28.10.2008 | Виталий Портников

Новая Нино

Бывший спикер грузинского парламента Нино Бурджанадзе заявила о создании новой оппозиционной партии – Демократическое движение – Единая Грузия. Бурджанадзе заявила, что ее партия "будет основана на идеях единства и целостности Грузии, сохранении самобытности народных традиций и евроатлантических ценностях" и пообещала, что станет «радикальным оппозиционером».

Ранее экс-спикер обратилась к президенту страны Михаилу Саакашвили с призывом провести в «разумные сроки» новые выборы для выхода из «сложнейшего политического кризиса». Именно с этого заявления Бурджанадзе можно говорить о начале ее карьеры оппозиционного политика – если еще недавно она просто задавала власти нелицеприятные вопросы, то сейчас она, можно сказать, дает ответы на многие из них, говоря о неприемлемости «революционного стиля правления».

А Михаил Саакашвили по-другому руководить не умеет. И учиться не хочет. Призывая к новым выборам – хотя и не обозначая точно, к каким именно, президентским или парламентским – Бурджанадзе говорит то, что начинает понимать мыслящая часть грузинского общества: стране необходимы новые лидеры. И, конечно же, новый президент. Михаил Саакашвили уже допустил ошибки, приведшие к фактической легитимизации территориального раскола Грузии. Но для того, чтобы оставаться у власти и далее – и не допустить серьезного и вдумчивого расследования этих ошибок – грузинскому президенту необходимо постоянно генерировать кризис в стране, так, как это делал когда-то его предшественник на Балканах Слободан Милошевич. Так что те, кто считают, что с признанием Россией независимости Абхазии и Южной Осетии кризис в Грузии завершился, ошибаются – главные события еще впереди. И предупредить их может только смена власти. Но никакой реальной оппозиционной альтернативы Саакашвили не существует – ни один из политиков, решивших порвать с революционным режимом и начать борьбу за новую Грузию, не дотягивает до уровня национального лидера и не пользуется популярностью действующего президента.

Дотягивает ли до такого уровня Бурджанадзе? Только в случае, если с ее возвращением во власть согласятся и сторонники нынешнего президента, и оппозиционеры. Для обеих сторон это был бы выход. Для сторонников Саакашвили Бурджанадзе была бы гарантом безопасности. Потому что если после Саакашвили к власти придет «посторонний» человек, а не бывший член команды и начнется объективное разбирательство того, что происходило в Грузии после «революции роз», связанным с властью не поздоровится. Для оппозиционеров Бурдажнадзе тоже могла бы стать важной фигурой хотя бы потому, что она по своей масштабности не сравнима ни с кем из них, выглядит политиком, а не митинговым оратором и пользуется уважением и на Западе, и, кстати, в России – в Москве тоже пытались с ней разговаривать даже тогда, когда фигура Саакашвили вызывала стойкую аллергию у обитателей Кремля.

Но в этой приемлемости и кроются проблемы. Соратники Саакашвили могут поддерживать своего кумира до последнего, понимая, что те объемы власти и вседозволенности, которые обеспечены для них «революционным стилем» правления, не сможет создать для чиновников и политиков ни один грузинский президент. К тому же именно сейчас начинает оказываться международная помощь послевоенной Грузии – не секрет, что на постсоветском пространстве именно такие деньги помогают создать наиболее крупные состояния и запах этих легких миллионов уже кружит голову грузинских демократов, как молодое Киндзмараули, за которое не нужно платить – все равно нальют, из почтения к демократам. Так что сейчас все эти люди, проворонившие Грузию и подведшие ее к черте потери государственности, будут обвинять бывшего спикера в дезертирстве, желании уйти из команды в трудные времена, неумении отвечать на вызовы, назовут – это уж обязательно – российским агентом и коррупционеркой.

Оппозиционеры тоже могут опасаться, что появление Бурджанадзе может лишить их мнимого веса – так, например, в белорусской оппозиции всегда было принято «глушить» всех перспективных лидеров, чтобы другие могли без проблем разъезжать по заграницам и рассказывать о кошмарах «последней диктатуры Европы». Так что оппозиция сейчас будет обвинять Бурджанадзе в том, что она слишком долго была в команде действующего президента, что не предотвратила разгон оппозиционного митинга, ставший, пожалуй, самым позорным событием в истории Грузии с момента гражданской войны между сторонниками и противниками первого президента страны Звиада Гамсахурдиа, что содействовала победе Саакашвили на досрочных выборах главы государства – их оппозиция считает сфальсифицированными…

Что на все это сможет ответить Бурджанадзе? Пожалуй, только то, что все эти годы пыталась быть государственным деятелем в стране, где мало кто понимает, что такое ответственность, стратегическое мышление, реализм и готовность пожертвовать собственной карьерой ради будущего. Но такой ответ будет вряд ли кем-то понят. Потому что если бы грузинское общество мыслило в подобных категориях, оно вряд ли избирало бы себе революционных лидеров, боготворило их, а потом так же самозабвенно проклинало. Так что докричаться до грузин – непростая задача. И еще более сложная – докричавшись, не повторить ошибок своих предшественников и не вернуться в революцию.

Версия для печати