15.05.2008 | Валерий Выжутович

Морской узел

Политическая волна, поднятая украинскими властями в ответ на заявления Юрия Лужкова о статусе Севастополя, уже спадает. «Девятого вала» не будет. Это лишь поначалу кому-то пригрезилось, что выступление московского мэра на праздновании 225-летия Черноморского флота может спровоцировать кризис в российско-украинских отношениях. Ну да, Юрий Лужков сказал, что Севастополь должен быть возвращен России и что с этой целью было бы целесообразно пересмотреть Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве с Украиной. Реакция Киева тотчас последовала. «Это удар по территориальной целостности Украины»... «Это покушение на суверенитет»... «Заявления московского мэра ускорят присоединение Украины к НАТО»… В политической акватории близ Севастополя до того заштормило, что Юрий Лужков был объявлен на Украине персона нон грата.

Теперь волнение вроде бы улеглось. Да и с чего бы ему было не улечься? Никаких ведь сенсаций своими речами столичный мэр не произвел. Все это он говорил много раз. И украинские власти не хуже, чем кто бы то ни было, знают, что Юрий Лужков выступает последовательным и убежденным сторонником возвращения Севастополя России. Попечительское внимание московского правительства к Севастополю и севастопольцам - тоже не тайна. Уже в течение 11 лет Москва шефствует над Черноморским флотом. За счет московского бюджета в Севастополе построено 1600 квартир, моряки и флотские ветераны получают оттуда же социальную помощь. Так что ничего неожиданного не прозвучало. Как сказал сам Юрий Лужков, комментируя свои заявления о статусе Севастополя: «Я всего лишь подтвердил, что не меняю своих взглядов и убеждений». В логику этих взглядов и убеждений вписываются и слова о том, что нынешний статус Севастополя Россия может оспорить в Страсбургском суде. Эти слова украинские политики истолковали как посягательство на территориальную целостность своей страны. Отчего же? Обращаться в международный суд за разрешением территориальных споров, если они возникают, - нормальная, цивилизованная практика. Есть ли у России шансы победить в этой тяжбе? Едва ли. Тот факт, что Севастополь не входил в число городов, переданных в 1954 году Украине Никитой Хрущевым, перечеркивается подписанным в 1997 году межгосударственным договором. Согласно ему, Россия признает целостность украинской территории в ее нынешних границах. Пересмотреть эти границы можно только по обоюдному согласию, международный суд тут не поможет. Лужков прекрасно это знает, и его слова о возможном обращении в Страсбург - политическая риторика, не более того.

Надо ли думать, что устами московского мэра Москва сигнализирует Киеву о новых своих настроениях? Да, Юрий Лужков не рядовой политик, отсюда и столь нервная реакция на его выступление. Но отражает ли оно официальную точку зрения? Нет. Как разъяснил российский МИД, Юрий Лужков лишь высказал мнение, которое совпадает с точкой зрения большинства россиян, болезненно воспринявших распад СССР.

Вообще к заявлениям столичного мэра на международные темы российским партнерам пора бы привыкнуть, не воспринимать некоторые его речи как трансляцию официальной позиции. В силу своего политического темперамента Юрий Лужков всегда обостряет проблему, высказывается с резкой определенностью. Скажем, не менее страстно он говорил, что Россия должна признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Между прочим, для укрепления российских международных позиций призыв Лужкова к скорейшему признанию этих республик пришелся весьма кстати. Не откликнувшись на этот призыв, Кремль тем самым дал понять всему миру: вы видите, мы сдерживаем серьезное внутриполитическое давление ради того, чтобы сохранить нормы международного права. Точно такой же цели - показать, что российское руководство не откликается на радикальные воззвания даже очень авторитетных политиков - могут послужить и последние заявления московского градоначальника о статусе Севастополя.

Между тем Украина считает необходимым начать переговоры с Россией о выводе со своей территории Черноморского флота. Активисты радикальной организации «Студенческое братстсво» периодически пикетируют маяки, срывают таблички с ворот на российских военных объектах. Еще недавно казалось, что переговоры о судьбе российской военно-морской базы в Крыму вышли из тупика. Россия и Украина перестали обмениваться резкими заявлениями и перешли к урегулированию проблемы. И вот опять. Киев требует начать инвентаризацию объектов и земель, находящихся в аренде у Черноморского флота. В том числе и маяков, из-за которых то и дело разгораются споры. Как только два года назад вспыхнул острый конфликт вокруг маяка в Ялте, тогдашний министр обороны Сергей Иванов сказал, что Россия будет охранять свои гидрографические объекты по всем требованиям воинского устава. В ответ украинский министр обороны Анатолий Гриценко призвал не пугать граждан по обе стороны границы: «В отношениях между нашими странами существует множество проблем, но ни одна из них не выводит эти отношения на уровень вооруженного столкновения».

Подобная риторика призвана успокаивать. Но обычно она достигает обратной цели. Украинские националисты из УНА-УНСО объявили мобилизацию молодежи на защиту украинских интересов в Крыму. Общая нестабильность на Украине заставляет ее политиков искать опору в антироссийской риторике и создавать штормовые условия Черноморскому флоту. Однако в Крыму хватает и добровольцев, выходящих с плакатами: «Руки прочь от российского Черноморского флота!» На днях севастопольские коммунисты провели сбор подписей о недоверии президенту Украины. Помимо попыток «узурпировать власть в стране», ему инкриминируется и стремление очистить Крым от российского военного присутствия. Черноморский фронт открыт. По одну его сторону - боевики УНА-УНСО, по другую - непрошеные защитники. Пока Москва и Киев трудно ищут взаимоприемлемые подходы к застарелой проблеме, в Крыму возобновляется политическая пальба. Ситуация такова, что один дурацкий «выстрел» с борта какой-нибудь красноперекопской шаланды может потопить две дипломатические эскадры, по мере сил стремящиеся выйти на встречный курс.

Продолжается и спор о маяках. Позиция Украины пока неизменна: маяки - наши, они подлежат возвращению. По мнению украинского МИДа, ссылки Москвы на межгосударственное соглашение по Черноморскому флоту, подписанное в 1997 году, неосновательны. Потому что, считают в Киеве, ни один из маяков не включен в документ о разделе ЧФ и отсутствуют акты об аренде. Москва утверждает обратное: именно в базовом соглашении о разделе ЧФ (оно действует до 2017 года) отдельным пунктом прописана аренда всех навигационно-гидрографических объектов. Тем не менее Россия готова обсуждать эту тему. Готова даже подписать отдельное соглашение по маякам. Но если отрешиться от юридической казуистики, прекратить дотошно вчитываться в текст соглашения по ЧФ на предмет изыскания в нем противоречий и несообразностей, взглянуть на ситуацию незашоренным оком, тотчас станет понятно: гидрография ни при чем. Какие маяки?! Утрата контроля над крымскими гидрографическими объектами, равно как и приобретение его, не может отразиться на безопасности мореплавания - что для российских судов, что для украинских. Современные технологии навигации позволяют флотоводцам спокойно обходиться без всяких маяков. Сегодня маяк - расхожий символ морской романтики, и только. Маяки ни при чем. Суть этого спора, напоминающего перетягивание морского каната, предельно ясна. Украина как суверенное государство не желает мириться с базированием у своих берегов чужого военного флота и пытается найти поводы избавиться от него. А Россия не может согласиться с тем, что гидрографические объекты ЧФ с его боевыми кораблями будет контролировать страна, стремящаяся в НАТО.

Но подозревать Россию в наличии у нее территориальных претензий к Украине нет решительно никаких оснований. Москва и Киев продолжат дискуссии по другим проблемам: о вступлении Украины в НАТО, о сотрудничестве в газовой сфере, о судьбе Черноморского флота, о разграничении морского пространства в Керченском проливе. А вот территориальный спор в повестке российско-украинских отношений не значится. Какие бы личные мнения ни высказывались, надо уметь отличать политическую риторику от реальной политики.

Версия для печати