24.10.2008 | Сергей Маркедонов

Днестровские проблемы на берегах «туманного Альбиона»

16-18 октября в Великобритании прошел представительный форум под названием «Молдова: движение вперед». Слово «представительный» нами использовано вовсе не для красного словца. Главным организатором и вдохновителем этого мероприятия выступила такая влиятельная не только в Соединенном королевстве, но и за его пределами структура, как «Wilton Park». Эта организация начала свою деятельность 12 января 1946, как инициатива сэра Уинстона Черчилля, одного из творцов победы антигитлеровской коалиции во второй мировой войне, а также один из отцов-основателей международного права, которое после событий «горячего августа 2008 года», похоже, окончательно ушло в историю. Изначально «Wilton Park» создавался для продвижения демократии в послевоенной Германии, но затем после успешного завершения миссии стал рассматриваться, как одна из экспертно-политических площадок по широкому спектру международной политики. Сегодня «Wilton Park» позиционирует себя, как «академически независимый центр, действующий под эгидой Форин Офиса».

В октябре для очередной своей конференции эта влиятельная структура выбрала широкий круг проблем, связанных с внешнеполитическим и внутренним развитием Молдовы, республики бывшего СССР, которая сегодня вплотную граничит с «объединенной Европой». В течение трех октябрьских дней на конференции приняли участие практически все дипломаты, связанные с урегулированием приднестровско - молдавского конфликта (эта тема стала одной из центральных на конференции). В данном случае мы говорим о формате «5+2» (стороны конфликта + гаранты + посредники). На сей раз «Wilton Park» пригласил ключевых персонажей процесса мирного урегулирования. Это были: министр по реинтеграции Республики Молдова Василий Шова (которого сопровождали влиятельные молдавские эксперты, а также сотрудники МИД), новый специальный представителя Украины по урегулированию конфликта Виктор Крыжановский, российский представитель Валерий Нестерушкин, и.о. министра иностранных дел Приднестровья Владимир Ястребчак,специальный представитель ЕС Калман Мижей, а также помощника заместителя Госсекретаря США (куратора молдавского направления) Дэвид Меркель, представитель ОБСЕ в Молдове, американский дипломат Филипп Ремлер. В работе конференции приняли участие также многочисленные дипломаты разного уровня (послы Великобритании, Чехии в Молдове), эксперты, экономисты и предприниматели (в частности, представитель ТПП Приднестровья Юрий Ганин). Недавно в фокус СМИ неожиданно попала Гагаузия (автономное образование в составе Молдовы) в связи с тем, что парламент этого образования обратился с инициативой о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. В «Wilton Park» был приглашен также глава (башкан) Гагаузии Михаил Формузал.

Лейтмотивом конференции стало рассмотрение европейских перспектив Молдовы. Все трансформации в этой республике и в социально-экономической, и в политической, и в миротворческой сфере рассматривались сквозь призму «европейского проекта». Автор этой статьи был также среди участников форума, а потому получил прекрасную возможность для того, что социологи называют «включенным наблюдением». Уровень представительства на форуме «Wilton Park» вполне позволяет говорить о качественном «рентгеновском снимке» того, что сегодня Европа думает о проблемах Молдовы и не только. После «пятидневной войны» ЕС и другие влиятельные европейские структуры заявили свой интерес к постсоветскому пространству в гораздо большей степени, чем это было до провала «грузинского блицкрига». Более того, последствия «грузинского кризиса» активно проецируются на всю территорию Евразии (вопрос о том, станут ли Южная Осетия и Абхазия прецедентами для перекройки межгосударственных границ между странами СНГ является сегодня едва ли не ключевым в повестке дня). Попробуем сформулировать эти «европейские» представления в нескольких тезисах. Эти представления являются авторскими обобщениями, составленными на основе выступлений участников слушаний (европейских политиков и экспертов).

Тезис первый. Переоценка роли и влияния России в политических процессах в СНГ. Россия по-прежнему видится в ЕС (особенно среди представителей «новой Европы», а между тем, литовские дипломаты, были среди организаторов октябрьской конференции в Британии) демиургом действительности. При этом, демиургом, скорее со знаком «минус». Это, в общем-то, не слишком активно маскируется. На Россию фактически перекладывается ответственность и за все этнополитические конфликты на территории бывшего СССР, и за их «заморозку», и за их «разморозку». При этом собственно интересы РФ и интересы СССР не отделяются друг от друга. Россия, с точки зрения многих европейских политиков и экспертов, похода на тот образ, который популярен в среде отечественных радикальных «патриотов».

Это образ вечной примордиальной России- СССР, которая продолжает одну и ту же «имперскую» внешнеполитическую линию. При таком подходе, естественно, уходят из фокуса внимания такие проблемы, как провал политики нациестроительства в новых независимых государствах СНГ, как неумение новых элит обеспечивать легитимность (притом, что почти все республики в составе СССР были искусственно созданными образованиями и не рассматривались многими группами граждан, как «свои», выражающие их интересы). Российские войска видятся главной помехой на пути урегулирования всех конфликтов. Кажется, уйди 14-ая армия (практически сокращенная до двух полков) с берегов Днестра и побегут непризнанные граждане ПМР, «задрав штаны», за Кишиневом. Вообще со слов европейских представителей складывается впечатление, что именно российская жесткая позиция (нежелание отказываться от контактов с приднестровцами, вялая реакция на американо-европейские инициативы) стоит камнем на пути к мирному решению. Российские войска (и заинтересованность жителей ПМР) видятся исключительно, как злая воля Кремля. Спору нет, военно-политический фактор - серьезный инструмент в продвижении интересов Москвы. Но если одна сторона конфликта видит в них гарант безопасности - это, как минимум должно стать основой для серьезного изучения ее позиций (мотивации). Следует также понимать, что такая заинтересованность в российском присутствии стала следствием определенных провалов и ошибок руководства Молдовы в начале 1990-х гг. Особо стоит отметить странное отношение к «плану Козака» (речь идет о Меморандуме 2003 года, разработанном Дмитрием Козаком для урегулирования конфликта). В три октябрьских дня о нем говорили, и как об «экзотическом». И как о проекте, превращающем единую Молдову в «недееспособное государство». Но в этой связи правомерен вопрос: «А где план европейцев или британцев?» А потом, если сравнить план Козака с «планом Кофи Аннана» по Кипру образца 2004 года, то первый проект выглядит просто планом по созданию жесткого унитарного государства. Напомним, что проект тогдашнего генсека ООН по Кипру предполагал и право вето Северного (турецкого) Кипра, и финансирование его почти на 90% греческой стороной, и отказ грекам от материальной компенсации за эксцессы 1974 года. Но этот план был назван шедевром стратегической мысли в то время, как «план Козака» (спору нет, несовершенный) получил эпитет «экзотического».

Тезис второй. Недооценка приднестровского феномена. В принципе, этот тезис - логическое продолжение первого. Лидеры ПМР (в особенности Игорь Смирнов) видятся не иначе, как «марионетки Кремля», «ставленники Москвы». Все факты, говорящие о политической конкуренции внутри ПМР, развитии гражданского общества (все это никоим образом не отменяет и агрессивной пропаганды и синдрома «осажденной крепости» и прочее), не то, чтобы отрицаются, они не берутся в серьезный расчет, не принимаются, как исходное условия для переговорного процесса. Феномен ПМР, таким образом, не признается, как нечто серьезное. Часто слышны выводы такого рода: конфликт на берегах Днестра гораздо легче, чем проблема Абхазии и Южной Осетии. Так и хочется спросить: « А что же Вы его до сих пор не решили? Зачем собрались в красивом средневековом здании в графстве Западный Сассекс, если этот конфликт настолько легок для понимания и для решения?» В самом деле, такой этнической общности «приднестровцы» нет, то политическая идентичность существует, и она прошла проверку и военными действиями начала 1990-х гг., и «холодной войной» с Кишиневом. Да, действительно, в отличие от армян и азербайджанцев, грузин и осетин, приднестровцы и молдаване не обсуждают невозможность жить вместе. Они говорят об условиях (и возможностях) совместного проживания. И уже это, действительно, отличает молдавско-приднестровский конфликт от грузино-абхазского, грузино-осетинского или нагорно-карабахского противоборства. Но, внимание (!) речь не идет об условиях капитуляции. Согласимся, дьявольская разница между условиями капитуляции и правилами совместной жизни!

Тезис третий. Европейские мифы. Этот тезис наиболее важен, поскольку навязчивое следование мифам о «чудесной Европе» рождает, во-первых, разочарование в важных и фундаментальных европейских ценностях (которые вовсе не то же самое, что бюрократические проекты нынешнего Брюсселя или Страсбурга), во-вторых, провоцирует радикализм и нежелание договариваться о компромиссах. Посыл со стороны представителей ПМР (а также РФ) приблизительно таков: не дурите нам голову, давайте говорить об интересах, а не о пропаганде. В самом деле, вместо обсуждения действительно насущных проблем (таможенные вопросы, экономика, бизнес, гарантии собственности, социальное развитие, координация правоохранительных структур и борьба с трансграничной преступностью) эмиссары ЕС рассуждают о других материях. Например, они говорят о Европе, которая не занимается геополитикой, которая не имеет в отличие от России зон «привилегированных интересов» (как-будто те же британцы откажутся от своего влияния на Кипре, а французы в Африке). И самое главное, о ЕС, который ужасно хочет видеть Кишинев среди членов евроклуба. При этом на все вопросы, о конкретных сроках приема Молдовы в ЕС, нет ответа. Прямо таки, как в ситуации с взаимоотношениями между девушкой и молодым человеком. Любов ь- да, но свадьба- нет (точнее, сроки ее не понятны). Однако такие еврообещания уже формируют завышенные ожидания в молдавской экспертно-политической элите (что было видно и в ходе октябрьского форума). Требования принести в жертву «европейским перспективам» СНГ (то есть пожертвовать синицей в руках ради журавля в небе), и прочие столь же «конструктивные предложения». Мне самому не раз приходилось критиковать СНГ за его неэффективность, отсутствие конкретных результатов. Но, если сегодня СНГ дает гражданам Молдовы хотя бы возможности безвизового въезда в Россию или на Украину, а также признание дипломов (кому в Париже или Амстердаме нужен диплом Кишиневского государственного университета?), то почему это надо «сворачивать» ради непонятного светлого «европейского будущего». Вообще же создается впечатление, что годы «холодной войны» не прошли даром для Европы. Многие советские комплексы и подходы взяты ЕС на вооружение (здесь от отсутствия рефлексии по поводу собственных неудач, уверенность, что «европейская идея» безальтернативна, нежелание вести содержательную дискуссию по острым темам). Как говорится, слишком много пропаганды вместо поиска выхода из тупика.

И все же, несмотря ни на что, другой Европы в ближайшее время не будет. Следовательно, именно с этим соседом (принимая во внимания его комплексы и фобии) надо будет работать, пытаться его убеждать или разубеждать. Как бы то ни было, Россия- часть европейского политического пространства (которое не ограничивается рамками ЕС и брюссельской бюрократии), а потому нам следует продолжать вести диалог особенно по тем конфликтным точкам, где люди готовы обсуждать не степень вины противника за этнические чистки, а условия выгодного сожительства и кооперации. Только следует делать это на прагматической и партнерской основе без привычного в ЕС дидактизма.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати