02.10.2008 | Сергей Маркедонов

Ереван-Тбилиси: притяжение и отталкивание

Инвентаризация проблем двусторонних отношений между кавказскими государствами после «пятидневной войны» продолжается. 30 сентября 2008 года президент Армении Серж Саркисян нанес визит в Грузию. Два лидера соседних государств провели закрытую встречу. Неслучайно она прошла в Авлабарской резиденции Саакашвили (Авлабар- армянонаселенный район столицы Грузии). На совместном брифинге с президентом Михаилом Саакашвили Саркисян заявил: «Мы должны сделать переоценку наших взаимоотношений, сделать все для того, чтобы они вновь улучшились. Я уверен в том, что мы действительно будем друг другу взаимополезны».

В свою очередь Михаил Саакашвили высказался в том духе, что «последние события в Грузии, война против нее, ясно продемонстрировали, насколько важно региональное сотрудничество, насколько страдают все от проблем и конфликтов, и насколько важно то, чтобы не откладывать решение этих вопросов для других поколений». Дипломатические любезности, положенные по протоколу, произнесены. По случаю визита президент Армении получил грузинский орден. Однако гораздо важнее то, что осталось за пределами политически корректных заявлений. Речь в данном случае о политическом меню под названием «Тбилиси-Ереван».

На фоне российско-грузинских двусторонних отношений (к этому комплексу относятся не только события «пятидневной войны», но многолетние споры по поводу статуса Абхазии, Южной Осетии, интеграции в НАТО и пр.) политика Грузии в отношении своего непосредственного соседа Армении (а также курс официального Еревана по отношению к Тбилиси) традиционно оставалась в тени. Между тем, грузино-армянские отношения - сложный узел проблем, который оказывает не меньшее влияние на весь геополитический ландшафт Южного Кавказа, чем конфронтация РФ и Грузии. С одной стороны Грузия с опасением относилась (и даже если не декларирует это публично, то продолжает относиться) к Армении, как к стратегическому союзнику России.

Однако в двусторонних отношениях Еревана и Тбилиси российский фактор далеко не единственный раздражитель. Для Грузии Абхазия была и остается важным национальным символом и во многом основой современной грузинской идентичности. В этой связи для Тбилиси трудно принять тот факт, что армянская община Абхазии в целом благожелательно относится к проекту строительства независимого государства вне политико-правового пространства Грузии. Среди абхазских армян немало кавалеров высшего ордена этой республики (ордена Леона) и героев Абхазии. Многие принимали участие в вооруженном конфликте 1992-1993 гг. Известен батальон имени маршала Баграмяна, принимавший участие в грузино-абхазской войне против Грузии. Хотя некоторые исследователи отмечают участие армян на грузинской стороне (известный бельгийский политолог Бруно Коппитерс), но, скорее всего это были выходцы не из Абхазии, а из других областей Грузии. Они были не структурированы, как тот же баграмяновский батальон и политически не были «раскручены». Более того, эти факты единичны, не отражают общего настроения абхазских армян. Достаточно сказать, что в период 1993-2008 года между двумя практически равными по численности общинами (армянами и абхазами) не было крупных конфликтов, тем паче вооруженных столкновений. В абхазской элите есть также представители армянского населения республики.

Но и Абхазия - далеко не единственное проблемное поле двусторонних отношений. И в Тбилиси, и в Ереване где с надеждами, а где и с опасениями наблюдают за ситуацией в Самцхе-Джавахети (армянонаселенном регионе Грузии). «Армянский вопрос» в Грузии на фоне ситуации в Абхазии и в Южной Осетии находится на периферии общественного интереса. Вместе с тем проблема Джавахка по своему конфликтному потенциалу не менее серьезна. Любое обострение армяно-грузинского столкновения намного опаснее новой грузино-осетинской или даже грузино-абхазской кампании. Памятуя о карабахской истории, необходимо представлять, что любой межэтнический конфликт с участием армянского этноса автоматически вовлекает в него «армянский мир», то есть диаспору с мощными ресурсами и лоббистскими возможностями в США, России и европейских странах. Ничем подобным сегодня «грузинский мир» не располагает.

Край Самцхе-Джавахети расположен на стыке границ Грузии, Армении и Турции. Самцхе-Джавахети, как административно-территориальная единица - результат объединения Самцхе и Джавахети (по-армянски Джавахк). В состав Самцхе входят Адигенский, Аспиндзский, Ахалцихский, Боржомский районы. В Джавахетию - Ахалкалакский и Ниноцминдский районы. В районах Самцхе большинство населения составляют грузины, а в Джавахети численность армян равняется 95% населения. В объединенном регионе армяне- это почти 56 % населения. Заметим, что даже в Абхазии процент абхазов был намного более скромным, он составлял 17 %. В самом начале 1990-х гг. на территорию Джавахети фактически не распространялся грузинский суверенитет. Местное население не принимало грузинских префектов-назначенцев Тбилиси. Были созданы собственные органы власти - временный Совет уполномоченных (24 человека) и президиум Совета (7 человек). Однако с приходом к власти Эдуарда Шеварднадзе джавакский «сепаратизм» перестал быть политически актуальным вызовом. Но требования предоставления Джавахети статуса автономии в составе единой Грузии остались. Время от времени они озвучиваются. 19 августа 2008 года общественные организации Джавахка признали «формирование федеративного государства единственно возможным вариантом развития Грузии». С точки зрения джавахкских активистов, «территориям, населенным армянами, необходимо придать статус суверенных субъектов Федеративной Грузии с широкими полномочиями самоуправления».

При этом армянские лидеры не единожды говорили о нежелательности борьбы за отделение Джавахети от Грузинского государства. Однако для Тбилиси любые разговоры про автономию воспринимаются негативно, оцениваются, как сепаратизм. По словам Хачатура Степаняна, «термин «автономия» сразу ассоциируется у грузин с Южной Осетией и Абхазией. В нашем же понимании автономия никак не ущемит территориальную целостность Грузии». По его мнению, наиболее оптимальным путем стало бы создание «Грузинской Федерации, в которой Самцхе-Джавахети получит статус субъекта». Главным лозунгом армянских «автономистов» стал следующий «Интеграция, но не ассимиляция». В недавнем интервью корреспонденту известного Интернет-ресурса «Кавказский узел»» ереванский политолог, заместитель директора Института Кавказа Сергей Минасян заявил, что самая главная проблема Джавахка- это отсутствие позитивной мотивации и стимулов для изучения армянами грузинского языка. Среди трудностей для интеграции армянского меньшинства Минасян называет ограниченные возможности для кадрового роста. Добавим также, что помимо Джавахка армяне проживают компактно на территории Аджарии и самого Тбилиси (там армяне составляют примерно 7% населения). Они также переживают непростой процесс адаптации к новой грузинской государственности, однако воспринимаются они менее болезненно, чем в Джавахети.

В Ереване также неоднозначно оценивают участие Грузии в региональных транспортных и энергетических проектах, которые развиваются в «обход Армении». Вместе с тем армянские лидеры прекрасно понимают, что от географии не уйти. Грузия (а также Иран) является окном для выхода Армении в мир. А потому, несмотря на стратегический выбор Армении в пользу России Ереван заинтересован в сохранении ровных отношений с Тбилиси. Почти 70 % внешней торговли стратегического союзника РФ идет именно через Грузию. Ни один лидер этой страны не хотел бы оставаться заложником российско-грузинского конфликта. А потому Серж Саркисян воздержался от признания Абхазии и Южной Осетии. В самом деле, не признавая независимость Нагорного Карабаха, было бы нелогично бежать в признании двух бывших грузинских автономий «впереди паровоза». В то же время после фактической потери Абхазии и Южной Осетии (хотя этот факт официальный Тбилиси не признает) грузинское руководство заинтересовано в оптимизации отношений с ближайшим соседом, иначе новый этнополитический конфликт может вообще поставить точку в истории грузинского государственного проекта. Отсюда и слова благодарности Саакашвили в адрес армянского коллеги: «Мы очень ценим позицию руководства Армении в связи с непоколебимой поддержкой территориальной целостности Грузии. Армения однозначно, как и многие, практически все другие страны мира и непосредственно региона, выразила непоколебимую поддержку территориальной целостности Грузии, ее единства, мирного урегулирования конфликтов. Единство по всем таким вопросам, уверен, навсегда останется в памяти не только наших правительств, но и народов».

Однако риторика Саакашвили не отражает всей сложности восприятия Армении и «армянского вопроса» внутри Грузии грузинским политическим классом и обществом. В этой связи интересно заявление одного из оппозиционных грузинских лидеров Шалвы Нателашвили. Президенты двух соседних стран договорились построить автомагистраль. Эта дорога должна соединить районы высокогорной Аджарии с грузино-армянской границей (и одновременно через южную часть Грузии с Тбилиси). По мнению Нателашвили такая магистраль (которая должна пройти через армянонаселенные районы Грузии) может вызвать «призрак сепаратизма». На сей раз армянского. По словам Нателашвили, «Саакашвили пытается построить в Грузии новый Рокский тоннель (соединяющий Южную Осетию с Россией - С.М.), построен в 1981 году) и создать условия для сепаратизма еще в одном регионе страны».

Как говорится, с такими оппозиционерами, и Саакашвили – большой демократ. А ведь мнение Нателашвили, что называется, репрезентативно. Он не одинок в понимании причин сепаратизма в Грузии, а также в объяснении провалов грузинского государственного строительства. Такой подход одобрят многие политики и интеллектуалы в Грузии (полностью или частично). Не все, как Нателашвили это публично выскажут, то, как говорится, что у Нателашвили на языке, то у многих на уме. При таком подходе все эти провалы объясняются исключительно внешним вмешательством (российским или армянским не имеет значения), а Грузия представляется государством, где этнические меньшинства должны по определению играть второстепенную роль. Грузия воспринимается, как коллективная этническая собственность грузин. Такой подход (а не Рокский тоннель) и привел к утрате Абхазии и Южной Осетии. Сегодня на «армянском вопросе» можно попытаться выработать новую модель интеграции регионов в единое государство. По справедливому замечанию руководителя земляческого общества «Джавахк», депутата парламента Армении Ширака Торосяна, если Грузия «обеспечит решение проблемы нацменьшинств, то сепаратистское движение не начнется». Не будет говорить (как Гамсахурдиа) про происки «армянства», «осетинства» или Российской империи, а начнет нормальную интеграцию меньшинств на основе гражданской нации. В этом случае никакие империи не смогут нарушить оставшееся после «пятидневной войны» территориальное единство Грузии. Как не нарушили они единства Казахстана или Киргизии. Хочется надеяться, что обе соседние страны достаточно пострадали от конфликтов, чтобы провоцировать еще один. Впрочем, на том же Кавказе иррациональные соображения часто брали верх над доводами разума.

Версия для печати