20.11.2008 | Сергей Маркедонов

Встречи в Женеве: резоны для продолжения переговорного процесса

Второй раунд переговоров по ситуации на Южном Кавказе состоялся 18-19 ноября в Женеве. И хотя на этот раз, переговоры были в большей степени окутаны завесой дипломатической секретности, их финал был, по сути своей, похож на предыдущую встречу. Возможно, ругани и публичных обвинений было не так много, но, как и первый раунд, второй не принес значимых результатов. Впрочем, такой результат был легко прогнозируемым. Базисные позиции основных участников переговоров разительно отличаются друг от друга. Для России вопрос о территориальной целостности Грузии после 26 августа 2008 года «закрыт». Абхазия и Южная Осетия в этом смысле полностью разделяют российскую позицию и теперь пытаются завоевать себе полноправный статус на переговорах, не довольствуясь ролью «экспертов». Естественно, Грузию такие претензии никоим образом не устраивают. С Европейским Союзом, ООН, ОБСЕ все еще намного более сложно и запутанно. У Москвы (а также российских союзников в Цхинвали и в Сухуми) и у Тбилиси хотя бы есть четкие представления о том, что они хотят, к чему стремятся, какими ресурсами могут воспользоваться для достижения искомой цели. У «объединенной Европы» все подходы сотканы из противоречий.

С одной стороны, принцип «территориальной целостности» Грузии ни в Брюсселе, ни в Страсбурге никто не отменял. С другой стороны, там же никто не знает, как сделать этот принцип не мертвой формулой, а реальной практикой. Как гласит восточная мудрость, сколько не говори «халва», во рту слаще не станет. Можно тысячекратно критиковать Россию за «непропорциональное применение силы». Но вне санкций эта критика «повисает в воздухе». ЕС и в целом, и в лице большинства европейских стран отказывается от «изоляции России», от конфронтации с Москвой. Если так, то разговор должен вестись не об абстрактных ценностях (которые всякий может интерпретировать по-разному), а об интересах. Не в интересах Европы (даже включая Эстонию, Латвию и Литву, зависящих от наплыва российских туристов на Новый год и на Рождество) говорить с Москвой с позиции силы. Но в то же время побороться с фантомами империи и СССР очень хочется (особенно представителям «новой Европы»). Здесь всякие аналогии идут, как лыко в строку. И Будапешт 1956 года, и «танки идут по Праге», и даже польские события 1981 года, не говоря уже об оккупации республик Прибалтики. В общем, выбирай на любой вкус. Однако экономический и политический прагматизм заставляет концентрироваться на более конкретных вещах (в случае с Южным Кавказом, речь идет о выработке механизмов безопасности и невозобновления боевых действий). А актуальные вопросы (в отличие от «политики истории») требуют разговора с Россией, активного взаимодействия с ее представителями. Это «оккупационные аналогии» можно проводить без Москвы. Решать проблемы Абхазии, Южной Осетии и окружающих их территорий без России не получается. Вот и приходится решать диалектическую задачу- совмещение «демократической» позы и реальной политики. Получается также вполне предсказуемо. Признать независимость двух бывших грузинских автономий нельзя (вслед за Косово для Европы это действительно опасный, по крайней мере, неоднозначный прецедент). Но и делать вид, что существует «единая Грузия» также не вполне продуктивно, а главное не адекватно.

С ООН также не все гладко. До сих пор на территории Абхазии работала Миссия наблюдателей Организации Объединенных Наций в Грузии. Сегодня ни РФ, ни Абхазия не возражают принципиально против работы миссии (как ООН-овской мисси), однако с точки зрения Москвы Абхазия - это уже не Грузия. Эти реальности прекрасно понимали и миссионеры (по крайней мере, те, с кем мне доводилось встречаться в поездках в Гальский район и в Сухуми). Но одно дело - понимание и кулуарные мнения, а другое - принятие ответственных решений. Ясно, что ООН (и ее миссия) не готова к изменению правового формата своей работы в Абхазии. Но и по-старому работать уже невозможно.

ОБСЕ также переживает непростые времена. Деятельность этой структуры была сильно дискредитирована накануне пятидневной войны. Сами же сотрудники этой организации (не говоря уже о многих западных журналистах) указывали, на откровенную односторонность подходов Организации. После «горячего августа» 2008 года ОБСЕ не обладает тем уровнем легитимности, который у нее был до этого, хотя и раньше к этой структуре были серьезные нарекания. Но в августе 2008 года произошел качественный перелом в худшую сторону.

В результате получаем знакомую по тому же карабахскому урегулированию картинку. Ведутся разговоры о прогрессе, дипломатических успехах, и произносятся тысячи общих, выдержанных в духе политической корректности слов и выражений. Вот и по итогам второго раунда женевских переговоров посол Европейского Союза по особым поручениям французский дипломат Пьер Морель (еще одно свидетельство серьезных намерений Парижа не быть статистом во время председательства в ЕС) заявил, что ООН, Евросоюз и ОБСЕ предложили разработать механизм предупреждения конфликтов на Южном Кавказе. По словам французского дипломата, «все стороны признали, что ситуация в области безопасности остается в регионе в высшей степени неудовлетворительной». Как будто бы до второй встречи в Женеве это было непонятно. Как же любят европейские дипломаты говорить банальности тоном первооткрывателя закона всемирного тяготения или, на крайний случай, Америки! Хотелось бы, конечно конкретики. Но по тому же карабахскому процессу мы видим, что с этим как раз большая проблема. Большим достижением второго раунда Морель считает, что впервые с августа 2008 года все стороны, «включая «сепаратистов»» встретились лицом к лицу. Наверное, по сравнению со словесными баталиями первого раунда, это уже – большое достижение. Но сколько раз президенты Армении и Азербайджана (равно как и главы МИД двух этих стран) сталкивались друг с другом «лицом к лицу». Но результат по-прежнему близок к нулю. Морель также считает, что в ходе второго раунда был выбран правильный формат: «Неформальный подход был выбран, чтобы не задеть чью-нибудь чувствительность». Помимо этого «успеха» достигнут еще один результат. Третьему раунду переговоров быть. Он пройдет до конца 2008 года, скорее всего 17-18 декабря 2008 года. Естественно, ни вопросы безопасности, ни проблема перемещенных лиц не получила своего положительного разрешения (впрочем, надежд на это, честно сказать, и не было).

По словам политического обозревателя РИА «Новости» Андрея Федяшина, «вообще вся эта конференция навевает неприятные мысли о целесообразности ее проведения в целом (по крайней мере, на данном этапе), и в Женеве,- в частности. Рукоположение Женевы под временную обитель конференции, конечно, вполне объяснимо с учетом особой любви всех дипломатов (без всяких исключений) к этому милому городу. Иные переговоры здесь длятся годами, даже десятилетиями: на переговорах по разоружению в Женеве было воспитано, не одно, а сразу три поколения советских дипломатов. Но все-таки вопросы возвращения беженцев, с чисто практической точки зрения, можно было решать и где-либо поближе к Большому Кавказскому хребту».

Однако, если отвлечься от естественных эмоций, то и в на первый взгляд бесполезных переговорах можно найти определенную пользу и выгоду. Во-первых, проведение данных переговоров с участием Абхазии и Южной Осетии (в любом качестве, будь то эксперты, «сепаратисты», просто господа из ниоткуда) постепенно работает на легитимацию этих образований и на «привыкание» Европы к их независимости. Во-вторых, вовлечение ЕС в переговорный процесс снижает уровень грузинофилии, который в Европе был довольно высоким (хотя и меньшим в сравнении с США). Кстати, интересно заметить, что в день начала второго раунда переговоров по Южному Кавказу в Валенсии завершила свою работу 54-ясессия Парламентской ассамблеи НАТО. На сессии были приняты две резолюции. Первая о готовности возобновить сотрудничество с Москвой в военной сфере, а вторая содержала призыв к развитию конструктивных отношений России с соседними с ней странами. Сопредседатель встречи Хесус Куадрадо подчеркнул, что «с Россией следует поддерживать откровенный и прямой диалог, как с важным соседом НАТО». Европейская пресса также отмечает слова председателя Парламентской Ассамблеи Жозе Лельо: «Мы должны восстановить отношения с Россией в полном объеме и в дальнейшем попытаться, чтобы факты насилия», имевшие место на Кавказе, не повторились». Все это в совокупности говорит, что период очарования Грузией уступает место более трезвой оценке. И внутри НАТО, и в «объединенной Европе». Думается, что переговоры в Женеве объективно работают на этот процесс. И, в-третьих, ведя новые раунды женевских встреч, Россия объективно помогает себе обращать интернационализацию кавказских политических процессов (что трудно остановить, даже, несмотря на все стремление Кремля к этому) себе на пользу. Поиск некоего оптимума между защитой национальных интересов и внешним присутствием - также важная задача российской дипломатии. С помощью переговоров можно и нужно разрешать такие вопросы, как минимизация политического насилия вокруг Абхазии и Южной Осетии (возможно, следует вернуться, к вопросу о подписании обязывающего документа по неприменению военной силы в разрешении конфликтов). То есть, следует рассматривать встречи в Женеве не как поиск примирения с Грузией и ее властью, а как возможность для интенсивного диалога с ЕС по Южному Кавказу. Без этого диалога все равно не получится. Женева же может стать одной из выгодных площадок для него. В этом и видятся определенные резоны для продолжения безнадежного дела по замирению Грузии, а также ее бывших уже автономий. Иных прагматических соображений для встреч на гостеприимной швейцарской земле пока не наблюдается.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати