20.06.2008 | Алексей Рощин

Зияющее отсутствие

Итак, Владимир Квачков, обвинявшийся в покушении на Анатолия Чубайса, оправдан присяжными вместе со всеми своими «подельниками». За минувшую неделю эту новость, кажется, обсосали все, кому не лень: газеты, блоггеры, информагентства, телеканалы, радиоведущие… Ну все, все! Уже и колонки все, кому надо, написали по этой животрепещущей новости – в основном, конечно, высказываясь «за» или «против» суда присяжных и его своевременности для России.

Я специально – благо ссылок накоплено по теме достаточно – просмотрел подряд первые 30 информсообщений самого разного рода по теме «Квачков оправдан». Туда попали и большие статьи, и маленькие заметки, с авторством и Первого канала, и какого-то областного сайта КПРФ… Сообщения разноплановые, но все они поражают одним зияющим отсутствием. Как вы думаете – чего именно? Чего НЕТ ни в одном информсообщении, что, по идее, просто обязано быть (при условии, что у нас сколь-нибудь похожая на европейскую правовая система)?

Да, такая вот загадка в духе «Что? Где? Когда?» Ответить на нее просто. Достаточно вспомнить, что вообще-то судебный процесс – в том числе и у нас в России – носит состязательный характер. То есть, как в случае обвинения, так и в случае оправдания одна сторона выигрывает, а другая – проигрывает…

Ну? Догадались? Замечу, что точно такое же «зияющее отсутствие» наблюдалось и во всех аналогичных случаях «громких вердиктов» судов присяжных: и на процессе по делу «таджикской девочки», и на процессе по «делу Ульмана»…

Да-да. НИКТО и НИГДЕ, говоря о провальных для обвинения итогах процесса, не упомянул того, кто процесс конкретно проиграл - прокурора. Мне даже пришлось потрудиться, чтоб хотя бы выяснить фамилию несчастного! «Яндекс знает всё», фамилия нашлась: прокурор (гособвинитель) оказался женщиной по имени Светлана Артемьева. Собственно, это всё, что мы можем узнать об этом участнике состязательного процесса. СМИ полны рассуждений о присяжных – и никто не интересуется гособвинителем.

Очень странно, если вдуматься. Казалось бы – речь прокурора на таком процессе должна публиковаться если не на первой, то, как минимум, на третьей полосе важнейших общественно-политических изданий! Шутка ли: вопрос встал, по сути, о такой наболевшей в обществе теме, как политический терроризм. Можно ли убивать чиновника, если у него низкий рейтинг доверия населения? Покушение на убийство и «преступления 90-х» - уравновешивает ли одно другое? Кто сильнее – государство или «Народные мстители»? За кем ПРАВДА, если сила, несомненно, за государством?

Наконец, если прокурор проигрывает ТАКОЙ процесс – где возмущение «государственников»? Ведь мы имели, если говорить на американский манер, процесс «государство против Владимира Квачкова», и государство ПРОИГРАЛО! Прокурор «подставил» родное государство, выставил его на посмешище – так почему же на его (её!) голову не призываются все кары небесные? Почему С.Артемьевой совсем не интересуется пресса – это что, такое указание Кремля? «Заговор молчания»?

Едва ли. Думается, все проще и ужаснее: прокурором действительно никто не интересуется, но ровно потому, что он никому НЕИНТЕРЕСЕН. Потому что все наблюдатели за процессом в глубине души точно знают: прокурор в общественно-политическом смысле – это НИКТО. Это чиновник, «винтик». Сегодня один, завтра – другой. Вчера Артемьева, сегодня – Артемьев. Никто не заметит разницы. Почему?Потому что НАША прокуратура – это госдепартамент. Там работают чиновники – а чиновник силен вовсе не в публичных дебатах, не в умении «зажечь» публику, не в быстроте реакции и остроумии.

Чиновничья сила – в знании бюрократических процедур, в умении плести интриги, в умении разбираться в хитросплетении государственных иерархий, «вовремя порадеть родному человечку» и т.п. Образец НАШЕГО прокурора – это, безусловно, «человек-завхоз» Устинов, экс-Генпрокурор, сумевший забраться на самую вершину, не имея за плечами вообще никаких значимых собственно судебных побед.У нас, безусловно, была своя, самобытная, советская система правосудия. 1% оправдательных приговоров в наших судах (цифра, которая упорно держится десятилетиями, несмотря ни на какие вопли правозащитников) – это ведь не какая-то дикая и непонятная случайность. Это проявление именно СИСТЕМЫ. Система своеобразная, соглашусь. Система, в которой не только прокурор, но и судья (!) – это всё элементы одной ГОСУДАРСТВЕННОЙ машины: оба – ЧИНОВНИКИ!

«Секрет» советского правосудия – в том, что Суд в нем есть департамент Прокуратуры. В суде поэтому основная задача прокурора – это написать для судьи грамотно (!) обвинительное заключение, которое он потом должен без лишних дурацких изменений и прочей самодеятельности аккуратно переписать в свой Приговор. На случай каких-то уж совсем откровенных «ляпов» и халтуры есть адвокат – он должен «поправить старших товарищей», но, конечно, особо не наглеть.

Вспомним тут наши традиционные советские детективы: в них практически всегда все самое интересное – это следствие, это поиск преступника; собственно суд в советских детективах почти никогда не отражался – просто потому, что в советской СИСТЕМЕ (которую полностью восприняла и нынешняя СИСТЕМА работы правоохранительных органов) суд – это чисто техническая, неинтересная часть дела. Там ОФОРМЛЯЮТ то, что уже без того раз и навсегда определило следствие.

Мы видим сегодня, что российская прокуратура за полтора десятка лет даже не сделала попытки «перестроиться», попробовать начать работать с учетом того, что теперь главная задача прокурора УБЕДИТЬ присяжных. Нет, вместо этого мы убеждаемся, что Прокуратура видит своей основной задачей избавиться от присяжных как таковых: ей гораздо привычнее и удобнее «работать» с привычно берущими «под козырек» судьями старой закалки… Да и на том же процессе Квачкова чем в основном занималась Прокуратура во главе с обвинителем Артемьевой? Вместо того, чтобы максимально четко и доказательно формулировать обвинение, она бесконечно тасовала присяжных, надеясь найти «послушных». За 2 года процесса сменилось по требованию обвинения три состава присяжных заседателей!

И всё, как оказалось, без толку. Да и то: что вам С.Артемьева – Демосфен? Великий Кони? Ее что, кто-то учил красноречию? Она умеет обращаться не только к разуму, но и к эмоциям своих СОГРАЖДАН?!Конечно, нет! И тут мы подходим, видимо, к по-настоящему реальной проблеме наших судов присяжных. Наверно, пора признать: если оставить прокуратуру «старой», чиновничьей, а старые «послушные» суды заменить судами присяжных – дело может окончиться тем, что ЭТИ прокуроры не смогут выиграть в честной борьбе вообще ни одного дела! Это ведь – «серые мыши»; что они могут противопоставить адвокатам новой формации, людям, РАБОТАЮЩИМ ЗА ДЕНЬГИ, по сути – предпринимателям, чье главное оружие – знание законов и хорошо подвешенный язык? Это не говоря об обвиняемых - людях, которые, между прочим, борются за свою свободу, а не за деньги: «тюремщик думает о том, как не упустить преступника 8 ч с перерывом на выходные, а заключенный думает о побеге 24 ч в сутки». Кто с большим жаром станет «работать» с присяжными: скучающий чиновник или обвиняемый?

Если мы хотим, чтобы у нас не было перекосов и было НАСТОЯЩЕЕ правосудие – нам нужны другие прокуроры. А именно: не чиновники, а ИЗБРАННЫЕ народом защитники его интересов. Ведь прокурор – это, строго говоря, и есть представитель НАРОДА в важнейшем органе – суде! НАРОД, к примеру, Московской области обвиняет – а гражданин или организация защищаются.

Тогда «серые мыши» и завхозы Устиновы займут подобающее им место в Прокуратуре – в предбаннике, выдавать по требованию ведра, халаты и кисти. А места в прокурорских креслах займут те, кто обладает крайне дефицитным сегодня искусством: говорить С НАРОДОМ и ОТ ИМЕНИ народа. Алексей Рощин – ведущий эксперт Центра политических технологий

Версия для печати