25.08.2008 | Татьяна Становая

После войны

Реакция международного сообщества на действия России в Грузии оказалась относительно сдержанной: США и их союзники не сумели сделать консенсусным жесткий план мер против Москвы. Запад предпочел ограничиться осуждением, а вопрос об изоляции уже практически выведен из повестки дня. В то же время Москва не сумела консолидировать вокруг себя союзников: уверенной поддержки Кремль на мировой арене также не получил. Тем не менее, уже сейчас можно констатировать, что Россия сумела не просто избежать каких-либо ощутимых «санкций», но и упрочила свое военное присутствие в Грузии.

Можно констатировать, что Россия сумела избежать международной изоляции и принятия каких-либо серьезных мер против себя со стороны Запада. Об этом в первую очередь говорит решение совета министров иностранных дел НАТО: действия России осуждены (названы «непропорциональными и несоответствующими роли миротворца и принципам мирного разрешения конфликтов»), а единственной антироссийской мерой стало замораживание работы Совета Россия-НАТО до момента полного выполнения мирного плана, подписанного Москвой и Тбилиси. Решение НАТО стало компромиссом между США и поддержавшими жесткую линию скандинавскими и восточноевропейскими странами, с одной стороны, и западноевропейскими лидерами, которые говорили о необходимости более умеренного подхода, с другой. Так, в документе упоминается необходимость начать международную дискуссию о предоставлении Абхазии и Южной Осетии твердых гарантий безопасности. В то же время Грузии оказана всяческая поддержка: страна названа «ценным и долгосрочным партнером альянса». Поддержка выразится в помощи членов НАТО по восстановлению грузинской инфраструктуры, разрушенной в ходе боевых действий. Для этого альянс создаст специальную комиссию НАТО—Грузия по образцу комиссии НАТО—Украина.

Москва назвала решение НАТО «однобоким», сам альянс обвинила в поддержке «преступного режима», а в ответ также приостановила все свое военное сотрудничество с североатлантическим альянсом. Замораживание отношений России и НАТО в данном случае оказывается главным ощутимым следствием войны в Грузии, и оно, хотя и неприятно Москве, в действительности, вполне соответствует общему фону ухудшения отношений России и США, а также России и самого Североатлантического альянса. В последнее время активность сотрудничества России и НАТО и без того начала падать, а набор разногласий настолько глубок, что о полноценном партнерстве трудно было говорить. При этом и НАТО, и Москва сохраняют возможности для возобновления контактов в любой момент. Решение НАТО может оказаться более невыгодным для самого альянса: ведь в этом случае есть риск осложнения сотрудничества по линии Афганистана.

Решение НАТО – это завершение этапа, символизирующего нежелание и невозможность принятия Западом более жестких консенсусных мер против России. Мир ограничился осуждением действий Москвы без каких-либо серьезных последствий. Все это может быть связано с несколькими причинами. Безусловно, это связано с наличием разных подходов к тому, как наиболее эффективно выстраивать отношения с Россией. Однако, судя по всему, главной причиной отказа Запада от мер по ее изоляции – это необходимость втянуть Москву в диалог относительно урегулирования ситуации в Грузии и сохранение рычагов давления. В случае международной изоляции в том или ином виде, договариваться с Россией о формах и объемах ее присутствия в Грузии было бы практически невозможно, так же как и влиять на ее реальное доминирование в регионе.

Важно отметить несколько важнейших тенденций, в основе которых - стремление и Европы, и США ограничить влияние России в регионе.

Во-первых, позиции прагматиков, выступавших ранее за более сдержанную линию в отношении Москвы, становятся более жесткими. Так, Франция внесла на рассмотрение СБ ООН новый проект резолюции, который не устроил Россию и был, по сути, заблокирован. Это произошло без консультаций с Москвой, и, несмотря на личное обещание Медведева в телефонном разговоре с Саркози вывести войска до 22 августа. В выдвинутой Францией резолюции, помимо шести принципов мирного плана, содержалось требование признания территориальной целостности Грузии. Париж предложил Совбезу ООН гарантировать территориальную целостность Грузии в рамках международно-признанных границ. Такая коррекция была связана с тем, что изменилась посредническая функция Франции (она фактически завершена). Саркози теперь выступает не столько как посредник, сколько как представитель Запада, для которого вопрос о территориальной целостности является неоспоримым. Россия, которая де-факто взяла курс на признание независимости непризнанных республик, проект резолюции не поддержала и выдвинула альтернативный план на основе «плана Саркози-Медведева». СБ ООН вновь не пришел к единому мнению, что лишь подтверждает: и для России, и для Запада вопрос о непризнанных республиках становится центральным.

Показательно, что в минувшую субботу пресс-служба президента Франции сообщила, что Дмитрий Медведев и Николя Саркози договорились во время телефонного разговора о том, что миссия ОБСЕ должна заменить российское патрулирование в зоне безопасности за пределами Южной Осетии. Сразу же последовало опровержение со стороны пресс-службы российского президента – по ее словам, речь шла только о взаимодействии с ОБСЕ. Подобные разногласия еще более осложняют отношения между странами.

Во-вторых, корректируется позиция участников антироссийской коалиции. От чисто негативной, она становится более гибкой: осуждая Россию и признавая ее действия «оккупационными», США и Великобритания, в частности, уходят от изоляционной риторики. Выступавший ранее с весьма резкими заявлениями в отношении России, глава британского МИДа Дэвид Милибэнд в преддверии экстренного заседания глав МИД стран НАТО выступил против изоляции России (при этом важно подчеркнуть, что в целом его позиция осталась неизменной, а лишь несколько видоизменилась). Также показательно интервью посла США в России Джона Байерли «Коммерсанту»: в нем он заявил, что Россия совершенно обоснованно ответила на нападение грузинских военных на российских миротворцев, от которого американская сторона отговаривала Грузию «до последнего». В российских СМИ подобные слова были расценены как расхождение с официальной линией Вашингтона. Однако в действительности, это общий тренд лидеров западных стран, занимавших откровенно антироссийскую позицию. С одной стороны, это признание неэффективности жесткого подхода (или конъюнктурности, он свое «отработал»). С другой стороны, это попытка найти оптимальную форму воздействия на Россию.

Пока главной претензией к России остается даже не ее неготовность признать территориальную целостность Грузии. Главное требование – скорейший вывод российских войск и возвращение на позиции 7 августа. Однако информация о фактическом положении дел оказывается крайне противоречивой.В действительности, Россия пытается реализовать совершенно новый план своего военного присутствия, и именно это вызывает наибольшую обеспокоенность Запада. Вокруг Южной Осетии планируется создать зону безопасности, на границах которой останутся российские посты. Как рассказал заместитель начальника Генштаба ВС РФ Анатолий Ноговицын, «российские военнослужащие постепенно отойдут с грузинской территории, но не полностью». В восьми постах первой (внешней) линии разместятся 272 российских миротворца. Вторая линия из десяти постов пройдет по административной границе Южной Осетии — там будут находиться 180 миротворцев. По его словам, город Гори в эту зону не войдет. Однако источники в руководстве Грузии заявили «Коммерсанту», что эта зона охватывает практически всю Центральную Грузию, включая Гори и единственную автомагистраль, соединяющую восток и запад страны. Подразделения 58-й армии заменят российские миротворцы. Правда, сама Грузия 22 августа признала, что российские военные покинули Гори (судя по всему, блокпосты будут сооружены в пригороде, что подтверждают очевидцы – российские военные сооружают там укрытия для бронетехники). Российские войска также снова вошли в расположенный на Черном море грузинский порт Поти, взяв в плен 20 грузинских солдат – в районе города также создан блокпост. Наконец, Грузия обвиняет Россию во взятии Ингури ГЭС на границе Грузии и Абхазии, из-за чего в Тбилиси начались перебои со светом. По данным же Ноговицына, Россия взяла ГЭС под контроль из-за необходимости обеспечить стабильность ее работы.

Очевидно разочарование России позицией Франции, для которой обещание вывести войска к 22 августа не сыграло никакой роли в подготовке резолюции СБ ООН, а также позицией и действиями Грузии. Москва обвиняет Саакашвили в невыполнении мирного плана и нежелании возвращать военных на позиции прежней дислокации (одним из упреков является и нахождение на территории страны 2 тысяч грузинских солдат, вернувшихся из Ирака).

Таким образом, Россия де-факто пытается сохранить свое военное присутствие за пределами Южной Осетии, в районе Центральной Грузией, где проходят все коммуникации, также транспортируются углеводороды. Такое положение дел позволило бы Москве резко усилить свое влияние не только в Грузии, но и в Южном Кавказе в целом – стратегическом регионе, за который сейчас развернулась острая геополитическая борьба России и США. США, получив доступ в Грузию благодаря «революции роз» теперь фактически столкнулись с силовым реваншем России: Москва пытается вернуть себе сферы влияния и закрепить их за собой. «Мы полны решимости лишить РФ ее стратегических целей, которые заключаются в подрывании грузинской демократии, а также в нанесении вреда инфраструктуре страны и ослаблении грузинского государства» - заявила госсекретарь США Кондолиза Райс.

Одновременно Россия начала готовиться к поэтапному признанию независимости Южной Осетии и Абхазии. Первым шагом станет принятие соответствующих заявлений СФ и Госдумы: внеочередные заседания обеих палат состоятся уже на этой неделе. Они положительно ответят на просьбу о признании независимости, принятых на общенародном сходе Южной Осетии и заседании абхазского парламента. Эти решения российского парламента будут носить чисто политический характер: юридически оно не имеет силы - и признание независимости другого государства может быть осуществлено путем подписания соответствующего Указа президента.

Одновременно Россия выделяет беспрецедентные финансовые средства на восстановление Южной Осетии. Сама непризнанная республика де-факто включается в российскую бюджетную систему. 18 августа на заседании президиума правительства под руководством Путина, было принято решение о передаче Южной Осетии 6,5 млрд. рублей через федеральный фонд софинансирования расходов, в качестве трансферта в Северную Осетию, а оттуда деньги будут переданы по назначению в непризнанную республику. Дмитрий Козак на заседании глав Минрегиона проинформировал о подготовке плана социально-экономического развития Южной Осетии и пояснил, что целью плана является достижение средних показателей по уровню занятости населения и развития по Южному федеральному округу РФ. А Сергей Шойгу заявил, что необходимо помочь республике кадрами при формировании различных министерств, что является актуальным особенно в контексте того, что глава Южной Осетии Эдуард Кокойты на днях отправил правительство в отставку из-за неэффективного выполнения поручений. Таким образом, Россия фактически берет на себя содержание республики и частично функции по восстановлению органов власти. Политическая и финансовая зависимость от Москвы только вырастет.

Сейчас основная внешнеполитическая борьба по итогам войны в Грузии развернется вокруг объемов и статуса военного присутствия России в регионе. Это становится главной интригой, и в данном случае позиция Запада оказывается гораздо более консолидированной. При нынешних тенденциях России вряд ли удастся легитимировать свой новый формат военного присутствия и нельзя исключать, что на этом фоне возможно ухудшение не только российско-американских, но и российско-европейских отношений.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати