29.05.2008 | Сергей Маркедонов

Россия-Армения: тревожные цифры и переосмысление политики

В середине мая 2008 года всемирно известная исследовательская компания «Gallup Organization» опубликовала результаты опросов общественного мнения на тему отношения к российской политике в различных странах мира. В 2008 году такие опросы были проведены в 138 странах. В этом списке были и три независимые республики Южного Кавказа. Настоящей сенсацией данного опроса стали данные по Армении, которую до сих пор (и небезосновательно) считают главным партнером России не только на Кавказе, но в Евразии в целом. Согласно данным опроса «Gallup Organization» 62 % граждан Армении негативно относятся к российской политике.

Наверное, можно было бы обвинить американских социологов в предвзятости и ангажированности, а также увидеть в исследованиях такого рода проявление пресловутой «формирующей социологии» (когда результат призван формировать в последующем вполне определенное общественное мнение). Однако зачем в таком случае формировать «следующие» цифры, если американские социологи ориентированы на создание из России «образа врага» для «свободного мира»? В ЕС политикой РФ недовольны всего 43 %, а в США и того меньше, 22 %. Ясно ведь, что не Армения (даже в случае смены настроений там) станет главным оппонентом России в глобальной игре. В нынешнем опросе Армению обходит Азербайджан (там число недовольных РФ равняется 68%, что понятно из-за оценки российской политики по Карабаху). Однако в течение двух последних лет та же американская структура проводила аналогичные исследования в Армении. И в ходе этих исследований результаты были совершенно иными. Позитивный рейтинг России не опускался ниже 90%! В чем же причина подобного рода изменений?

Сразу оговоримся. Данные «Gallup Organization» 2008 года - это не повод для алармизма. В будущем году эти цифры могут также измениться в зависимости от той или иной конъюнктуры. Сегодня такие трансформации общественного мнения в Армении склонны объяснять позицией РФ в ходе выборов в республике Южного Кавказа (они состоялись 19 февраля 2008 года), а также в ходе последующих за ними трагических событий 1 марта 2008 года в Ереване (которые были названы «кровавой субботой»). После этих событий состоялась встреча победителя избирательной кампании 2008 года Сержа Саркисяна с Владимиром Путиным (на тот момент еще действующим президентом). На этой встрече Серж Саркисян отрыто поблагодарил российского лидера за помощь, оказанную ему в ходе подготовки и проведения выборов в Армении. Такие слова благодарности многие могли оценить, как моральную поддержку армянских властей во время событий 1 марта.

Отметим, что события 1 марта в Ереване воспринимаются негативно не только оппозицией и Левоном Тер-Петросяном лично. В тот день и сам первый лидер Армении, и его сторонники, как и власть, оказались не на высоте. Они также проявили отсутствие воли к компромиссу, беззастенчивость в выборе средств и безответственность. Однако разные политические силы внутри Армении (и сторонники власти, и ее горячие противники) рассматривают день 1 марта, как национальную трагедию, когда армяне пошли против армян, когда гражданское противостояние привело не только к человеческим жертвам, но и ослаблению республики. Многие в Ереване сегодня полагают, что самое крупное после прекращения огня в мае 1994 года боевое столкновение в Нагорном Карабахе было вызвано именно трагедией в столице Армении. В этой связи многие внутри республики (как сторонники действующей власти, так и оппозиции) полагают, что Москва могла бы действовать гораздо более искусно, как посредник между двумя конфликтующими лагерями. «Почему ситуация в Ереване беспокоила Дэна Фрида (заместитель госсекретаря США- С.М.) и Питера Сэмнеби (специальный представитель ЕС на Южном Кавказе - С.М.) больше, чем Москву?». Это вопрос автору статьи во время недавней поездки в Ереван адресовал известный армянский публицист. В самом деле, в феврале-марте 2008 года Москва выстроила свою политику в Армении по «футбольному принципу», когда Кремль откровенно болел за одну избирательную команду (Сержа Саркисяна), не понимая до конца, что пророссийские симпатии в республике не ограничиваются административными зданиями в Ереване. Это привело к определенным результатам (которые видны и без опросов американской исследовательской организации, достаточно провести серию экспертных интервью с армянскими политологами, журналистами, политиками). Увы, но в российских медиа тезис о том, что Армения - наш друг и союзник, и что в Ереване «все спокойно» является доминирующим. В непубличной сфере озвучивается еще один тезис (никуда они не денутся без нас).

Между тем, сегодня уже очевидно, что одних деклараций о «вековой русско-армянской дружбе» и ритуальных заверений в верности идеалам союзничества и стратегического партнерства недостаточно. Более того, было бы верхом политического легкомыслия искать в заявлениях армянских оппозиционных лидеров происки заграничной агентуры или обвинять сторонников экс-президента – бунтаря в «измене» делу российско-армянского стратегического союзничества. Напомним лишь, что большая часть договоров, обеспечивающих российское военно-политическое присутствие в Армении, было подписано в начале- середине 1990-х годов (то есть во время легислатур Тер-Петросяна). Необходимо понять, почему «вестернизм», до сей поры не слишком популярный в Армении, начинает овладевать умами.

В чем состоят претензии граждан Республики Армения к России, играющей важную роль в обеспечении безопасности этого государства? Первая, и, пожалуй, самая главная. Россия до сих пор не научилась работать со всем политическим спектром Армении, делая ставку исключительно на действующую власть. «Когда же Россия поймет, что Армения - это не только один Кочарян, а сегодня Саркисян!» - сказал в личной беседе с автором статьи один влиятельный оппозиционный лидер сегодняшней Армении. Властями Армении недовольны многие. И по разным основаниям. Это и обвинения в авторитаризме, и клановости, и наоборот, в недостаточном патриотизме и отходе от идеалов «национально-демократической революции» конца 1980-х гг. Но, прежде всего, многие недовольны не политикой действующих властей, а социальной обстановкой в стране. Это объективно, и победи, скажем, Тер-Петросян, уже через несколько месяцев в Ереване начались бы «анти-левоновские митинги». Тем паче, что у первого президента практическая работа получается не так блестяще, как массовые акции и публичные выступления. Как бы то ни было, однозначная поддержка Москвой действующей власти способствует переносу всех негативных представлений о республиканских администраторах на Россию. Москва начинает восприниматься даже не как покровитель авторитарных политиков (так думает группа интеллектуалов), а как проводник непопулярных социальных мер и экономической политики внутри Армении. Есть в этом некий постсоветский инфантилизм (когда все внутренние или внешние проблемы новых независимых государств связываются с Россией)? Безусловно! Однако, этот инфантилизм необходимо принимать в расчет при выстраивании своей стратегии.

Вторая причина недовольства Россией - ее экономическая политика. В Армении многие рассматривают в качестве позитива приход российского бизнеса в республику (особенно в сферу телефонных коммуникаций). В самом деле, по сравнению с ощущениями прошлого года прогресс в этой сфере очевиден. В Армению пришли и РЖД, без помощи которой вряд ли было бы возможно развитие железнодорожной инфраструктуры республики. Однако у российского проникновения в бизнес-пространство республики есть и свои негативные стороны. Вот что пишет об этом армянский политолог Самвел Мартиросян: «С одной стороны, Россия активно скупает крупные отрасли в стране. С другой стороны, откровенно видно, что основные шаги в этом направлении каждый раз предпринимаются перед выборами. Что воспринимается как продажа экономической независимости Армении в обмен на поддержку правящего режима со стороны Кремля. Кроме того, политика России не совсем понятна для армян. С одной стороны, идет усиление экономического влияния. Однако видно, что эти движения идут в направлении тех областей, которые теоретически могут стать рычагами влияния на Ереван. Например, предприятия, которые были переданы России в обмен на госдолг (кроме энергетических), до сих пор так нормально и не заработали. В этом смысле отсутствие внятно озвученной политики Москвы по отношению к Армении, кроме общих фраз о сотрудничестве, на фоне скупки влиятельных секторов экономики, вызывает все большую критику по отношению к России. В то время как еще лет пять назад ни в одной газете вы не смогли бы найти ни одной статьи антироссийского содержания».

Третья причина (по порядку, но не по важности) - это роль нашей страны в карабахском урегулировании. Точнее, стремительное снижение этой роли. В отличие от тех же Штатов Россия не оказывает материальной поддержки НКР. Россия не стремится расширить формат переговоров по урегулированию конфликта с привлечением НКР как реального участника противоборства, ограничиваясь контактами с Арменией. После провозглашения независимости Косово и его признания тремя десятками стран, РФ обозначила свою позицию по Абхазии и Южном Осетии, но предпочитает «воздерживаться» от выработки стратегии по отношению к Карабаху. Между тем, эта стратегия вовсе не должна сводиться к выбору между признанием (чего не делает даже Ереван) и молчанием. Спектр подходов гораздо шире. Между тем позиции официального Еревана и непризнанного Степанакерта не всегда и не во всем совпадают. России нужны стабильные отношения с Азербайджаном, спору нет. Но ведь признание НКР в качестве участника переговоров - это всего лишь признание политической реальности, а не признание де-факто государства.

И еще одна причина недовольства - это мигрантофобия и кавказофобия в России. Важно в этом плане отметить асимметрию восприятия. В Москве убийства на этнической почве не воспринимаются так болезненно (если вообще как-то и кем-то кроме правозащитников они воспринимаются), как в Ереване (впрочем, как и повсюду на Кавказе). Между тем, эти эксцессы создают неблагоприятный фон двусторонних отношений. Сегодня примерно одна треть вопросов армянских журналистов к экспертам из России касается скинхедов и этнических преступлений внутри РФ.

Таким образом, не желая переосмысливать принципы взаимоотношений с Арменией, полагаясь на инерцию многовековых российско-армянских отношений, российская дипломатия сама уступает свои позиции в геополитическом форпосте России. Между тем Армения (как ранее другие страны СНГ) снова показала, что инерционность и «застой» в отношениях являются наихудшими способами утверждения (и расширения) своего влияния. Серьезная коррекция российско-армянских отношений (расширение поля для взаимодействия с оппозицией, корректировка экономической политики, активизация миротворческих инициатив, как внутри Минской группы ОБСЕ, так и за ее пределами) могли бы минимизировать то объективное недовольство, которое существует сегодня в Армении. Тогда есть гарантии того, что результаты американских социологов станут лишь временным явлением, навеянным политической конъюнктурой, а не устойчивой тенденцией.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати