чуть ли не врождённой нетерпимостью русских, о чём некоторые говорят практически открыто, при этом нисколько не смущаясь тем, что подобные высказывания, по сути, и являются тем самым разжиганием национальной розни. Как, впрочем, и бесконечные утверждения о «русском пьянстве» «русском воровстве», «русском разгильдяйстве» и так далее. А ведь надо признать, что такие ярлыки на русских публично вешаются сплошь и рядом, но никому и в голову не придёт привлекать за это к ответственности за разжигание розни. Другое дело, если вы говорите, к примеру, о «кавказском воровстве». Хотя разница, по сути, совершенно не ясна. Но все знают, что последствия могут быть разными. Русские потерпят, другие терпеть не станут.

А здесь мы подходим к важной теме глубинных цивилизационных различий, которые мало кто хочет замечать, а тем более, принимать всерьёз в качестве значимого фактора оценки ситуации и разработки наиболее эффективной стратегии решения проблем. Включая и наши власти. Большинство, как зомбированные, вольно или невольно, рассматривают ситуацию в рамках клише, навязанных в последние десятилетия западной политической школой, а точнее политической пропагандой – терпимость, примат интересов меньшинств, мультикультурность и прочее. То, что эти клише Запад широко использовал и продолжает использовать для борьбы с национальным суверенитетом других стран, как бы, никто не замечает. А ведь не разобравшись в этих глубинных различиях нельзя понять ни причин имеющихся проблем, ни разработать эффективные способы их решения.

Часто можно слышать от славянских обывателей, что они не любят мигрантов (в первую очередь кавказцев) за то, что последние «не уважают местных традиций». В ответ многие поборники псевдотерпимости с ухмылкой говорят, что у русских давно уже не осталось никаких традиций. Последний, по сути, расистский тезис зачастую, не ясно почему, используют, чуть ли, не как оправдание вообще любого, даже самого неприглядного, поведения со стороны мигрантов. Суть таких заявлений сводится примерно к тому, что «раз вы свои традиции пропили, то принимайте за правило чужие; а хорошие они или плохие - не вам судить; да и не нужны вам никакие традиции, мы вам придумаем новые; просто делайте, что вам говорят и всё».

В этом оскорбительном для русских тезисе, к сожалению, есть немалая доля горькой правды. Русские национальные традиции, русский традиционный мир целенаправленно разрушался и продолжает разрушаться последнее столетие. Делают это разные силы и с разными тактическими целями. Но стратегическая цель, порой даже и неосознанная, одна – подрыв суверенитета России, как государственного проекта, который (нравится или нет) базируется на историческом движении в первую очередь русского народа. Не удивительно, что тезис об отсутствии у русских традиций поддерживают и крайние либералы-западники, и радикальные традиционалисты с сепаратистским уклоном из национальных диаспор. И тех, и других раздражает и не устраивает слишком суверенная Россия или даже слишком «суверенная демократия».

Впрочем, в этом, однозначно, виноваты и сами русские, значительная масса которых сначала с энтузиазмом окунулась в коммунистический интернационализм, а затем с не меньшей готовностью стала впитывать либерально-западнические идеи. Интересно, что оба искушения стали возможны благодаря массовому увлечению российских элит западничеством разного толка и обе несут серьёзный заряд разрушения для России. Можно, конечно, говорить о том, что всё это происходило и продолжает происходить благодаря чудовищным манипуляциям с общественным сознанием со стороны правящих элит, антипатриотических групп внутри страны и внешних сил, но это не снимает ответственности с самого русского народа. Это горький урок на будущее: стало скучно со своими традициями – заставят жить по чужим, даже, если для тебя, твоего народа и твоей страны они самоубийственны. Спохватишься, но может быть уже фатально поздно.

И, тем не менее, мировоззрение русских регулируется целым рядом традиций. Точнее одной традицией, базирующейся на русской версии православного христианства. Иногда кажется, что от этой традиции почти ничего не осталось. Однако это не так. Просто она настолько глубоко проникла в русское мировоззрение, что давно превратилась в национальные черты характера, православные корни которых проявляются лишь в условиях конфликта. Можно сколько угодно ухмыляться по этому поводу, но это именно так. Это верно настолько же, насколько и западноевропейская ментальность (а также ментальность белой Америки) продолжает базироваться на западных версиях христианства, не взирая на то, что большинство западноевропейцев в повседневной жизни это христианство не практикуют. Человечество продолжает делится именно по линиям этноконфессиональных, цивилизационных различий. Обыватель же не замечает этой разницы в себе так же, как не задумывается о том, как он дышит. Отрицают эту связь чаще всего те, кто просто не знаком с корнями собственной культуры, религии, традиций (или знаком очень поверхностно) и просто не понимают связи даже своих собственных воззрений и поступков с многовековыми традициями своего же народа.

В интересующем контексте это подтверждается простыми, но очень важными, формирующими мировоззрение примерами. К примеру, в православной традиции гордыня является не просто одним из главных грехов, но источником почти всех остальных грехов и вообще причиной всяких бед. Именно поэтому архетипический «русский Ваня» это человек не гордый, не кичливый, не обидчивый, простой. Наоборот негативный персонаж в русской устной и письменной традиции это чаще всего персонаж открыто или скрыто очень горделивый, человек с высоким (часто явно завышенным) самомнением.

Что мы видим в реальной жизни, на улицах наших городов и сёл? Большинство приезжих с юга и востока люди, в национальных традициях которых гордость занимает особое место и чаще всего трактуется как, скорее, позитивное, чем негативное качество. Это явственно накладывает отпечаток на мировоззрение и повседневное поведение приезжих. Зачастую они не просто гордые, они гордятся своей гордостью. Можно спорить о том, почему это именно так, плохо это или хорошо. Но отрицать это просто глупо. В конце концов, стереотип «гордого кавказца» настолько стар, что его не смогла переломить, а впоследствии даже стала использовать и советская машина пропаганды. То, что эта архетипическая гордость неизбежно вступает в конфликт с архетипической простотой совершенно очевидно и неизбежно.

В быту это звучит так – «они наглые, везде лезут, никого не уважают, на всех плюют». Многих раздражает даже манера слишком громкого разговора приезжих. С точки зрения типичного русского это действительно неуважение, а с точки зрения типичного южанина это обычный способ жизни. Вопрос, однако, в том, почему коренной житель средней полосы славянской национальности должен пересматривать свою систему взглядов и принимать новые, онтологически неприемлемые для него формы поведения мигрантов, которые в подавляющем большинстве случаев приехали в Россию отнюдь не из-за любви к поэзии Пушкина, а для того, чтобы получать некие материальные блага, потеснив на местном рынке труда местное же население. В такой ситуации конфликт просто неизбежен. Односторонне обвинять в нём славянское население значит только усугублять ситуацию.

Из христианского (в основе) понятия о значении гордыни проистекают и многие другие культурные установки, порождающие конфликтные ситуации. К примеру, сейчас много говорят о нетерпимости русских. Однако на самом деле большое количество конфликтов на этой почве возникают из-за низкого уровня терпимости как раз у приезжих. В быту это выглядит так – слова и формы поведения, которые большинством русских не расцениваются, как оскорбительные оказываются нестерпимыми для тех же кавказцев или других приезжих с повышенным уровнем гордости и своим взглядом на жизнь. Приезжие не хотят терпеть того, что русский готов потерпеть. На практике огромное количество конфликтов начинаются именно на таком основании.

В этом можно усмотреть причину для неуважения к русским. Мол, вот какие они – им в лицо плюют, а они утираются. Другое дело гордые дети гор – они знают, как за себя постоять! Однако нельзя не заметить и то, что такое поведение русских корнями уходит именно в христианскую традицию, а главное – именно терпение стало залогом многих побед (не только военных) русских. Если бы не терпение, то не было бы у русских и такой огромной страны. Там, где другие народы больше не могли терпеть и проигрывали, русские терпели, неся тактические потери, но в итоге одерживая победу. Недаром А.Суворов говорил – «Терпение в бою это победа». Этот полководец знал своё дело и одержал для России побед куда больше нас всех вместе взятых, таких хитрых, ловких и «продвинутых».

Другая, ещё более важная сторона этого вопроса – если русские перестанут терпеть и в массовом порядке станут такими же гордыми, как южане (то есть, примут новую систему ценностей, характерную для приезжих), российским властям ох, как трудно станет управлять этой огромной страной. А процесс этот идёт. Те же группировки неонацистов чаще всего исповедуют антихристианскую идеологию, нетерпимость, ратуют за пересмотр базовой системы ценностей русских и, по сути, в значительной степени берут на вооружение приёмы и мировоззрение своих врагов из этнических диаспор и ОПГ. Гордость становится на первое место.

Проблема ещё более усугубляется тем, что власть хотела бы поощрять в русских терпение, но не готова заставить приезжих смирить свою гордость в соответствии с традициями и нормами места пребывания. Проще говоря, никаких усилий по развитию толерантности в среде мигрантов власть не ведёт. Она полностью сосредоточена на том, чтобы заставить русских стать более толерантными. Это очень странно. Заставляем ещё больше терпеть тех, кто и так склонен к терпению. А тех, у кого с терпением проблемы мы не тревожим – «на нет и суда нет». А главное, что это не может продолжаться вечно. К тому же это противоречит ещё одной базовой установке русских – «В чужой монастырь со своим уставом не лезут».

Для многих же южан высокий уровень терпимости несовместим с их понятиями о достоинстве, зачастую воспитанными на основе ещё языческих местных уложений, типа горских правовых уложений (к примеру, адатов) у тех же кавказских народов. Да и в исламе не встретишь положений типа христианского всепрощения, «подставь другую щёку» и подобных вещей. Можно не верить в это, но способность русских к долготерпению напрямую связана с вековой традицией православия. Людей же нетерпеливых, вспыльчивых, заносчивых на Руси никогда не уважали, не уважают и до сих пор. Могут бояться, но уважать и любить не будут. Среди православных святых не было нетерпеливых. За их терпение их и прославили. У южных народов ничего подобного в культурной традиции нет, и никогда не было. Это два почти полярно противоположных взгляда на жизнь.

Правомерность цивилизационного подхода к оценке данной проблемы весьма наглядно иллюстрируется тем фактом, что с приезжими украинцами, белорусами и даже молдаванами не возникает конфликтов подобных конфликтам с кавказцами и азиатами. И это несмотря на то, что отношения России и с Украиной, и с Молдавией, и с Белоруссией весьма непростые. Проблем нет, потому что взгляды на жизнь весьма похожи, их корни лежат в православии именно русского толка (Молдавия также многие годы входит в сферу влияния РПЦ).

Ещё одно последствие христианской традиции – слабое стремление русских к группированию по этническому признаку. Люди традиционно привыкли группироваться по взглядам, по системе ценностей. Одновременно это и признак имперского мышления – в Российской империи русские всегда являлись становым хребтом всего государственного проекта, подтверждать свой статус не было потребности. Было итак ясно, что без русских России не будет. Остальные народы вливались в империю или вынужденно, или добровольно признавая первенство русских в большом государственном проекте. Именно поэтому русское население столь болезненно реагируют на демагогию по поводу того, что русские в России значат не больше и не меньше любого другого народа. Пусть даже этот другой народ, к примеру, всю жизнь воевал против самой же России.

По этим же глубинным причинам вызывает непонимание и неприязнь обязательное и очень сильное стремление приезжих группироваться в закрытые, внутренне сплочённые и, зачастую, агрессивно действующие национальные диаспоры, для которых их внутренние законы гораздо важнее законов российских, а тем более каких-то там местных традиций. Есть и ещё одна важная вещь – у многих горских и южных народов есть достаточно высокие неписанные нормы морали и этики, но распространяются они только на членов своего этноконфессионального сообщества. Это тоже факт, который нельзя не учитывать при серьёзном анализе. В отношении представителей других народов зачастую действует презумпция, если не вседозволенности, то, по крайней мере, оправдания средств целью. Такой подход серьёзным образом отличается от христианского «нет ни эллина, ни иудея».

К тому же, поведение диаспор идёт в разрез с традиционным русским пониманием гостеприимства. Масса фактов, когда этнические группы, которые в своё время прибыли в славянские регионы Россию в качестве беженцев, попросив убежища и помощи, затем начинали вести агрессивную политику в отношении местного населения. Однако некоторые круги в Россию даже это, однозначно, неприглядное обстоятельство готовы выдать за «национальные особенности меньшинств», которые, якобы, надо уважать. Странно ждать понимания подобной точки зрения от местного населения. Мигранты едут в Россию за более сытой жизнью. Всем ясно, что в случае кризисной ситуации вытягивать Россию вновь придётся русским, а мигранты вновь отправятся в путь в поисках лучшей доли. Так почему же в этой ситуации местное население всегда оказывается виноватым?

Причём вина его состоит, похоже, в том, что оно вообще ещё существует. Кстати, ещё раз обращает на себя внимание тот факт, что подобного же подхода в отношении русских и России в целом придерживаются многие западные элиты. Власть сама даёт в руки той же оппозиции (включая и либералов, и коммунистов, и националрадикалов) повод называть её «оккупационной». Причём, зачастую, никаких рациональных причин для такого положения дел вообще нет. Ну, если не считать коррупции, на которую национальные диаспоры серьёзно «подсадили» огромное количество российских чиновников. Странно, что федеральная власть делает вид, что не замечает, как коррупционные схема этнических группировок буквально разлагают низшее и среднее звено российского чиновничества и силовых структур. А ведь на этом базисе стоит вся государственная машина. Кремль выстраивает «вертикаль власти», но ей трудно будет устоять, если у самого корня она будет гнить. А именно это и происходит.

Последний факт это тоже всего лишь статистика. И это также не прибавляет любви к приезжим. Их тотальное стремление всё решать деньгами также входит в противоречие и с христианскими корнями русского мировоззрения, и даже со светской культурной традицией русских, у которых традиционно деньги не являлись единственным и абсолютным мерилом успеха. На Востоке же торговля, базар, финансовая сфера всегда были в почёте и оттого развивались, зачастую, гораздо эффективнее науки, техники, производства.

Это свойство удачно встраивается в экономическую специфику России 90-х годов прошлого века, да и в современную ситуацию, когда деньги стали главным мерилом статуса, а именно торговля давала самые быстрые и большие деньги. Наукоёмкие и высокотехнологичные отрасли экономики, сфера научных исследований, да и просто промышленное производство в одночасье оказались невостребованными. А именно в этих отраслях русские занимали командные позиции. Именно эти отрасли в своё время и обеспечили мощь России. Однако в период трансформации элитная пирамида перевернулась – наверху оказались торговцы и посредники, не питающие склонности с «длинным» стратегиям на благо будущих поколений. На этих процессах многие этнические диаспоры быстро сделали огромные деньги (зачастую криминальным путём) и потеснили собственно производителей материальных ценностей. Это обстоятельство в сочетании с огромным оттоком денег из России через диаспоры сформировало в глазах русского населения паразитический образ этнических группировок. В русском культурном архетипе к таким явлениям всегда относились негативно.

Список факторов цивилизационной несовместимости можно продолжать долго. К примеру, как уже говорилось выше, простая статистика показывает, что русские традиционно более законопослушны, чем приезжие, у которых барьер уважения законов чаще всего ниже, так как они априори относятся к новому месту пребывания лишь как к средству обогащения. Может быть, это тоже недостаток русских? Впрочем, это не значит, что у русских нет отрицательных качеств. Таких качеств, к сожалению, вполне достаточно. Чего стоит одно лишь пьянство, действительно получившее со временем массовое распространение среди русских и наносящее колоссальный вред. Речь не идёт о чьём-то превосходстве. Но речь идёт во-первых, о том, что каждый народ, проживающий на своей исторической территории, имеет право на свой уклад жизни, свои традиции (если эти традиции не выходят за рамки законодательства), своё мировоззрение, свою историю и в праве рассчитывать на их уважение. Во-вторых, Россия как исторический феномен ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем невозможна без русских. Окончательный отказ русских от своей самоидентификации (чего, похоже, от них постоянно добиваются), скорее всего, приведёт к краху всего государственного проекта. В этом смысле русофобы ведут себя, как бактерии, которые медленно убивают тот организм, в котором сами живут, не понимая, что смерть организма будет означать и их собственную смерть. В-третьих, не ясен смысл постоянного обвинительного уклона в адрес русских, которые, якобы, являются жутко нетерпимыми, отчего и происходят все беды. Русских уже много веков постоянно хотят перевоспитать, переделать. Можно подумать, что мигранты это какие-то выпускники курсов толерантности, прибывающие в варварскую Россию. Чаще всего, с мигрантами на эту тему вообще никто не работает, а выход видят лишь в том, чтобы любыми способами заставить русских смириться с невиданной волной миграции. И это называется продуманная политика?

В-четвёртых (и это отдельный разговор), большинству коренного населения совершенно не ясно, почему, ради какой цели, ради какой выгоды они должны не только терпеть приезжих, но и радикально изменяться сами, порой ценой утраты традиционного (причём далеко не самого плохого) мировоззрения. Русских убеждают в том, что им обязательно надо измениться, причём по каким-то параметрам коренным образом. Но зачем это надо сделать, каковы дивиденды, в чём выгода? Если детально разобрать систему аргументации в пользу внутренней и внешней миграции, то быстро выясняется, что таким образом решаются на самом деле лишь две задачи – обогащение относительно небольших групп российских граждан и решение за счёт населения ряда проблем неэффективного управления властей. Подавляющее большинство населения никаких плюсов, кроме минусов от миграционного наплыва не имеет. Причём проблемы имеют тенденцию к усугублению, которое снова ляжет на плечи простых обывателей. Такая «мудрая» политика рано или поздно обязательно приведёт к дестабилизации, как это уже не раз случалось в русской истории.

Все отсылки к опыту СССР и Российской империи при этом некорректны. Никогда раньше процессы внутренней этнической миграции на территории современной России не имели такой интенсивности. Народы не пересекались так, как сейчас (за исключением периодов войн). Они, чаще всего, имели друг о друге дистанционное знание – из рассказов, книг, СМИ. Поэтому никакого уникального опыта мультикультурного, смешанного, совместного, бесконфликтного проживания разных народов в России на самом деле нет. Есть опыт проживания разных народов на разных территориях в составе империи с довольно слабым внутренним пересечением ареалов постоянного обитания. Это надо понимать для того, чтобы не заблуждаться на этот счёт, не обманывать самих себя хотя бы тем людям, которые ответственны за принятие решений в этой сфере общественной жизни.

Космополитические заявления насчёт того, что «все народы одинаковые, а есть хорошие и плохие люди», возможно, очень романтически звучат, но не отражают реальности и ведут к ошибкам. С таким же успехом можно утверждать, что все люди мира думают одинаково, имеют одинаковую систему ценностей, одинаковые взгляды на жизнь, но одни придерживаются этих взглядов, а другие нет. Это отголоски фальшивого интернационализма советской пропаганды в прошлом и признаки глобалистского взгляда на вещи американского толка, напрямую подрывающего основы национальных суверенитетов. В чём-то, все народы (как и все люди) действительно одинаковы или очень похожи. Но в чём-то они невероятно разные. «Хороший» человек в рамках одной культуры и традиции может быть совсем не таким уж и хорошим в рамках другой.

Трудно сказать, понимает ли федеральная, к примеру, власть, что, бездумно поощряя миграцию, она размывает национальный суверенитет, одной из основ которого является традиционная самоидентификация государствообразующего народа, коими являются русские. Но в упрощённом виде итоговая картинка сводится к тому, что значительная часть нынешней российской элиты свято верит в то, что экономическая выгода (причём, зачастую, даже не столько страны, сколько её – элиты) это то главное в жизни, для достижения чего все средства хороши. Далее во вполне глобалистской манере делается вывод, что традиции, культурные особенности, мировоззрение (тоже признаки суверенитета) и прочая «чушь» являются объективным препятствием для роста экономической выгоды. А значит, в очередной раз русских надо ломать через колено, убеждая в том, что они не понимают своей (своей ли?) выгоды.

Причём, власть, похоже, не до конца понимает, к чему в итоге может привести такая ломка мировосприятия. Уже сейчас в качестве реакции наблюдается несколько тенденций. Первая – окончательный отказ от христианских корней мировосприятия. Скажем честно, в условиях России это чаще всего ведёт к озверению, нетерпимости, нежеланию подчиняться законам и победе хамства. Вообще, русские без христианского Бога в душе имеют потенциал стать совершенно диким народом, который в перспективе даст фору и самым гордым. Пример того, как это может быть, нам явила революция 1917-го года, Гражданская война, период репрессий и прочие метастазы советского времени. В современности можно взглянуть на преступления неонацистов. Управлять таким народом можно будет только в условиях жёсткой диктатуры, при этом, всё время, балансируя на грани.

Кстати, в этом случае неизбежно придётся подавить и нацменьшинства с их претензиями на особое место под солнцем. Сталинизм дал яркий пример такого управления. Иначе – гражданская война. К тому же, любая диктатура всё-таки требует идеологии. По крайней мере, в условиях России. Либеральная парадигма на таковую явно не тянет. Ирония судьбы может заключаться в том, что борьба за либеральный рынок у нас способна привести к тоталитарному управлению. Пусть и вполне интернационалистскому по форме, как это было в советское время.

Кивать на Европу – мол, они-то справляются – не стоит, так как на самом деле, и они не справляются. Вся история Европы это бесконечные войны между разными народами. Причём короткая историческая передышка, видимо, близка к завершению. Вновь разгорелись Балканы, а массовая инокультурная миграция с юга и востока активно разъедает Европу изнутри. Самое весёлое у них впереди, так как ничего путного в этой области, кроме задабривания диаспор экономическими преференциями (тот путь, который бездумно повторяем сейчас и мы) они пока ничего не придумали. Ассимиляция идёт плохо, денег тратится всё больше, своей внутренней энергии европейцам не хватает, толку от всех принимаемых мер всё меньше.

Другая российская тенденция – люди готовы думать только о деньгах, никакая идеология их больше не волнует. Понятно, что именно на них сейчас ориентируется российская элита, вольно или невольно старающаяся формировать у большинства населения такой взгляд на жизнь. Но в этом случая люди хотят в любом явлении жизни искать выгоду для себя. Практика уже сейчас показывает, что интересы национальных диаспор именно в экономической сфере часто вступают в конфликт с экономическими интересами местного населения. Как уже говорилось выше, для подавляющего большинства населения никаких реальных выгод бесконтрольная миграция не несёт. Если добавить к этому объективный рост преступности, связанный с мигрантами всех мастей, то рост недовольства и со стороны этой группы населения гарантирован. Он уже имеет место и сейчас. К тому же, мобилизационный потенциал таких людей очень низок. Они по психологии уподобляются тем же мигрантам – всегда ищут, где лучше. Где лучше – там и Родина. Такой массой легче управлять, она не склонна к борьбе. Но и терпение, а тем более самопожертвование это не её качество. На таких людей нельзя опереться в кризисной ситуации. При первом удобном случае они просто уедут из страны. А это, тем более опасно, так как именно среди таких людей сейчас значительное количество молодых и перспективных специалистов.

Третья тенденция – среди русских всё значительнее прослойка людей, наоборот, возвращающихся к православной традиции. Они более склонны и к терпению, и к повиновению властям, и ответственному поведению в жизни. Но для них идея особой роли русских и православия в российской истории является краеугольной идеей мировоззрения. Они готовы терпеть многое, но вытеснение русского православия с его исконной территории другими конфессиями они слишком долго терпеть не будут. Опять же не ясно понимают ли наши руководители, многие из которых публично демонстрируют свою приверженность православию, что именно к вытеснению и ослаблению русского православия неизбежно ведут сегодняшние миграционные процессы. Если эти люди действительно верят в Бога, то им бы стоило задуматься над тем, что они скажут по этому поводу, представ пред Страшным судом после смерти. Вряд ли, количество заработанных ими денег будет достаточным оправданием.

Властям и элите неплохо бы понять, что православная часть общества потенциально могла бы составить костяк стабильного и ответственного среднего класса в умеренно либеральной России. Ведь так оно когда-то и было. А среди революционеров, разваливших Российскую империю, не случайно было огромное количество представителей нацменьшинств. Но православные люди готовы мириться с миграционной волной только на основе однозначного уважения мигрантами существующих традиций и норм, признания приоритетной роли православия на канонической территории РПЦ, признания особой роли русских в истории России, учёта православных традиций и понятий о справедливости при формировании общегосударственной идеологии. Желательны также и усилия государства по реальной культурной ассимиляции приезжих, по крайней мере, в преимущественно русских регионах.

Если означенные выше условия будут игнорироваться властью и элитой, можно быть уверенным в том, что недовольство, а затем и сопротивление со стороны русского православного сообщества будет расти. Это происходит уже сейчас. Мобилизующая и сплачивающая роль религии очень высока. Одновременно, церковь это уже готовая и веками опробованная мобилизационная структура, при желании способная эффективно конкурировать с государством. История России дала немало примеров, когда церковь сыграла решающую роль даже в организации военного отпора захватчикам, не говоря уже о реализации самых разных социальных проектов.

В общем, куда не кинь, везде клин. Однозначными сторонниками массовой миграции являются, пожалуй, лишь сами мигранты и небольшая группа тех, кто делает на них деньги. Почти вся «ткань» современного российского общества в разной степени сопротивляется этому явлению. Сопротивление это имеет серьёзные объективные и субъективные причины, базируясь на традиционных архетипах мировоззрения, которые в свою очередь лежат в фундаменте всего российского государственного проекта. Упорное нежелание понимать это, однобокая оценка, поверхностный анализ, попытка свести всё к примитивным ксенофобским темам в западной трактовке неизбежно приведут к постепенному росту напряжённости и гражданскому конфликту. При этом заинтересованные элиты и нацменьшинства окажутся на одной стороне, а подавляющее большинство населения на другой.

Найти компромисс невозможно, не обозначив (пусть и неявно) доминирующую систему ценностей в стране, которая бы отвечала базовым архетипам русского большинства и устраивала бы его в своих основных моментах. Одновременно, это давало бы возможность манёвра на «окраинах» такой концепции. Ветви могут довольно далеко отходить от ствола, но без ствола они не выживут. По сути, речь идёт о новой имперской концепции. Размеры России таковы, что независимо от того, что мы собирались строить изначально, всё равно получится империя. Но империю нельзя построить, не имея в голове идеологии и имперского мышления, которое не может не опираться на какой-то базовый элемент строительства. Базовым элементом, на который можно опереться без критических рисков, в России по-прежнему остаётся русский народ и никакой альтернативы ему пока не видно.

Сергей Михеев – вице-президент Центра политических технологий

Напоминаем, мнение редакции может не совпадать с мнением авторов

Версия для печати