13.10.2008 | Татьяна Становая

Кризис в помощь

8 октября президент России Дмитрий Медведев выступил на первой международной конференции по мировой политике в Эвиане. Его речь стала продолжением и развитием выступления на экономическом форуме в Санкт-Петербурге: тогда Медведев впервые обрушился на США с резкой критикой, и выдвинул Россию на роль архитектора нового мирового порядка. Сейчас ситуация характеризуется двумя новыми факторами: во-первых, Россия пытается укрепить свою позицию на фоне мирового финансового кризиса, во-вторых, обернуть в свою пользу события в Грузии, представив их как следствие неэффективности однополярного мира.

Выступление Медведева в Эвиане может рассматриваться как продолжение линии, впервые четко обозначенной на питерском экономическом форуме. Тогда глава российского государства впервые подверг критике США не как доминирующего игрока на мировой арене (раньше, как правило, главное внимание уделялось вопросам военной безопасности – расширения НАТО и размещению элементов ПРО в Чехии и Польше), а как крупнейшую экономическую державу мира, от положения которой зависит стабильность мировой финансовой системы. На тот момент финансовый кризис еще не достиг своих пиковых значений, и Россия на общем фоне (кризис финансовых рынков в США и Европе) выглядела достаточно выигрышно. В апреле 2008 года министр финансов Алексей Кудрин на конференции в Высшей школе экономики заявил: благодаря политической стабильности и сбалансированной бюджетной политике Россия стала «островком стабильности» в бушующем мировом финансовом океане. Это позволяло Медведеву выдвинуть Россию на роль альтернативного центра реформирования «глобальных институтов управления», практически, бросив вызов США. «Понимая свою ответственность за судьбы мира, мы хотим участвовать и в формировании новых правил игры, причем не из-за пресловутых «имперских амбиций», а именно потому что обладаем и соответствующими публичными возможностями и соответствующими ресурсами», - заявил Медведев на питерском форуме. Такая однозначная и конкретная заявка звучала, пожалуй, впервые после развала СССР.

Фактически, придя на пост президента, Медведев со своим новым, более либеральным и понятным для Запада имиджем, начал осторожно выстраивать новую внешнеполитическую концепцию, суть которой состояла в том, чтобы диверсифицировать отношения России с Западом. Европе было сделано по сути два предложения. Первое – это подписание договора о европейской безопасности, который должен был лечь в основу новой системы европейской безопасности. Второе – совместный поиск новых инструментов и механизмов управления мировой финансовой системой, менее зависимых от ситуации в экономике США. Для этого предлагалось создать в России мировой финансовый центр, расширять экспорт конкурентоспособной продукции, активно внедрять схему обмена активами в энергетике. Наконец, давно говорится о стремлении превратить рубль в новую мировую резервную валюту.

Однако дальнейшие события значительно затруднили продвижение этой новой внешнеполитической концепции России. Во-первых, это война в Грузии. Запад консолидировано признал действия Россия в Грузии непропорциональными, а имевшие место разногласия между ЕС и США (а также и внутри Европы) постепенно сгладились. И хотя наиболее жесткие оценки и призывы «наказать» Россию (США, а также ряд стран Восточной Европы) не нашли понимания, в целом Россия столкнулась с резким ухудшением отношений и с США, и с Европой, для которых заведомо неприемлемы многие аспекты военной операции России, тем более – признание ею независимости Абхазии и южной Осетии. Грузинский кризис поставил под вопрос реализацию главной идеи внешнеполитической концепции – выстраивание стратегических, долгосрочных отношений с ЕС.

Во-вторых, в отличие от июня, сейчас финансовый кризис не просто затронул Россию: в России падение индексов на фондовых площадках оказалось наиболее глубоким (правда, эти фондовые рынки играют во много раз меньшую роль и в развитии экономики, и в стратегии сбережений населения). России уже невозможно называть себя «островком стабильности». Под вопросом и бюджетная стабильность – падение мировых цен на нефть добавляет пессимизма инвесторам. В этой связи планы по становлению нового мирового финансового центра как минимум могут быть заморожены.

В итоге перед Медведевым стояла очень непростая задача: с учетом этих двух факторов презентовать видение России сложившейся в мировой политике ситуации и при этом не корректировать наиболее важные принципы внешнеполитической концепции. Иными словами, Медведеву нужно было публично адаптировать внешнеполитическую концепцию новой реальности, которая сложилась после событий в Грузии и на фоне финансового кризиса. Такое перепозиционирование оказалось достаточно удачным.Во-первых, на фоне финансового кризиса Россия не только не отказалась от своих планов влиять на формирование новой мировой финансовой архитекторы, но и использовала его для усиления своей аргументации: основная критика вновь была сосредоточена на США. Медведев раскритиковал «так называемый экономический эгоизм – следствие одного из проявлений однополярного мира, стремления быть таким большим «мегарегулятором». «То, что происходит сегодня, сегодняшняя ситуация – это острая фаза продолжающегося кризиса всей евроатлантической политики, вызванного однополярным миром», - заявил российский президент.

Медведев предложил ряд мер, которые должны быть приняты на фоне мирового финансового кризиса: упорядочить и привести в систему как национальные, так и международные институты регулирования; избавиться от серьезного дисбаланса между объемом выпускаемых финансовых инструментов и реальной доходностью инвестиционных программ; укрепить систему управления рисками; способствовать максимально полному раскрытию информации о публичных компаниях, ужесточать надзорные требования, усиливать ответственность рейтинговых агентств и аудиторских компаний; сделать доступными для всех выгоды от снятия барьеров в международной торговле, от свободы перемещения капиталов. «На примере США,— заявил Дмитрий Медведев,— мы видим, что от саморегулируемого капитализма до финансового социализма — всего один шаг. Налицо готовность национализировать почти все. Новыми факторами стабильности на этом фоне будет формирование новых финансовых центров и сильных региональных валют».

Во-вторых, Медведев вновь возложил ответственность за события в Грузии на США, и одновременно поставил в центр внимания позитивный опыт обсуждения проблем Россией и Европой. Он подчеркнул, что Россия в полной мере выполняет все взятые на себя обязательства (закрытие всех блок-постов в буферной зоне около Южной Осетии завершилось 8 октября). Российский лидер, по сути, предложил «перевернуть страницу» и подчеркнул позитивную роль Евросоюза в этой ситуации. Медведев, апеллируя, прежде всего, к Европе, пытается подчеркнуть готовность со стороны России к конструктивному сотрудничеству. «Хотел бы сейчас, чтобы логика нашего поведения была предельно ясна. Мы абсолютно не заинтересованы в конфронтации», - заявил российский президент. Более того, он отметил, что Россия и Европа уже доказывают способность к эффективному сотрудничеству: примером было названо сотрудничество по разрешению грузинского кризиса. «Печальные события последних двух месяцев, в том числе и в то же время дают пример такого прагматичного взаимодействия между Россией и Евросоюзом. Когда и России, и Европе, и всему миру, по сути, был навязан кавказский кризис, мы смогли действовать инициативно и скоординированно, с пониманием ответственности за наше общее европейское будущее», - сказал Медведев.

Такое новое позиционирование позволило России на более выигрышном фоне продвигать свою главную идею: подписание договора о европейской безопасности. Медведев вновь очень остро раскритиковал США за существующую систему однополярного мира, окончательно оформившуюся, по мнению президента, после 11 сентября 2001 года. «После свержения режима «Талибана» в Афганистане началась череда односторонних действий, которые не согласовывались ни с Организацией Объединенных Наций, ни даже с рядом партнеров США. Достаточно напомнить решения о выходе из Договора по ПРО и вторжении в Ирак. Как следствие в международной жизни стала нарастать тенденция к размежеванию. Это выразилось и в одностороннем провозглашении независимости Косова», - заявил Медведев. «Советология, как и паранойя, – это очень опасная болезнь. И жаль, что этой болезнью, к сожалению, до сих пор страдает часть администрации Соединенных Штатов». Он раскритиковал расширение НАТО и планы по размещению элементов ПРО в Чехии и Польше, обратив внимание европейцев на нежелание США консультироваться со своими союзниками.

В Эвиане впервые был сделан заметный шаг в раскрытии идеи о новой системе европейской безопасности, которая была с интересом встречена и в Европе, и в США, но до сих пор звучала лишь в самом общем виде. Медведев использовал площадку в Эвиане, чтобы раскрыть основные принципы договора. Среди них - подтверждение базовых принципов безопасности и межгосударственных отношений на евроатлантическом пространстве, недопустимость применения силы или угрозы её применения в международных отношениях, гарантии обеспечения равной безопасности, запрет на эксклюзивное право любого государства и международной организации на поддержание мира и стабильности в Европе, установление базовых параметров контроля над вооружениями и разумной достаточности в военном строительстве. Договор предполагает участие в нем США и Канады, однако, в новом формате, ограничивающем способность США к доминированию в области безопасности.

Для продвижения своих идей Россия намерена опираться на развитие эксклюзивных отношений с Францией и Германией. В ходе выступления Медведев подчеркивал личные заслуги президента Франции Николя Саркози, указывая на эффективность прагматичного подхода к России. Показательны также были последние переговоры Медведева и канцлера Германии Ангелы Меркель в Москве: оба лидера попытались исправить негативное впечатление от августовской пресс-конференции и сделали ставку на возобновление диалога. Восстановление диалога с Меркель, а также позитивные ожидания Франции и ЕС относительно выполнения Россией своих обязательств по Грузии создавали для выступления Медведева благоприятный, конструктивный фон.

В то же время попытки России использовать в свою пользу и финансовый кризис, и события в Грузии вовсе не означают, что продвижение внешнеполитических концептуальных идей будет встречать меньшее сопротивление. Меры по исправлению финансового кризиса, предложенные Медведевым, также пока кажутся достаточно декларативными. Гораздо более плотно взаимодействуют между собой Европа и США. Так, крупнейшие эмиссионные банки мира в рамках первой с 2001 года согласованной акции снизили базовую учетную ставку по кредитам на 0,5 процента. В этой акции приняли участие Европейский центральный банк, Федеральная резервная система США, а также центробанки Великобритании, Китая, Швеции, Швейцарии и Канады. Наиболее интенсивные консультации о выходе из кризиса идут между США, Францией и Германией, внутри ЕС, а также в рамках финансовой G7. Таким образом, Россия в данном случае оказывается далеко не в авангарде управления мировым финансовым кризисом. До конца неясна и критика России в адрес национальных методов борьбы с кризисом: и США, и страны Европы вынуждены прибегать к частичной национализации банков, избегая их краха. В России этот процесс также имеет место, хотя и не в прямой форме: «Связь-банк» купил ВЭБ, а «КИТ-финанс» - ОАО «РЖД» и АЛРОСА, контролируемые государством.

Россия достаточно активно пытается использовать и исландский прецедент: Исландия обратилась к России с просьбой предоставить кредит. Вице-премьер Алексей Кудрин подтвердил факт ведения переговоров. По данным Нацбанка Исландии, Россия готова предоставить стране, в которой практически не имеет экономических интересов, до €4 млрд. сроком до четырех лет по ставке ниже, чем Банк России готов кредитовать через Внешэкономбанк российские компании на один год. Для России это решение – показатель готовности выступить альтернативным финансовым центром, способным заменить Запад. Однако подобное решение внутри России было воспринято неоднозначно: эксперты и вовсе не видят экономических мотивов в выделении кредита, указывая на политическую подоплеку. Далеко не однозначна и ставка на прагматичный подход европейских лидеров. Так, Николя Саркози, согласившись обсуждать новые подходы к вопросам европейской безопасности на площадке ОБСЕ, здесь же указал, что обсуждение не может проходить без участия США. «Америка - наши друзья и союзники. Но они не дают нам инструкции», - подчеркнул Н.Саркози, явно отвечая на недавнюю критику со стороны Владимира Путина. Напомним, что на встрече с членами клуба «Валдай» в середине сентября Путин заявил: «Я не хочу никого обидеть, но нет сегодня у Западной Европы своей внешнеполитической линии. Россия в такой системе отношений функционировать не может и не будет». Не согласился Саркози и с оценками России в отношении грузинского кризиса. Если Медведев выразил надежду на то, что Европа уже «перевернула страницу», то Саркози дал понять, что говорить об этом пока преждевременно. «Грузинский кризис вбил еще один глубокий клин в доверительные отношения между Россией и Европой», - заявил Николя Саркози. Он также назвал «совершенно неприемлемым» одностороннее признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии. Президент Франции выразил уверенность, что, если «дискомфорт в отношениях между Россией и Европой будет продолжаться, это будет иметь серьезные последствия как для Европы, так и для глобального равновесия в мире». В то же время России и ЕС, похоже, все-таки удается выйти на некую формулу взаимодействия в новых условиях: обе стороны устраивает ситуация, при которой, с одной стороны, сохраняются разногласия по грузинскому кризису, а, с другой стороны, выстраивается диалог по всему спектру других вопросов. Иными словами, проблема Грузии должна быть отделена от вопросов стратегического сотрудничества России и ЕС.

Россия сегодня ищет пути адаптации своей внешнеполитической концепции к новым реалиям мировой политики – как в контексте мирового финансового кризиса, так и в контексте ухудшения отношений с Европой. Однако де-факто оба эти фактора пока работают против Москвы: кризис заметно снизил привлекательность России как потенциального «островка стабильности», а действия России в Грузии резко усилили недоверие к ней со стороны Европы. Выступление российского президента в Эвиане показывает, что важнейшим качеством новой внешнеполитической линии России является нежелание пересматривать ее основные принципы и стремление продвигать предложения вопреки внешним факторам: это практически сводит к минимуму вероятность появления изоляционистских тенденций, чему также способствует и более приемлемый для Запада образ Медведева.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати